— Мир имеет свойство меняться, — ничуть не смутившись, отвечает лисьемордый.
— Невозможно не согласиться, — я с готовностью киваю, — Но, похоже, теперь пришла моя очередь задать вопрос — хотите ли вы жить? И сохранить жизни своих соотечественников.
Он фыркает и приподнимает бровь.
— Командующий корпусом корейской армии, генерал Ким Дже Вон желает вступить в переговоры с руководством поселка. Я полковник Йун Ден Дык, как его первый заместитель, уполномочен договориться о начала перемирия, в случае вашего согласия.
— Капитан Рудаев, — представляется Витя, — занимаю аналогичную должность в «Форте-Полкан». Что, конкретно, вы предлагаете?
Корейский полковник под козырек не берет, но вежливо кивает:
— Прекращение огня и любых боевых действий с этого момента и на 72 часа. Встречу командующих на нейтральной территории. Условия по обеспечению обоюдной безопасности встречи, можете выдвинуть сами.
— Хорошо. Но нам нужно обсудить ваши предложения. Оставьте кого-нибудь из своих офицеров, для связи. Мы дадим свой ответ в течение двух часов. Безопасность вашего человека гарантирую лично.
Полковник снова кивает и интересуется:
— А перемирие?
— До получения вами нашего ответа — мы обязуемся не начинать боевых действий первыми.
Полковник склоняет голову и отдает одному из двоих сопровождающих распоряжение на корейском.
Расходимся.
Солнышко светит, небо голубеет, кузнечики стрекочут — впечатление такое, что и сама природа вместе с нами радуется.
Раскидали ситуацию. Пусть всего и на трое суток пока.
Хотя, ликовать рановато. В наших интересах история не про временное перемирие, а про навсегда. Или, если более реалистично глядеть на вещи — хотя бы на ближайшие несколько лет или пусть даже месяцев.
Но, сдается мне, с такими-то козырями мы и это разрулим. И с контрибуцией их дожмем.
Федя что-то негромко напевает себе под нос.
Прислушиваюсь.
С трудом, но опознаю замшелый хит: «Что ж ты, фраер, сдал назад»?
Вокруг одни сплошные любители ретро шансона, как я посмотрю.
На середине подъема на холм, нас уже дожидается полковник. Лицо мятое и серое. Под глазами чернота и мешки. Да уж. Осада поселка Забару неплохо потрепала.
Оставляем представителя гуков у подножья и идем наверх.
— Чего меня-то не дождались? — оглянувшись назад, на наших бойцов, негромко и очень недовольно шипит Забара рассерженным гусем.
— Не гневайся, барин. Это совсем не твой уровень был, — спокойно отвечает Виктор, — Мы всего лишь только о твоей встрече с их лампасом перетерли. На наших условиях, заметь. Ну, и под это дело — о прекращении огня на трое суток договорились.
— Правильно. Вот это — молодцы, — оттаивая светлыми «шведскими» глазами, добреет полковник.
— Пойдем наверх, Владимир Петрович, кофейку заварим, решим: где и как вы с гуком пересечетесь, да заодно и расскажем друг дружке, как ночь нескучная прошла.
— А коньяк есть? — интересуется Забара, — А то мы с вашим Олегом — мой, весь, на радостях от победы выхлестали… Ну и здоров мужик… Вы, кстати, в курсе, что у него жена беременна?
— Чего?
— Да он мне сам сказал.
Хлопаю глазами и смотрю на Федора и Витю. Оба друга отрицательно качают головами. Вот это поворот! Видать, уже не слишком молодые будущие родители, решили все-таки еще одного сына заделать. Нет, понятно, что Юрия им никто не вернет, но все-таки.
Ну, а что? Детей растить — дело хорошее, хоть и слишком легкое. Особенно здесь. Однако, предки наши как-то без узи и роддомов справились и у Олега с Ириной получится.
— Вот ведь тихушники, — хмыкаю я, — А с тобой-то он чего вдруг разоткровенничался?
— Говорю же с радости! Мы ведь в какой-то миг думали — всё! Амба! Не отобьемся!
— Понимаю! И у меня такое было.
— Вот вы паникеры! А я знал, что всё шоколадно нарисуется. С тремя-то пулеметами! — улыбается Виктор и неожиданно заявляет, — Давно жалею, что на гинеколога не выучился. Им сейчас тут работы будет! Да и вообще, хорошая профессия! У меня тетка гинекологом была — всегда говорила: «и руки в тепле и деньги в кармане».
Дружно хохочем.
— Не, бро. Не твое это. Ты бы в кабинете и до обеденного перерыва не усидел — с кем-нибудь воевать побежал.
— Да. Для повседневного труда я слишком ленив, — соглашается отставной капитан.
— Ладно, давайте еще по глотку за успех и будущих родителей и к делу, — подводит итог полковник. — Где стрелку забиваем?
— А чего тут думать? Там же в поле и пересечемся, — предлагает Витя, — Два машингана — лучшая гарантия.
— Согласен, — полковник смотрит на часы и поднимается на ноги, — Пойду скажу этому гуку, что через час двадцать будем ждать его руководство на прежнем месте…
… Генерал Ким Дже Вон прибыл на место вовремя, хоть и имел слегка запыхавшийся вид. Издалека бежать пришлось, наверное. Его сопровождал лисьемордый полковник Ден Дык и еще один офицер.
— Ну что, господа, думаю, что как люди военные — мы вполне обойдемся без дипломатических выкрутасов и прочих глупостей, — сразу взял быка за рога Забара, — Ваши войска без каких-либо оснований напали на нашу территорию. Уничтожили крупный поселок под названием Гуляй-поле и ряд поселений поменьше, убили и захватили множество наших граждан…
— А разве у вас уже создано государство? — вражеский генерал явно пытается перевести переговоры в плоскость юридической казуистики.
— Послушайте, повторюсь — я не политик, а солдат. И мы не на Земле. Но если вы желаете вести переговоры в подобном режиме, то руководство нашего анклава не видит в этом смысла. Тогда давайте разойдемся и продолжим боевые действия. В таком случае, объявляю, что через пятнадцать минут перемирие будет окончено. Мы к этому готовы. Тем более теперь. Итак, ваше решение?
— Ваши предложения, господин полковник? — примирительно поднимает ладонь к груди командующий корпусом.
— У меня нет предложений. Зато есть требования, — отчеканивает Забара.
Ух, как величественно сказанул! С него сейчас прямо статую Зевса лепить можно!
— Мы слушаем вас.
— Вы должны немедленно отвести свои войска с нашей территории. И даже не начинайте разговор о том, что граница между нами и вами не определена. Уходите в степь не менее чем на семьдесят километров от поселка. Снимаете осаду с «Доусон-сити» и уводите отряды туда же.
Выдаете нам всех пленных, захваченных в ходе нападения.
В ответ можете забрать своих людей, находящихся у нас. Сейчас таковых тридцать восемь.
— Тридцать шесть, — поправляет Забару Федор, — Двое скончались от ранений.
— И поторопитесь, генерал. Если уже завтра утром мы обнаружим ваших разведчиков или даже просто «заблудившихся граждан» — уничтожим их без раздумий и предупреждений.
— Мы не уполномочены решать настолько серьезные внешнеполитические вопросы.
— Вызывайте того, кто будет обладать такой властью. Ну а пока отводите войска на свою территорию.
— Это невозможно, — категорически мотает головой корейский генерал, — Меня обвинят в измене и казнят, — вздыхает он, нервно пожевав губы.
— А по-другому как? — решаю вступить в беседу я, — Предлагаете нам поменять шило на мыло и веревку в придачу? — Что же, повторю вам слова господина полковника еще раз: мы готовы продолжать. Боеприпасов и сменных стволов к пулеметам у нас хватит на всех ваших бойцов. Вижу, вы очень хотели бы знать — сколько их у нас. Поверьте, этого количества вполне достаточно, чтобы гарантированно уничтожить не только ваш корпус, но и весь корейский анклав… И не один раз.
Примите случившееся, как новую реальность. Вы же смирились с перемещением с Земли сюда. Ну, а теперь ситуация такова, что даже только против нас — вы не имели бы шансов на успех. А ведь вас еще немцы с запада подпирают. А эта нация воевать умеет. И генетическая память их предков неизбежно выдавит изнеженность нынешнего поколения.
— Вы и о немцах в курсе?
— Да. А как иначе? Скажу больше, это именно я пытался прорваться с их разведгруппой несколько дней назад, — вспомнив хорошего парня, переводчика Александра, невольно вздыхаю, — Так что, нам даже не надо налаживать с ними контакт. Все уже сделано, — выдерживаю значительную паузу, — Но пока мы с ними не заключили договор о взаимной поддержке в военной сфере, нам еще можно обсуждать условия мира между нами и вами. И еще, для справки: на данный момент, мы ведем переговоры с представителями еще трех сообществ. И могу сказать, что, по крайней мере, два из них — нам наверняка удастся убедить, как минимум оказать материальную помощь в текущей войне… Ваши агрессивные действия встревожили всех слишком сильно.
