Стелла

«Цифры, цифры, цифры…»

В голове одни цифры. А все из-за того, что квартальный отчет опять не сходится. Да еще привели, посадили мне новенькую, сказали — обучать. Ведь явно же на мое место посадят. А девушка… ну, никакая. Но нет, сиди, учи ее и все потому, что она чья-то любовница. Да что там, чья-то, ясно чья — директора. Взял бы в секретарши, у всех головной боли было бы меньше, особенно у меня.

Я шла по улице на работу. На дворе весна, все цветет, раскрываются листочки. Воздух свежий, наполненный цветочным ароматом. Но я на все это внимания не обращаю, тороплюсь в офис. Вчера допоздна просидела, сегодня вот на полчаса раньше хочу прийти, чтобы без этой безмозглой поработать смогла нормально. Отчет сдать-то нужно вовремя.

Иду знакомой улицей. Надо было бы на автобусе, но всего-то две остановки, лучше прогуляться — это полезнее.

Опять эта цыганка. Вечно она меня караулит. И попробуй не дай денег — весь день наперекосяк.

— Дай, погадаю, милочка, — сходу начала она.

— Мне сегодня некогда, — торопливо отвечаю я, в надежде отделаться от нее.

Но цыганка не унималась. Настырная. Схватила за руку, бесцеремонно начала:

— Дорога тебя ждет. И там, куда попадешь, давно тебя ждут.

— Да какая дорога? — Вырываю руку я. — В отпуску уже два года не была и не скоро буду. А единственный, кто меня ждет — это отчет.

— Позолоти ручку, увидишь, легкая дорога будет.

Вытаскиваю какую-то мелочь из кармана, которую держала на проезд, и вкладываю в протянутую руку цыганки. Лучше дать денег, чтоб отстала: себе дороже с ней связываться. И скорее в офис.

— А теперь скажи: «пусть легкая будет дорога»!

— Ну да, да. Легкая, — хотела я отойти от женщины.

— Нет! Не так, — вцепилась в рукав моего жакета цыганка. — Слово в слово: «пусть легкая будет дорога!»

«Может быть, и правду, отправят в отпуск, бессрочный», — печально подумала я.

— Пусть легкая будет дорога! — повторила я, и только после этого женщина от меня отцепилась. А я поспешила на работу.

«Что с этой цыганкой сегодня? Особо приставучая какая-то», — недоумевала я.

Тут подул ветер. Легкий весенний, несущий тепло. Он веял мягко, даже приятно. Но потом стал дуть все сильнее и сильнее. И вот уже идти стало трудно. В воздух поднялись пыль и мусор с улицы. Казалось, стена этой грязи окружила меня. Я продиралась будто сквозь желе, прикрыв лицо рукой, чтобы пыль не попадала в глаза и нос. Порой чуть приоткрывая глаза, чтобы во что-то или в кого-то ни врезаться. Но в столь ранний час на улице почти никого не было.

Вдруг ветер резко стих, словно его и не было. Я стряхнула с себя пыль и пошла дальше. Да только куда же идти? Улица совершенно не знакомая. Кругом дома двух-, трехэтажные. Видимо, в этой пыли я не туда свернула. Огляделась, чтобы сориентироваться. Появились прохожие. Почти все в черной или темной одежде. На головах мужчин шляпы, у женщин — изящные шляпки, украшенные перьями и цветами. Я что, пропустила последний модный журнал, в котором говорилось, что в этом сезоне рекомендуются головные уборы 30-х — 40-х годов прошлого века?

Вдруг позади меня услышала сдавленный мужской вскрик. Обернувшись, увидела пожилого мужчину плотного телосложения в дорогом костюме и лакированных туфлях с белыми вставками. На голове, так же как и у остальных — фетровая шляпа.

Он схватился за сердце и стал оседать. Я, не раздумывая, подскочила к нему.

— Что с вами? — спросила я.

Он хватал воздух ртом, но ни слова не говорил.

Аккуратно опустив его на мостовую, приспела с ним рядом, поддерживая голову.

— Помогите! — крикнула я. — Вызовите «скорую»!

Но редкие прохожие шли мимо, опасливо поглядывая на старика и не спеша подходить близко.

Я вернулась взглядом к пожилому человеку. Раз сложно дышать, надо ослабить галстук. Сделав это, расстегнула ворот белоснежной рубашки. Взяв его широкополую шляпу, начала обмахивать ею лицо и шею мужчины.

«Может, у него сердечный приступ? Как же помочь? Я ничего не смыслю в оказании первой медицинской помощи», — судорожно соображала я.

Продолжая обмахивать пожилого человека его же шляпой, заметила, что ему будто легче стало дышать. Он уже не держался за сердце, а внимательно меня разглядывал.

— Как вы? — спросила я обеспокоенно.

— Тебе не хотелось бы меня поцеловать? — неожиданно спросил он.

— Вы, видимо, ударились головой, когда я вас опускала. Или вам совсем плохо? Вы бредите.

Однако мужчина выглядел сосредоточенным и серьезным. Я вдруг ощутила какой-то импульс, исходящий определенно от него, но что это было, совершенно не поняла. А он снова спросил, глядя мне в глаза:

— А сейчас, тебе хочется меня поцеловать?

— Уважаемый, — приложила я руку к его лбу. — У вас, наверное, жар.

Тут старик стал подниматься, весьма резво для человека, который только что еле дышал.

— Это она! — громко сказал он, оттряхивая лацканы пиджака.

Тут позади него возникли два амбала с широченными плечами и мощными шеями, глядя на которых я ощутила себя мелкой букашкой. На них тоже были костюмы — как только по швам не разошлись — и шляпы.

«Что происходит?» — пронеслось в голове.

Позади меня тоже возникли два точно таких же здоровяка. К мостовой подъехала черная машина и притормозила ровно около нас. Черный Cadillac старинной модели. С покатыми крыльями над колесами, на шины которых был нанесен белый ободок. С круглыми фарами, стоящими отдельно от корпуса, квадратами окнами.

— Вот это раритет! — удивилась я.

— Прошу, мисс, — указал мне рукой на распахнутую одним из амбалов дверцу машины старик.

— О, нет-нет, — запротестовала я. — Я опаздываю на работу.

— Мы подвезем, — сказал старик и, взяв меня под локоть, подтолкнул к машине. Амбалы напирали сзади, не давая путей к отступлению. Меня охватила паника. Что я могу противопоставить этим четверым? Затащат куда-нибудь, изнасилуют, убьют. А я даже не знаю, где я. И, как на зло, ни одного полицейского рядом.

— Ничего не бойтесь, — спокойно сказал старик, заметив мое замешательство. — Самый главный тест вы уже прошли.

Стелла

Я села в машину. Паника охватила меня с новой силой. Куда меня везут? Зачем? Меня чуть потряхивало. Старик сел рядом. Один из амбалов уселся на переднее сиденье рядом с таким же амбалом-водителем.

Обернувшись, увидела, что остальные громилы сели в такую же машину, притормозившую за нашей.

«Машина-сопровождение? Охранники! Кто этот человек?» — хлопала я глазами.

— Поверьте, милочка, — начал пожилой человек, когда мы тронулись, — вам ничего не угрожает. Я чувствую ваш страх и панику, но для них нет никаких причин, — мягким голосом говорил он. — Я бы попытался воздействовать на вас ментально и успокоить, но к счастью для нас и к сожалению для вас, вы не чувствительны к ментальному воздействию.

Перед глазами темнело. Я старалась не выказывать паники, но была вся напряжена.

«Ментальное воздействие? Наверное, и для меня это к счастью, что он воздействовать не может», — пронеслось в голове.

Вспомнилось, что еще в школьные годы к нам в класс приходили психологи-практиканты. Они проводили с нами различные тесты, задавали непонятные вопросы, просили нарисовать каких-то несуществующих животных. Одним из упражнений был гипноз, который на меня не действовал абсолютно. Говорили, что это большая редкость, но мне казалось, что гипноз — просто обманка какая-то.

Вот и этот мужчина, видимо, возомнил себя Вольфом Мессингом. Или Кашпировским.

— На работу вам уже не надо, — между тем продолжал пожилой человек. — У вас будет новая.

Я удивленно посмотрела на него.

— Мой начальник меня так просто не отпустит. Я должна…

— Он вас просто не найдет, — спокойно ответил мужчина, перебивая поток моих слов. — Ведь вы больше не в вашем мире. Вы перенеслись в Кацилию. И так как вы здесь никого не знаете и ничем не заняты, я предлагаю вам работу.