Затем докладчик метнул ему какой-то листок, который тут же оказался у Виктора в руках, несмотря на то, что сидел он довольно далеко. Виктор увидел изображенную на старой пожелтевшей бумаге географическую карту Кавказа, а точнее Дагестана. Глава указал на него вновь. Виктор утвердительно кивнул, чтобы показать, что согласен, а затем подписался внизу листка. Перо само оказалось в руке. Это действие по смыслу напоминало подписание контракта или дополнительного соглашения к нему.

После этого наставник положил Виктору руку на плечо, и они оказались снова среди звезд.

«Зона убытия», – сразу узнал Виктор место рядом с вратами.

– Почему опять скачками-то? – завелся он. – То медленно, то опять рывками какими-то.

– А потому, что ты не можешь в этой своей жизни целыми днями медитировать, – с жаром включился наставник.

– Тебе еще жить, собственно. Нужно, семьей заниматься, работать. Ты же кайф ловишь от всего потустороннего. Вот я что могу тебе показать, что успеваю – показываю. Да не злись, ты же все понял.

– Да, – сразу скис Виктор. – Цель ясна. Дагестан.

– Точнее, Хасавюрт, – перебил учитель.

– Сон – возможный теракт?

– В точку, – подтвердил наставник.

– Сиять лучше через день? – продолжал Виктор.

– Можешь раза два в неделю. Времени хватает. Да не кисни. Справимся быстро, нам посерьезнее что-нибудь подкинут, – весело подмигнул наставник.

– Ага, Третью Мировую останавливать, – сострил Виктор. – Ладно, давай. До встречи.

Они обнялись. Виктор развернулся и тут же пулей нырнул сквозь врата в тоннель. Пока он спускался, услышал, как проснулась и заплакала Дашка. Как встала Марина и позвала его. Виктор быстро спускался вниз, скользя по серебряной нити, связывающей душу с телом. Порвать ее было нельзя до смерти, а растягивать можно до бесконечности. По молодости Виктор экспериментировал с нитью достаточно часто и убедился в этом на опыте.

Когда Марина позвала его в третий раз, он уже встал, чуть не упав из-за затекших ног. Ударившись в темноте о стену головой, открыл дверь и, раздраженно щуря глаза от света, вышел из ванной.

Следующей ночью наставник пришел к нему во сне.

Виктор стоял посреди сада в деревне у деда. Того самого, из своих детских воспоминаний. Он хорошо его помнил, потому что в деревне у деда и бабки ему очень нравилось. Старый яблоне-вишневый сад, наполненный запахом фруктов, ягод и мяты. Там было спокойно и тихо. Когда Виктор попадал в этот сад, он всегда оказывался в атмосфере всеобъемлющей, вселенской любви к себе. В детстве он почти каждое лето проводил у бабушки с дедом. Там ему всегда были рады.

Виктор стоял посреди этого сада, смотрел в звездное августовское небо и наслаждался тишиной, запахом свежей листвы и ночью. Он радовался саду и понимал, что этого сада давно уже нет, его продали вместе с домом через год после смерти деда, бабушка умерла за три года до этого. Виктор смотрел на звезды и понимал, что все это ему снится.

Вскоре рядом появился наставник.

– Привет, сынок, – услышал Виктор и обернулся.

Одетый в белый широкий плащ с капюшоном в лунном свете стоял Зоран.

– О! За мной Ку-клукс-клан пожаловал?

Наставник улыбнулся и снял капюшон.

– Я ценю твою веселость, но хочу сказать сразу – ты отнесись серьезнее к нашему заданию. Это не просто шанс. Это вызов как для тебя, так и для этого мира, – произнес торжественно наставник.

– Не понял? Что за мессианство такое? – удивился Виктор.

– Ты, пойми, если мы с тобой начинаем серьезно практиковать «излучение» энергии любви и «трансляцию» этой энергии через места силы, то своими действиями ты приведешь в движение целый комплекс сил и энергий в этом мире, и мир начнет меняться. Чем серьезнее ты, молодой самовлюбленный балбес, к этому отнесешься, тем больше реальных жизней мы вместе сможем спасти, тем сильнее изменится вселенная.

– С сиянием понятно, а вот с местами силы? – перебил Виктор. – Ты мне даже не рассказывал про это!

– Это следующий шаг, скоро узнаешь. Пока я прошу тебя максимально серьезно отнестись к своим полетам и выходам из тела, – наставник говорил властно и уверенно, весь его облик сиял в лунном свете, и вся природа, деревья и сад словно откликались на его слова. Ветер усилился, по небу понеслись редкие обрывки облаков, местами скрывавшие сияние звезд. Виктор напрягся и пристально посмотрел на наставника, слушая его очень внимательно.

– Старайся, но перегружаться и зацикливаться также нельзя. Весь секрет в том, что каждому своему делу нужно отдаваться полностью, но ничему без остатка, – наставник продолжал свою речь. – На работе в своих бесконечных командировках не думай о своих полетах и своей второй, скрытой жизни. На работе – работай! Ищи клиентов, налаживай с ними отношения. Ты работаешь в достаточно гармоничной организации и, продавая медицинское оборудование, помогаешь людям лечиться и укреплять здоровье, – глаза наставника сияли, усилившийся ветер трепал его седые волосы. Ветви старых деревьев качались и оглушительно скрипели. Виктор был заворожен увиденным, и слова наставника проникали вглубь сознания, растворяясь в нем.

– Дома полностью отдавайся семье и ребенку, помни, что другого детства у твоей дочери не будет! Ну а когда сияешь – сияй! Забудь обо всем и открой свое сердце! В конечном итоге мы все живем ради того, чтобы испытать любовь в тех или иных формах!

Вдруг все стихло. Сад замер. Небо вновь оказалось чистым. На востоке появилась тонкая, едва различимая полоска зарождавшейся зари. Виктор сделал шаг навстречу наставнику. Тот улыбнулся. Вдруг все исчезло. Будильник. Заиграла знакомая мелодия телефона.

– Спасибо за сад, – спросонья пробормотал Виктор.

– Сад? Какой сад? – спросила Марина, позевывая.

Виктор улыбнулся и поцеловал ее.

– Сад деда приснился. Помнишь, я тебе рассказывал?

Каре светлых волос обрамляло ее немного бледное, без морщин, лицо. Маленький, чуть вздернутый нос, темно-голубые глаза и рот, всегда готовый улыбнуться. Она выглядела лет на пять-семь моложе своего возраста. Всегда тонко шутила, свободно говорила на четырех языках.

Такой Виктор узнал свою двоюродную сестру, когда ей было уже сорок пять. Раньше они не имели возможности общаться, поскольку она жила очень далеко.

Анна родилась в Амурской области, в Благовещенске. Из всех мест, в которых она жила, этот город запомнила меньше всего. Воспоминаний детства было немного. Часто было холодно, шел снег. Она жила с бабушкой, которая не чаяла в ней души – часто играла с ней и много читала. Еще она хорошо помнила бабушкин дом – тогда он казался огромным – большую русскую печь, черного в белых пятнах кота Мурлыку, старую развесистую яблоню у крыльца, корову Зорьку.

Другое сильное воспоминание из детства – как она плакала по ночам, скучая по родителям.

С двух до семи лет Анна жила с бабушкой. Ее молодые родители сначала учились в институтах, затем, перебравшись во Владивосток, поступили в аспирантуру, там у них родился еще один ребенок – сын. Аню забрали к себе только перед самой школой, когда Диме исполнилось два года. Аня сначала очень злилась на брата за то, что он жил с родителями, а она нет; потом, когда ее забрали, простила его. Он был совсем маленьким и все равно еще ничего не понимал.

Во Владивостоке Анна закончила школу, получила первое высшее образование на факультете иностранных языков, встретила своего мужа Николая. У них родилась дочь. Затем наступили тяжелые времена: страна развалилась и Дальний Восток стал ей совсем не нужен, точнее, новой власти было не до него. Тогда Николай предложил переехать в Китай.

Они прожили в Китае три года, за которые Анна родила еще одну дочь и успела выучить китайский. Но хорошей работы они найти не могли, а с бизнесом не ладилось. Сказался отличный даже не от русского, а от европейского вообще менталитет китайцев. Иногда Анне казалось, что китайцы и не люди вовсе, а представители инопланетной цивилизации, случайно оказавшиеся на Земле, настолько отличались их привычки, традиции, поведение. Но несомненным плюсом для Анны стало то, что она увлеклась ушу, медитацией, различными оздоровительными практиками и прониклась культурой Востока.