Чарли отдышался. Он с трудом соображал, где находится, но открыл первую попавшуюся дверь, и ввалился туда.

– Привет, Чарли, – сказал лысый мужчина, сидящий за стойкой. – Не выпьешь со мной?

Это был Борис.

– С удовольствием, – промямлил Чарли и сел рядом с ним. Борис заказал по бутылке водки, и они решили отойти за столик.

– По какому поводу банкет? – спросил Чарли.

– Национальность обязывает, – сказал Борис. – А если серьёзно – дела у меня неважные.

– Что так?

– Да нет, ничего. Сам справлюсь. Налей по маленькой.

Чарли налил. Борис выпил залпом и понюхал рукав.

– А как Наташа? – поинтересовался Чарли.

– Рожает, – ответил Борис.

– А почему ты не с ней?

– А-а, – отмахнулся Борис, – она всегда рожает. Да ладно обо мне-то. Как твоя собака?

– Разве я тебе рассказывал? – удивился Чарли.

– Ты всем о ней рассказываешь.

– Собака ничего. Я всё думаю сходить к психиатру.

– Ха! Да что могут эти психиатры? Налей по маленькой, и я тебе сам расскажу, в чём твоя проблема.

Чарли налил. Они выпили.

– Тебя в детстве собака кусала?

Чарли пожал плечами:

– Не припомню что-то.

– А боялся их когда-нибудь?

– Нет. У меня была собака.

– Какой породы?

– Боксёр.

– Терпеть не могу. М-да. А ты с ней, случаем, не трахался?

– Нет. Я вообще ни с кем не трахался.

– Ну, вот тебе и ответ, – красная рожа Бориса расплылась в широкой улыбке. – А то сидит мне тут, мозги полощет. Налей лучше по маленькой.

– Может, ты и прав… – пробормотал Чарли, наливая. Он всё думал, не сказать ли Борису о том, что собака уже в этом городе, что она уже не сон…

– Эх, – сказал Пушкин, вытирая слюну с подбородка. – А я опять на своей доброте попался. Помнишь, как я два года назад занялся производством часов?

– Не очень, – признался Чарли.

– Ну, в то время был у меня свой бизнес – собирал на свалках одежду и отправлял мешками в Восточную Европу. «Секонд Хэнд» называется. Деньги, в общем, у меня водились. И вдруг заваливает ко мне один волосатик – то ли панк, то ли хиппи. Я в них плохо разбираюсь. Говорит, есть стоящее дело. Рассказал мне о том, что люди ностальгируют по механическим часам.

– А чего там ностальгировать? – удивился Чарли. – Купи да носи.

– Нет, это уже несовременно. Все-таки, как ни крути – электроника возьмёт своё. Короче, он предложил сделать электронные часы, которые тикают. И чтобы их нужно было заводить. Честно говоря, он меня убедил. Я выделил на это дело деньги. И, надо сказать, парень не подкачал – действительно, выпустил небольшую партию часов. Неплохие часики, в стиле ретро – браслет позолоченный, корпус круглый. Даже кукушка выпрыгивала каждый час.

– Ну?

– Не покупали почему-то. Так что налей по маленькой.

Борис заглотил очередную рюмку и продолжил:

– И в семьдесят восьмом я прогорел по доброте душевной, и в восемьдесят третьем… В общем, не моя стихия бизнес, это факт. А вчера вообще по-дурацки вышло… Ты же знаешь, я открыл кинотеатр?

– Знаю.

– Показываю детские фильмы, мультики всякие. Народу не очень много – все же окраина. Ну и в качестве рекламы закупил всяких сувениров – маек, кепок с мультяшками. Объявил, что каждый может унести с собой из кинотеатра что угодно. Короче, ни стульев, ни штор, ни кинопроекторов. Налей ещё немножко.

– А больше же нет ничего.

– Сейчас, – Борис сходил к стойке и вернулся с ещё одной парой бутылок водки.

– Знаешь, – сказал он. – Я не жалею. Я ведь страдаю за то, что я человек хороший. А вот взять, скажем, конгрессмена какого-нибудь – и дурак, и совесть нечиста. Ты как думаешь?

– Не знаю. Я всё больше по ветеринарной части. У тебя есть ружье?

– Нет. Только "Калашников".

– Одолжи на пару дней.

– Ну, если ты нальёшь по маленькой… А у тебя нет денег? Я бы купил проектор.

– Совсем чуть-чуть. Я в прошлом месяце купил машину и разбил по ошибке. На, держи.

– Да, маловато. Ничего, жене конфет куплю. И ты держи.

– Что это?

– АКСУ – автомат Калашникова складной укороченный. Всегда с собой ношу, под штаниной.

– Спасибо, – сказал Чарли. – Я сейчас вернусь.

– О'кей. Я ещё посижу.

Чарли, как ему показалось, вполне твёрдой походкой покинул бар и отправился к парку. Проходя мимо Даймонд Стик, обратил внимание на толпу народа и несколько телевизионных вертолётов. На здании была натянута тряпочка с логотипом "Пепси". Неподалёку группа граждан под пение "Интернационала" сжигала американский флаг.

– Не понимаю, – проворчал Чарли. – Зачем нормальной фирме спонсировать идиотов? Ну ладно – Джексон или "Спайс Гёлз", ну, Кроуфорд ещё туда-сюда, но какой-то Малахай…

Он опять врезался головой в памятник. Да сколько их было, этих героев гражданской войны? Чарли вышел к пруду и увидел собаку. Она стояла на том же месте, в той же позе. Чарли даже на мгновение показалось, что и она – всего лишь памятник, но ветер снова донёс до него характерный запах… Собака сорвалась с места и помчалась к нему. Чарли дал длинную очередь и опрокинулся на спину – недооценил отдачу. Собака уже прыгнула на него, когда Чарли нажал на спусковой крючок ещё раз и подстрелил её в полёте.

Его осыпало грудой шестерёнок и микросхем.

Когда Чарли встал, его окружили люди в черных костюмах.

– Вы Чарли Зайцман?

– Я имею право молчать? – уточнил Чарли.

– Нет, – ответили ему. – Мы проводим месячник борьбы с преступностью. Но всё, что вы скажете, будет обращено против вас.

– Я Зайцман, – согласился Чарли.

– На вас подал иск о порче имущества господин Аристидис. Поскольку вы применили боевое оружие, вас будут судить по законам военного времени.

Тут же откуда-то понатаскали столов и стульев, расселись и организовали суд. Судьёй оказалась робкая светловолосая девушка в очках.

– Садитесь, пожалуйста, – сказала она. – Суд идёт. Меня зовут Рейчел. Я заранее прошу принять мои извинения за возможные юридические ошибки, поскольку я не юрист, я только учусь. На филологическом.

– Очень приятно, – сказал Чарли.

– Подсудимый, я довожу до вашего сведения, что господин Самуил Аристидис подал на вас иск в суд в связи с уничтожением его механической собаки.

– А могу я попросить адвоката? – спросил Чарли.

– Я думаю, он не успеет подъехать до окончания суда.

– В таком случае, вопросов у меня больше нет, – сказал Чарли и сел на место.

– Суд вызывает свидетеля – Амина Аль-Мубака.

К столу судьи подошёл толстый араб с чёрной бородой и чемоданчиком.

– Итак, – сказала Рейчел. – Признаёте ли вы свою вину?

– Признаю, – сказал араб.

– Простите, я перепутала тексты. Расскажите, что вы видели.

– Мы с моими ребятами как раз устанавливали взрывное устройство вон в том большом универмаге. И тут появился этот психопат, в явном подпитии, и задушил бедную кошечку.

– Спасибо, вы свободны. Мистер Зайцман, что вы можете сказать в своё оправдание?

– Это была собака.

– Вокруг много собак, мистер Зайцман. Что-нибудь ещё?

– Она наводила страх на всю округу. А тут ведь ходят люди, и вообще много кто ходит…

– Минуточку. Вопрос к представителю мистера Аристидиса. Действительно ли собака являлась общественно опасной?

Один из людей в чёрном вышел вперёд и протянул судье бумагу.

– Вот справка от производителя собаки. Данное изделие является абсолютно безопасной детской игрушкой. Собака не содержит красителей и консервантов и подлежит многократной переработке с использованием экологически чистых технологий.

– Спасибо, мистер Дайвер. Мистер Зайцман, вы можете что-нибудь к этому добавить?

– Да, – сказал Чарли. – Это была очень большая собака, и она на меня набросилась.

– Мистер Дайвер?

Представитель Аристидиса подал судье ещё два документа.

– Это справка от производителя собаки о том, что в её программе не заложено никаких агрессивных действий. Она запрограммирована на то, чтобы играть. Видимо, это она и попыталась сделать. А это справка от ветеринара о том, что рост собаки в холке составляет двадцать пять сантиметров.