Главная задача политики экономической модернизации Катара заключается в том, чтобы удержать за собой положение ведущего в мире экспортера сжиженного природного газа (СПГ). Наглядным свидетельством усиления роли и места Катара в структуре мировой торговли СПГ является наращивание доли катарского газа в европейском импорте: с 2 % в 1998 г. до 22 % в 2013 году. В период с 2003 по 2011 гг. Катар увеличил экспорт газа в Европу в 17 раз (8), и в 2019 г. доля Катара в поставках СПГ в Европу составила 35 %. Катар поставляет СПГ в 30 стран мира. Основными потребителями катарского СПГ выступают страны АТР (61,5 % в 2016 г.). Крупнейшими импортерами СПГ из Катара в 2016 г. стали: Япония (15,1 % поставок), Южная Корея (14,9 %), Индия (13,4 %), Англия (9,2 %), Тайвань (7,8 %), Китай (6,3 %) и Италия (5 %).
К настоящему времени Катар создал мощную, охватывающую весь мир, хорошо отлаженную и бесперебойно функционирующую сеть терминалов СПГ; сформировал крупнейший в мире специализированный флот. По состоянию на 2017 г. он включал в себя 55 современных газовозов средней и высокой вместимости; большинство из них — южнокорейской постройки (Q-max и Q-flex). В 2019 г. Катар объявил тендер на строительство 6 °CПГ-танкеров в течение 10 лет с возможным увеличением заказа до 100 таких судов. Катар планирует вложить в строительство новых судов $10 млрд. и уже к 2026 г. ввести в строй 8 °CПГ-танкеров.
Катар — участник, наряду с ОАЭ и Оманом, первой в зоне Персидского залива межгосударственной газопроводной сети по транспортировке природного газа в обход Ормузского пролива. По этому газопроводу (Dolphin, введен в строй в 2007 г., стоимость проекта $3,5 млрд.) катарский газ из Ра’с Лаффана поступает в ОАЭ, а оттуда — в Оман. Катар посредством данного газопровода покрывает более 30 % потребностей ОАЭ в СПГ.
Становление газовой отрасли экономики Катара проходило так. Первый завод сжиженного нефтяного газа для удовлетворения внутренних потребнойстей страны заработал в 1975 г., но в 1977 г. он взорвался. Страховщикам это происшествие обошлось в $68 млн. по тогдашнему курсу доллара, и стало самым дорогостоящим на тот момент чепе в мировой газовой индустрии. Второй завод аналогичного назначения запустили в 1979 г.
Впервые руководство Катара серьезно задумалось о масштабных разработках газовых месторождений страны в целях поставок СПГ за рубеж после того, как в 1982–1983 гг. произошло падение цен на нефть. Это привело к существенному сокращению доходов и первому в истории независимого Катара дефициту бюджета. Около 3 000 катарцев, занятых в госсекторе, лишились тогда работы. Образовался дефицит бюджета, и Катар вынужден был прибегнуть к зарубежным заимствованиям (8*).
Цепь последовавших затем событий — иранская революция 1979 г., спонсированная Ливией попытка покушения на эмира Катара во время саммита ССАГПЗ в Дохе в 1983 г. и восьмилетняя ирано-иракская война — надолго отодвинули планы Катара по развитию газового сектора экономики.
Датой рождения СПГ-индустрии Катара стало празднование 20-годовщины независимости страны, 3 сентября 1991 г. (тогда же, к слову, исполнилось и 20 лет со времени обнаружения газового месторождения North Field). Именно в этот день вступила в строй первая фаза проекта газодобычи с месторождения Норд Филд (для внутреннего потребления).
Начало реализации второй фазы проекта, предусматривавшего поставки катарского газа в страны-члены ССАГПЗ, намечалось на 1996 г. (стоимость проекта — $ 2 млрд.). Введение в строй такого газопровода определенно укрепило бы позиции Катара среди стран-участниц Совета сотрудничества. Но в начале 1990-х годов геологи обнаружены газовые месторождения в Саудовской Аравии, и Эр-Рияд не разрешил прокладку катарского газопровода в ОАЭ через свою территорию. Кувейту, занятому восстановлением экономики, порушенной в ходе иракской агрессии, было тогда не до катарского газа. Что касается Бахрейна, то, помимого того, что он представлял собой небольшой для катарского газа рынок, так еще и имел территориальный спор с Катаром из-за островов Хавар. Не удалось реализовать и планы по прокладке катарского газопровода с территории Омана в Индию и Пакистан (8**).
И тогда Катар занялся третьей фазой своего газового проекта — сооружением мощностей для экспорта СПГ за рубеж. Подписание соглашений c BP и Total о совместной деятельности по экспорту катарского СПГ в Японию состоялось еще в 1984 г.; и каждая из этих компаний получила долю в 7,5 % в обоих катарских СПГ-заводах.
Первый газовоз с катарским СПГ прибыл в Японию в январе 1997 года. Вначале Катар осуществлял поставки СПГ только в Японию (на нее приходилось 95 % катарского экспорта СПГ) и в Испанию. География поставок со временем расширилась. Катарский СПГ стали приобретать Бразилия, Чили, Кувейт, Люксембург, Мехико и многие другие страны. До 2004 г. главными потребителями катарского СПГ являлись Япония и Южная Корея, а в 2010 и 2011 гг. — Индия.
Когда в 1997 г. Катар вышел на мировой рынок СПГ, то его доля в мировом экспорте сжиженного природного газа составляла 4 %. Тогда ведущим экспортером СПГ выступала Индонезия; крупными поставщиками СПГ были Малайзия и Алжир. Крупнейшим в мире производителем СПГ Катар стал в 2011 г.
Следует отметить, что Катар не отказался и от предложенного им в 2000 г. так называемого трансаравийского газопровода по маршруту Катар-Кувейт-Саудовская Аравия-Ирак-Турция- Европа (протяженность — 1500 км; проектная стоимость — $10 млрд.). В 2013 г., к слову, Турция вела с Катаром переговоры о совместном строительстве на территории Турции СПГ-терминала емкостью 56 млрд. кубометров (для обслуживания потребностей Турции, Болгарии и Греции).
Уместным представляется рассказать в этой части исследования и об истории катарской нефти. Начинается она с донесения (23.04.1904) Джона Калькотта Гаскина, английского политического агента на Бахрейне, в зону ответственности которого входил в то время и Катар. В нем он сообщал британскому политическому резиденту в Персидском заливе об одной истории, слышанной им от местных рыбаков. В 1902 г., в конце сезона «жемчужной охоты», рассказывали они, их парусник проходил в 10–15 милях от острова Халул, что на северо-востоке от Катара. Там они увидели на поверхности воды большое черное пятно. Им оказалось какое-то вязкое черное вещество. Оно, по словам рыбаков, изрядно испачкало корпус их парусника, когда они из любопытства решили подойти к нему. Если все, что говорят рыбаки, — правда, писал Гаскин, то где- то там может быть источник нефти; и изучением того места следовало бы заняться.
Донесение Гаскина не осталось без внимания. Вскоре остров Халул посетил (1904) геолог Гай Пилгрим, помощник суперинтенданта Геологоразведочной службы английской администрации в Индии. Признаков наличия нефти на острове не обнаружил. И нефтепоисковыми работами там рекомендовал не заниматься до тех пор, пока геологоразведочные партии не подтвердят вероятность залежей нефти в Персидском заливе. Отметил, что пятно, о котором сообщал г-н Гаскин, это, возможно, — след вулканической активности. Вместе с тем, заметил, что нефть на Бахрейне и в уделах арабов в Прибрежной Аравии могла быть, и оказался прав (10).
«Англо-Персидская нефтяная компания», главный и единственный на протяжении многих лет добытчик нефти в зоне Персидского залива, активно вела разработку богатых залежей нефти в Персии. Работой была обеспечена сполна, и нефтеразведкой в бассейне Персидского залива не занималась. Во-первых, потому, что не была уверена в наличии там промышленных запасов нефти. И, во-вторых, дабы не привлекать внимание к этому конкурентов.
В марте 1926 г. геолог Джордж Мартин Лис с небольшой геологоразведочной партией побывал на Бахрейне и в Катаре. По пути с Бахрейна в Катар, спасаясь от шторма, они укрылись в небольшом шалаше неподалеку от селения Фувайрит на побережье Катарского полуострова. Прогуливаясь на рассвете по берегу Залива, Лис нашел вынесенный волнами кусок битума. Это, по его мнению, подтверждало ранее поступавшие сообщения о подводных выбросах нефти. Джон Мартин Лис был знаком с отчетом Г. И. Пилгрима и с донесением Джона Гаскина, и то, что он увидел собственными глазами, тот кусок битума, что нашел, обострило его внимание к данному району бассейна Персидского залива. В 1930 г. Джон Лис стал главным геологом «Англо-Персидской нефтяной компании», и занимал эту должность до ухода на пенсию (1953). Именно при нем и развернулись геологоразведочные работы этой компании в шейхствах Прибрежной Аравии (11).
