— Да у тебя и матери-то нет! Беспризорница! Без меня ты никто, поняла! Никто!!!

Его слова ранили в самое сокровенное, вскрыв старые обиды и раны. Бесконечно пролитые слезы и бессонные ночи в приюте.

Резкая, как пуля, мысль пронзила мое сознание. Мне все равно. Мне плевать на наши отношения. Я не хочу больше постоянно унижаться и просить прощения за то, чего я не делала. «Никто» вообще не обязан ничего объяснять. Сразу внутри все стало так спокойно. Я давно это знала, просто боялась признавать, что он мне не нужен.

Ничего, смогу и сама все вытянуть. Пути Господни неисповедимы.

И тут меня понесло.

— Я не собираюсь перед тобой оправдываться! Мне это надоело! Раз я никто, что ты тогда тут делаешь?! Рядом со мной? С такой лохушкой? С пустым местом?

Мои слова его явно поразили. Боби даже отступил на два шага назад.

— Твои дружки-дебилы мне тоже надоели, бесконечные пьянки, хамство и постоянный перегар по утрам!

— Но Крис четкий парень! Не говори так про него!

— Он проходимец и альфонс! Он девушек меняет чаще, чем перчатки! Он не умеет дорожить отношениями!

— А ты умеешь? Что-то я не заметил! — на этих словах он так громко хлопнул рукой по столу, что я подпрыгнула. — С начала наших отношений, ты не ценила того, что я тебе дал! Что я тебя вывел в свет, к людям!

— К твоим дружкам? Это к ним ты меня вывел? Лучше бы я тогда осталась в приюте до скончания дней своих, чем знать их!

Он еще больше удивился.

— Ты умом тронулась, печенька? Ты вообще слышишь, что ты несешь?!

— Проваливай! Проваливай, твою мать, я не желаю тебя видеть! — схватив кухонное полотенце, я принялась им размахивать, словно пытаясь прогнуть Боби как надоедливую муху.

— Я никуда не пойду, это и мой дом тоже! Ты же его одна не вытянешь! Куда ты без меня вообще пойдешь? Что ты без меня сможешь?

Внутри тугими клубами зародился гнев. Да, что он себе позволяет, в конце концов!

— Я все без тебя смогу! Вот увидишь! Ты мне надоел со своим вечным унижением! Я тоже человек!

Боби ухмыльнулся, облокотившись на дверной косяк.

— Что ж, тогда и плати все сама. Арендодатель придет через неделю. Посмотрим, хватит ли у тебя средств на оплату месяца. Или мозгов, чтобы признать, что ты не права.

— Проваливай, твою мать! — я откровенно лупила его полотенцем, хоть оно и не способно было нанести ему вреда. Хорошо, что я не додумалась схватить чего-нибудь потяжелее, иначе уже бы череп раскроила на двое. — Уходи!

— Мы еще посмотрим. Еще прибежишь извиняться, — и добавил почти шепотом, — тварь.

Уже через десять минут Боби ушел, наспех собрав свои вещи и громко хлопнув дверью. Звук эхом отскочил от стен и ускакал в зал, затерявшись под кроватью. Я устало прислонилась к столу, слушая, как кипит суп.

Что со мной происходит в последнее время? Я совсем не ожидала, что так легко слечу с катушек и устрою настоящую истерику. За все наши отношения я ни разу не позволяла себе таких высказываний.

Но, видимо, всему есть предел, даже моему терпению. Не стоило ему говорить про мою маму. Это все разрушило окончательно. Или я уже приняла решение раньше и лишь ждала повода?

Но в чем-то он прав. Мне действительно будет очень тяжело в следующем месяце. Благодаря чаевым от немого мне удалось скопить определённую сумму, но ее все равно не хватит.

Ничего страшного, возьму в долг, возьму кредит, еще что-нибудь придумаю. Но извиняться и унижаться перед ним я точно больше не буду.

Осточертело чувствовать себя второсортным человеком, не имеющим право голоса и право желаний. Я всегда думала, что в семье все должны поддерживать друг друга, а не унижать.

Значит, с ним мне такая семья точно не нужна.

Спасибо, матушка, что помогли мне решиться и напомнили, кто я такая.

Он появлялся каждую мою смену. Двойной эспрессо, молчание, хорошие чаевые. Как я не пыталась вывести его на разговор, в ответ лишь тишина. За две недели я даже привыкла немного к «своему» постоянному клиенту. И почти перестала бояться. Ну, сидит и сидит, что в этом такого? Не пьет кофе — его право. Ну, рассматривает меня, словно диковину. Может, я ему понравилась?

Платит исправно, чаевые оставляет хорошие, разговорами не донимает, не пристает. Идеальный посетитель, хоть и странный. Правда, ведь?

А может, я просто так сильно устала от переживаний, что сил на них не осталось?

Хорошо, что я стала откладывать деньги заранее. На месячную плату я наскребла, но ближайшую неделю питаться придется в ужатом финансовом состоянии.

Поэтому я практически была рада, что немой постоянно приходил. Пусть делает, что хочет, лишь бы денег платил.

В одну из смен, когда меня совсем разобрало любопытство, я решилась на еще один разговор с незнакомцем. Посетителей в тот день было мало, поэтому Урсула не станет ворчать, если я отлучусь минут на пять. К обычному его заказу в виде двойного эспреесо я добавила еще клубничное суфле, аппетитно красующееся на маленьком блюдечке.

Осторожно приближаюсь к угловому столу, ставлю сначала кофе, затем блюдечко с суфле. Оно у нас действительно неплохое — мягкое, свежее! Замечаю, как он медленно переводит взгляд с чашечки кофе на розовую сладость.

Сажусь напротив, чтобы быть с ним на одном уровне глаз.

— Привет, — первый раз решаюсь обратиться к нему на «ты». Молча смотрит и слегка склоняет голову на бок.

Только сейчас замечаю, что у него глаза идеально черные. Не карие, а черные как ночь. Может, конечно, плохое освещение еще играет роль, но, кажется, что смотришь в холодную бездну космоса. И бездна смотрит на тебя в ответ.

— Ничего, что я перешла на «ты»?

Слегка кивает. Ну, хоть не глухой. Хватаюсь руками за коленки под столом, чтобы скрыть, как они трясутся. Хорошо хоть еще зубы друг об друга стучать не начали.

— Ты стал нашим относительно постоянным клиентом, но ни разу к кофе даже не притронулся. Тебе не нравится у нас? Кофе невкусный? Или что?

Молчит. Какая неожиданность. Как он может сказать, что кофе невкусный, если даже ни разу его не попробовал.

— Просто это немного странно, ты столько платишь, но даже не пьешь его. В чем проблема? И…

Вдруг, задать подобный вопрос будет неприлично? Но все же спрашиваю:

— Почему постоянно молчишь?

Немного наклоняюсь вперед, улавливая легкий аромат цитруса от него, хотя при его внешности мне казалось, что он будет пахнуть дождем и пылью.

— Ты немой? — спрашиваю почти шепотом.

Уголки его губ приподнимаются в легком подобии улыбки. Внутри что-то обрывается, словно кто-то отпустил натянутую струну. Даже взгляд, от которого мне поначалу хотелось бежать и прятаться в горах Тибета, становится мягче. Замечаю легкие морщины в уголках глаз, и даже шрам теперь не выглядит таким устрашающим. Не зря говорят, что шрамы украшают мужчин. Почему-то он мне кажется уместным, словно к такой внешности и грозности, как у него, всегда полагаются шрамы.

— Ты беглец? Уголовник?

Молчит. Лишь перестает улыбаться. Крохотная дверца взаимопонимания между нами с грохотом закрывается.

— Джес, а я тебя ищу везде! — раздается голос Боба с кухни, отчего я подпрыгиваю на месте. Я не слышала его уже почти две недели, как выгнала тогда из съемной квартиры. Я даже не знала, где он жил все это время. — Где тебя черти носят?! Я что должен тебя по всему кафе искать?!

Тон его голоса заставляет меня напрячься. Он явно пришел выяснять отношения. Опять. А я думала, что он пропадет где-нибудь в другой жизни.

Как же все не вовремя.

Краем глаза замечаю, как немой сжимает руки в кулаки, не отрывая холодного взгляда от меня.

На уровне подсознания понимаю, что ситуация крайне быстро накаляется, не хватало еще, чтоб эти двое подрались тут.

— Боби, привет. Давай выйдем, поговорим? — подрываюсь из-за стола, закрывая собой немого, когда мой парень, с ноги открыв дверь из кухни, заходит в зал.