— Угу. И мексиканцев видел и африканцев и даже француженку.
— Расскажешь? — пацан азартно заблестел глазами, — Я бы тоже хотел путешествовать по этой земле.
— Расскажу, — обещаю я юному романтику, — Только позже, а сейчас мне бы прогуляться не помешало. Люблю прогулки на рассвете.
На самом деле, после корейской тушенки у меня дико закрутило в животе.
Удаляюсь подальше вглубь леса. Оправляюсь и неторопливо возвращаюсь назад.
Не слишком ли я доверчив?
Нет. Во первых и в главных: все три пистолета у меня с собой, а тот карабин, который остался на месте стоянки — даже при большом желании не выстрелит. Даже с помощью колдовства мамми Рамлы — ничего бы не вышло.
Да и не врут эти два цыпленка и не исполняют. Могу головой об заклад побиться...
Стоп! Что там происходит?
Быстро присев, замираю и пытаюсь понять, что случилось за то время, пока меня не было...
С места стоянки доносятся четко различимые смех и голоса.
На корейском.
Громкие, довольные и очень уверенные.
Зато ни голосов Пак Хэ Вона, ни Ли Да Сом — не слышно от слова "совсем".
Что бы это значило?
Почти прежним маршрутом, снова подбираюсь к лагерю юных пацифистов...
Ох ты ж, мля!
Вот это поворот!
Оглядываюсь по сторонам. Чисто.
А у костра — всего трое. Это я без своих юных приятелей считаю.
Ну, просто обалдеть — насколько насыщенная жизнь в здешней местности.
По этому захолустному, богом забытому лесу, похоже, все кому не лень гуляют, прямо как по городскому парку в солнечный воскресный день.
Тусовка на тусовке! Кто бы мог подумать!
Так, ну это явно не школьные друзья моих новых знакомых. Староваты будут.
Да и ведут себя новоприбывшие достаточно характерно. Примерно как обдолбавшиеся, сбежавшие из части "дембеля", которым уже и без того, с железной гарантией, дисбат корячится.
Снова оглядываюсь. Нет, все-таки их всего трое. Никого больше в поле видимости не обнаруживаю.
Что же у них за отряд-то такой? А может, остальные еще просто не успели подтянуться?
Да нет, был бы это головной дозор — ядро группы уже проявилось бы.
— А, может ну его, а? — успевает подать свой писклявый и жалкий голосишко — «мальчик, который боится темноты».
— Нах пошел, — исчерпывающе емко определяю его место в этой жизни.
Так дольше и некогда с ним базарить — детишек выручать надо. А то, двое козлин уже девчонку задорно на траве раскладывают, пока третий ноги о паренька отбивает. Этот футболист, видать, больше не по женщинам, а по садизму. Пацаненок уже и так в абсолютном ауте, а этот черт мосластый, все никак не унимается.
Ну, с него и начну, пока он Хэ Вона насмерть не забил. Та парочка сластолюбцев — все равно ничего не успеет. Разве что штаны с девчушки стащить...
Подвожу мушку прямо по центру спины «футболиста». Дистанция не очень серьезная, промахнуться не должен…
— Дух!
Готов!
Перебрасываю ствол правее и стараясь не зацепить Да Сом, жахаю в голову ближнего ко мне корейца.
Промахиваюсь.
Он дергается на звук первого выстрела и моя вторая пуля в эту цель не попадает, но зато бодро влетает в бедро того, кто находится ко мне лицом.
Удачный выстрел, так или иначе!
«Неуязвимый» подскакивает и разворачиваясь в моем направлении, пытается расстегнуть кобуру на поясном ремне.
Вот еще — глупости какие придумал! У меня перед ним просто гигантская фора во времени.
Прицеливаюсь понадежнее и вгоняю ему в брюхо десяток грамм обжигающего металла.
Бон аппетит! Переваривай, псина!
Вот не люблю я таких, как ты и все тут.
Осматриваю результаты. "Футболист" не подает признаков жизни. Тот, которому в бедро влетело — тоже в бессознанке от шока, похоже. Ну, а последний, вцепился себе в продырявленный живот и кузнечиком ногами сучит.
Прислушиваюсь к окружающему миру…
Тихо, вроде бы.
Оглядываюсь...
Стоя на коленях, Да Сом колдует над пострадавшим бойфрендом.
Собираю оружие троицы. Походя добиваю ножом раненого в бедро. Секунду подумав, заодно уж избавляю от страданий и признаков жизни и двух других.
Мимолетно фыркаю под нос: «Что-то я прямо, самому себе Жоржика напоминаю».
Всё! Грязная работа сделана. Подхожу к парочке влюбленных.
К счастью, Хэ Вон уже пришел в себя.
Вот что сила любви животворящей делает!
— Ну, чего, живой, а, пацифист?
— Да, — он пытается улыбнуться разбитыми вдрызг губами, — Спасибо тебе, Кот. Возьмешь нас с собой?
— Возьму. Идти сможешь? Прямо сейчас.
— Если надо — смогу.
— Надо. Отойдем хотя бы на пару километров, ну а там и передохнешь. Здесь лучше не оставаться. Давай, соберись как-нибудь — а мы тебе поможем.
— Thank you, Кот — Ли Да Сом в первый раз подает голос, обращаясь ко мне.
— Да на здоровье, — я отчего-то неожиданно смущаюсь под её взглядом…
Глава 5
Ух ты, как бодро новый день начался!
Впрочем, здесь, на непредсказуемой «RX — 2704», это вполне себе обыденная ситуация. «Дело житейское» — как говаривал тоже весьма нескучный парень, по имени Карлсон, живущий на крыше.
Да — это тебе, Котяра, не на тихом земном хуторе мух от скуки пересчитывать…
Мы перемещаемся от леса со свежими покойниками километра на три к северу — до следующего перелеска, где Ли Да Сом в категорической форме требует устроить привал на полянке, для проведения тщательной ревизии организма своего пострадавшего бойфренда.
Пожав плечами, соглашаюсь, хотя, как по мне — разумнее было бы отойти еще, как минимум, на такое же расстояние. А в идеале, вообще, оказаться не меньше чем верст на пятнадцать отсюда. Ну что там у Хэ Вона разглядывать-то? Парень идет сам и вполне держит, заданный мной, средний темп движения.
Меня вот лично — совершенно иное беспокоит.
Вторую половину недолгого пути, я прямо всей своей кошачьей шкурой, чувствую непонятное беспокойство.
Определить и классифицировать его источник не могу, но, голову на отсечение даю, что-то явно идет не так, как хотелось бы.
Пару раз взбираюсь на небольшие холмики, попавшиеся на пути, и зорким соколом оглядываю окрестности в трофейный корейский бинокль.
Не обнаруживаю ничего, что может внушать опасения и это замечательно, однако же невнятное чувство тревоги не отпускает и все тут.
Ладно, авось обойдется. Пускай парень все же передохнет немного, а там и дальше почешем.
Ну, а нарваться на неприятности, что на привале в лесочке, что в степи — можно с совершенно равной долей вероятности. Пожалуй, посреди чистого поля — эта доля даже еще и побольше будет.
Всё — привал…
— Кот, а почему ты решил нам помочь? — с детской непосредственностью спрашивает Пак Хэ Вон, стойко превозмогая устроенный подружкой медосмотр, — Это ведь было опасно для тебя, а эти люди не знали, что мы с Да Сом, там не одни. Ты ведь мог бы просто спокойно уйти.
— Вы мне нужны. Очень.
— Зачем? — удивляется молодой кореец.
— Сам подумай — вы ведь оба молодые, без проблем со здоровьем — теперь-то, понимаешь? — надеваю на лицо самое серьезное выражение и смотрю в его глаза немигающим змеиным взглядом.
— Нет, — Пак Хэ Вон качает головой и сводит брови.
— Да на органы я вас продам! Чего непонятного-то? Кстати — сколько времени? А то, что-то трансплантологи задерживаются.
— Шесть тридцать две, — машинально отвечает парнишка, взглянув на часы и подняв взгляд, несколько раз оторопело хлопает глазами и лишь потом начинает хохотать.
— Вот ведь ты — тормоз душный, Вон. И зачем тебе мои мотивы? А уйти — я мог, конечно. Легко. Просто, под толстым слоем реализма, где-то глубоко, в каждом расчетливом цинике спрятан глупый романтик. И я не исключение, — весело фыркаю и усаживаюсь чистить оружие, про себя искренне удивляясь тому факту, что влюбленные антимилитаристы догадались-таки захватить все необходимое для этого процесса. Такого же занудливого, как Пак Хэ Вон.
