Так что, к услугам уставших защитников рубежа — пока только комфортабельные траншеи и травяной ковер вокруг них. Слегка подвытоптанный, правда, но это уже такие несущественные мелочи. Зато все живы.

На западном направлении народ тоже обходится без «увольнительных». Впрочем, как и на двух остальных — северном и южном. Где-то там, на этих «второстепенных» направлениях, сейчас засели Йуля, Марго и другие наши и поселковые, признанные «ограниченно годными». Кстати, королевишна даже возмущаться пыталась и порывалась пойти с нами в самую гущу событий, в нарушение приказа, пока я не попросил её присмотреть за всеми остальными «гражданскими» нашего островного прайда. Марго хоть и не сразу, но угомонилась, вздохнула и все еще рассержено кивнув, отправилась вместе с другими.

Я бы и рыжую биатлонистку туда же отправил, но с этой женщиной-ураганом, такой номер однозначно не прошел бы. Да и стрелок она великолепный, а такие нам на самом острие вражеской атаки очень нужны…

Почти непрерывно зеваю. Широко и смачно. Того и гляди, какая-нибудь пролетающая птаха, как в родное дупло залетит. После мощного адреналинового выплеска вовсю откат пошел.

— Слушай, Кот, может, я за водой схожу? — проявляет инициативу мой оруженосец.

— А без моего разрешения — никак не получилось бы? Хотя, молодец! Хвалю. Возьми и наши фляжки.

— Да, я в том смысле, что раненых бы напоить, — опускает глаза и смущается он.

— Каких раненых? Откуда они взя… Корейцев, что ли?

— Ну, да. Жарко становится и вообще… Раненые все же — их, наверное, жажда достает.

— А мысли о том, что точно такие же черти твоего дружбана Юрку застрелили — тебя не тревожат?

Лопоухий бабкин внук не находит, что на это ответить и не поднимая взгляда, только напряженно сопит.

— Да ладно, милосердный брат. Это я так. Все правильно, Санчес. Человеками надо оставаться. К тому же они для нас теперь не враги, а ценный ресурс. Давай, действуй… Стой!

Оруженосец замирает столбом.

— Не в службу, а в дружбу — сгоняй-ка по-молодецки до штаба. Цепляй оттуда Хэ Вона и Да Сом и давай с ними сюда. В поселке сейчас почти пусто. Особых проблем ни с кем из местных возникнуть не должно. Пусть мои молодые друзья за своими соотечественниками поухаживают. Да, и если индус в себя пришел и очухался, его тоже тащи.

— Понял. Сделаю. А если, все-таки…

— «А если, все-таки», — встревает в разговор Виктор, — объяснишь, что действуешь согласно приказу заместителя коменданта, капитана Рудаева. Пусть недовольные сюда ко мне с претензиями идут, если им что-то поперек души.

— Есть. Понял…

От чего должен очухаться «глухонемной» Ракаар?

Да, от пьянки по поводу встречи героя и пополнения арсенала чудо-оружием. Слабоват оказался инопланетянин против земного алкогольного змия. Проиграл тому вчистую. Я, вообще, даже начал опасаться, что своими руками погубил найденыша. Однако обошлось, вот только парень до сих пор отлеживался в штабе…

Снова широко зеваю во всю пасть:

— Пойду, пожалуй, и я к реке спущусь. Рубит прямо по-взрослому.

Отставной капитан кивает:

— Ага. Давай. Вернешься — я тоже схожу. А то у нас тут скоро чемпионат по спортивной зевоте начнется.

— Кот, я с тобой, — подкидывается Аня.

— Ну, куда? — шиплю я, — Смотри, сколько народу вокруг! И все любопытные. Каждый второй, так вообще, скрытый вуайерист. И что мы с тобой, как на витрине будем?

— Да, как ты мог даже подумать?! — чертовка изображает возмущение, состряпав лицо непорочной гимназистки и демонстративно округляет смеющиеся глаза, — Я серьезно, Кот, без подтекста. Только умывательные процедуры совершить. Тоже освежиться хочу.

— Ну, тогда гоу.

Однако, едва мы только отошли от окопов всего на несколько шагов — заманчивые планы омовения летят в тартарары.

Свежий ветерок с запада приносит на вершину протяжный вой, какой-то не то сигнальной трубы, не то — пионерского горна.

— Что еще за духовой оркестр? — возвращаясь на позицию, бурчу я.

— Думаю, это приглашение к диалогу, — хмыкает отставной капитан,

— Так вроде, совсем недавно плотно пообщались, — я тоже весело оскаливаюсь, — Неужели не хватило? С чего бы такой дефицит общения?

— Сейчас формат встречи будет явно более лайтовым. Кстати, а вон похоже и делегация. Ты смотри: все чин по чину — сначала трубач, теперь еще и белый флаг. Прямо, как в кино про войну, — и повысив голос, распоряжается, — Бойцы, всем внимание! По парламентерам не стрелять.

Капитан дублирует приказ для сидящих в низине и на соседнем горбе, после чего вызывает коменданта.

— Швед, ответь Кэпу.

— Швед на приеме, — почти моментально откликается полковник.

— Как обстановка?

— Все тихо, — отвечает Забара.

— У нас тут, вроде, переговоры намечаются. Гуки подали звуковой сигнал, а теперь к позициям приближаются трое. С белым флагом. Наши действия?

— Парламентеров принять. Потяните время. Сейчас буду.

— Да, кто бы сомневался, — хмыкает Виктор, отжав тангенту рации.

— Ты чего, сам в тузы захотел? — поднимаю бровь я.

— Да ну! Придумал тоже! Мне такого счастья даже в обмен на танк не надо.

— А к чему тогда сей сарказм?

— А, чисто по инерции. Со службы остался. Наш Володя-то, по сравнению с большинством тех дуболомов с большими эполетами — просто сущий ангел во плоти.

— Ясно…

Почему Витя — «Кэп», думаю понятно.

Ну, а полковник в радиообмене «Швед» — по своему хотению. Говорит, это его старый позывной еще с Земли.

Да ради бога. Швед, значит швед. Да, хоть последний могиканин. Имеет право. Тем более, что по своему нордическому типажу Забара и впрямь легко тянет на скандинава. Федя вон «Мустанг». Олег — «Завхоз». Джордж — вообще «Гога». Сам так обозвался.

Ну, а мой позывной, наверное, озвучивать нет необходимости.

— Кот, ты только зацени, какие у них няшные и мимимишные рожи-то, а? Прямо заиньки! — Витя протягивает мне свой бинокль.

— Да, а ведь пацаны к успеху шли. Но не получилось, не фартануло, — неожиданно для самого себя, бурчу под нос мем из глубокой стародавней старины. Даже не знаю из каких застенков памяти он внезапно на волю выбрался.

— Упс! Вот оно как бывает! — присвистываю, окончательно разглядев приближающуюся троицу, — Поправочка: там всего два заиньки и один старый лис.

— Чего ты там увидел?

— Знакомого.

— По плену?

— Ну, а какого еще?

— Ты в порядке? Бросаться на него не станешь? А то — может, здесь посидишь? — отставной капитан волнуется за возможные проблемы и срыв переговоров.

— Да, нет, все нормально. Не парься. Я к этому гуку — без претензий. Правда, сначала он явно желал меня обнулить, но позже передумал, за что ему мое огромное человеческое спасибо.

— Аня, с пулеметом управишься, если что? — на всякий случай интересуется капитан.

— Да, — кивает рыжеволосая валькирия, — я все помню. Справлюсь.

Вот, даже нисколько не сомневаюсь в этом. Анна тоже на занятии по освоению шайтан-машины присутствовала. То ли из-за меня, то ли ей и в правду было интересно освоить новое чудо-оружие. А скорее всего и то и другое. Ну, а где еще общаться, не обрастая слухами и сплетнями? Нам ведь с этой пираткой интересно не только трахаться.

— Ну, что — тогда пошли?

И мы пошли. Капитан Рудаев, Федя-Мустанг и я.

Сближаемся. Головами особенно не крутим, глазами настороженно по сторонам не зыркаем. Зачем? Если что — нам сверху, с холма, подскажут и в два пулеметных ствола прикроют. Да и не ожидаем мы сейчас от противника какой-нибудь подлянки, если честно. Это абсолютно не в их интересах.

Группы останавливаются в трех шагах друг от друга.

Усмехаюсь и весело, по-свойски, подмигиваю, явно опознавшему меня, лисьемордому корейскому командиру.

— Вы живы, — бесстрастно констатирует он, предварительно хмыкнув и непонятно мотнув головой, вместо приветствия.

— Да. И вот, я здесь, среди своих. А у нас явно наметился прогресс в отношениях. Вот вы уже и на «вы» перешли, — я усмехаюсь, — При нашей прошлой встрече все выглядело несколько иначе.