Эта подозрительная компания подходила все ближе к костровищу моих невольных спасителей, и я решил им хоть немного помочь — они, по-видимому, не замечали их присутствия и не обращали внимания на их громкий топот. Правда звука шагов той группы пока и я не особо слышал — только нестройный инородный шум, нарушающий практически идеальную лесную тишину. Я достал чернильницу, найденную в деревне, и бросил в их сторону.
Мда, даже система не помогла мне стать более точным — я целился в дерево рядом с лучником, а попал в голову здоровяку. Она отскочила и улетела в камень, о который благополучно и разбилась. Прости, мужик, я не хотел в тебя попасть. Наверное. Нет, я и правда целился не в тебя! Мне просто надо еще поработать над силой броска и проследить за всеми изменениями в теле — слишком уж много всего с ним произошло за столь короткий срок.
За время моих размышлений ситуация начала резко развиваться. Троица подскочила на ноги, схватила оружие и стала осматриваться по сторонам, показывая свой профессионализм и боевую подготовку. Лучник натянул тетиву со стрелой, а шпажист достал шпагу с кортиком и занял боевую стойку, слегка согнувшись в коленях, немного приподняв и отведя в сторону правую руку со шпагой. Левую же, с кинжалом, он держал близко к телу, будто надеясь отбить летящие в него стрелы. Громила же проявлял удивительное спокойствие. Одной рукой он держал меч за эфес, а другой доставал какие-то бутыльки из карманов, которые кидал своим спутникам и пил сам. Ого, неужели они пьют зелья восстановления выносливости или что-нибудь в этом роде?
Приближающаяся же группа людей продолжала свое движение. Их уже было вполне отчетливо слышно — настолько близко они подошли за короткое время. Двое разведчиков, которые были чуть впереди от основного построения, начали делать взмахи руками, подавая сигнал к атаке. В этот же момент весь строй перешел на бег. В воздухе засвистели стрелы и раздались крики. Одна из стрел попала в левое плечо громиле и вошла по наконечник. Он, будто не заметив боли, вытащил ее, не издав ни звука, и вылил на рану остатки зелья из бутылки в его руке. Он поднял свой меч, взяв его в обе руки, и вместе со шпажистом ломанулся на врагов.
Сближение двух групп, в котором явно были видны ярость и решительность с обеих сторон, было хлестким и неумолимым. Налетев на первого мечника громила сразу же отсек ему голову и часть плеча одним рубящим движением из-за спины, сверху вниз. Это действо походило на встречу щуплого человека с ножом и медведя — результат был известен заранее. Шпажист же ловко уворачивался от ударов сойдясь в смертельном танце с противником. В один момент он сокращал расстояние с врагом, нивелируя все плюсы как своей шпаги, так и меча противника, бил ножом, пытаясь найти менее защищенную часть тела, при этом парируя гардой удар противника, и, словно вальсируя, отходил назад, наращивая дистанцию. Немного меняя стойку, он опять начинал сближение, совершая классический скачок фехтовальщика и делая выпад, совершал замах для рубящего удара шпагой, вновь выходил на короткую дистанцию и так из раза в раз, по кругу. Так как громила отвлек на себя большую часть противников, шпажист спокойно убивал их или в спину, или в импровизированной дуэли.
Лучник же, передвигаясь позади своих союзников и скрываясь в тени да за деревьями, насколько это было возможно, выпускал в противников стрелу за стрелой. Насколько я мог следить за его выстрелами — хоть он изредка и попадал во врагов, но даже не наносил сильных ран противнику. Ну, за исключением одного вражеского стрелка-неудачника где-то ближе к середине боя. В тот момент «мой» лучник остановился, сделал три подряд выстрела, ничуть не меняя при этом положение лука, и пробил шею того неудачника одним метким выстрелом. Да, выглядело это прекрасно — жаль, что других результатов лучник в этом бою пока не принес.
Я не осознал как, да и вообще в этой кутерьме было трудно составить полную картину боя, но несколько человек, видимо, отделившихся от битвы с громилой, откуда-то достали короткие луки и начали поливать «моего» лучника градом стрел. Упс. Уже, видимо, не принесет он результатов для своих союзников. Надеюсь, это не я его сглазил.
Громила и шпажист, по всей видимости, услышали предсмертный крик своего компаньона, рассвирепели и начали сражаться еще более яростно и безжалостно. На поле боя раздавались как воодушевленные крики, так и предсмертные. Стрелы врагов свистели, а стук клинков друг об друга был настолько звонким и ритмичным, что я уже составил мелодию в голове. Настоящая, с мотивом неотвратимой смерти симфония битвы! Дайте мне мою бас-гитару, это будет шедевр!
Бой меж тем подходил к своему логичному концу. Оставшиеся в живых шпажист и громила, и так будучи ослаблены боем с варгом, падали без сил, пронзенные стрелами и безжалостной сталью. При этом, даже падая без сил, они пытались нанести удары по своим противникам. Последние же, почему-то, не добивали, а только лениво и не спеша изматывали их.
В итоге разбойники смогли выбить у обороняющихся оружие из рук и начали просто и незамысловато бить ногами и, буквально, наступать и ходить по побежденным, ломая им пальцы с мерзким улюлюканьем. После этого их связали и сняли всю экипировку. С моей точки зрения, стороннего наблюдателя, для сражения группы из пятнадцати человек против трех победа была пиррова. Шестеро из пятнадцати уже никогда не встанут на ноги, а остальные были или ранены, или выбились из сил. И даже такой расклад заставлял уважать силу и находчивость побежденных.
Я представил, что на моем месте какой-нибудь шкет-идеалист, или кто-то с архетипом главного героя, обязательно бы вмешался в эту битву. Но откуда я знал кто же из них добрые парни? Для меня они все выглядели как разбойники с большой дороги и разницы между ними для меня совершенно не было. Да и, по сути, какое мне дело какая группа людей выведет меня к городу? Не, конечно же какой-нибудь пытливый добрячок обязательно спросил бы меня, будь он рядом, дескать, как это нет разницы? Та троица же тебе помогла! Но, опять же, помогли они мне не по своему желанию и не по доброте душевной. Так что я не собирался проникаться эмоциями и проявлять сочувствие к кому-либо из них. Все бандюки для меня на одно лицо.
Меня, к счастью, по-прежнему никто не заметил. Выжившие никуда не пошли, а просто готовились разбить лагерь на том же месте, где недавно сидела троица. Костер, что они разожгли, все еще горел, а их сумки валялись рядом. Только сумка лучника, почему-то, была поодаль.
Все трупы на поля боя оттащили куда-то в сторону. Не знаю, хоронили они их или просто бросили, но огня и дыма не было. Надеюсь эти товарищи в курсе, что хотя бы в целях гигиены от трупов стоит избавиться. Ну, быть может, они оставили их на радость хищникам, не зря же оттащили их настолько далеко от лагеря, что я их не мог их увидеть.
Кто-то увидел труп варга и начал разделывать его, некоторые рылись в брошенных на землю сумках, кто-то перевязывал себя и занимался самолечением, а кто-то ел что-то похожее на вяленое мясо. А часть из них, видимо, или самые здоровые и сытые, или самые уставшие, просто легли на голую землю и заснули. Все они молчали, только звуки движений, или их сопение и храп, нарушали лесную тишину. Спустя какое-то время все завалились спать, а один человек сел поближе к костру и, подкинув в него хвороста, начал играться с кортиком шпажиста, то подкидывая его вверх, то царапая что-то на земле. Минут двадцать спустя он отошел от спящих и начал кидать его в дерево. Кортик с глухим стуком или врезался в ствол, или отскакивал куда-то подальше.
Я, не сумев побороть свое чувство голода, решил попробовать стащить немного мяса. Стараясь передвигаться как можно бесшумно и, насколько мог, скрытно, я перемещался с ветки на ветку, с дерева на дерево — благо лес был для этого достаточно густой. Я повис на самой нижней ветке густой кроны, зацепившись за нее своими ногами, словно качая пресс, над раскрытой сумкой того лучника — она была ко мне ближе всего и, при этом, дальше всего от дозорного. Аккуратно, соблюдая максимальную осторожность, я начал рыться в ней. Я взял в руки закутанные в ткань ломтики мяса и какую-то бутылку с мутноватой, рубиновой жидкостью. Услышав, что стук кортика о дерево начал приближаться к лагерю, я быстро залез обратно на дерево и переместился на свою первоначальную позицию.
