В таких тревожных обстоятельствах, как сейчас, Кристиан не смыкал глаз и пребывал настороже в тревоге, как никогда прежде. Теперь ему требовалась вся его смекалка, сноровка и храбрость, чтобы выяснить, вправду ли королю Суитбберту и Маргаритке грозит опасность или королева Олимпия просто так беседовала сама с собой и Фенли? Кристиан был совершенно уверен, что эта ситуация не предусмотрена книгой этикета.

Он мешкал, задержавшись под арочным входом на вершине лестницы, размышляя, удобно ли снова начать работу, пока еще продолжается придворное веселье.

Принцесса Маргаритка стояла в сторонке от всех, бросая мячик питомцам. Поблизости в кресле сидел принц Киприан, аплодирующий всякий раз, когда какой-нибудь собачке удавалось схватить игрушку.

— Браво! — восклицал он. — Вот умница! Какая шустрая. И так обучена. Такой… — он запнулся и закончил: — умелой хозяйкой.

Стоявший в тени проема Кристиан фыркнул. Ну и поклонник. Почему он не назвал ее милой, очаровательной или обворожительной? «Умелая»? Словно хвалит за умение вымыть посуду. Не похоже на похвалу нисколько. Вот если бы он, Кристиан, был поклонником Маргаритки, уж у него нашлось бы многое, что ей сказать. Неужели Киприан совсем не обращает внимания, какая она? Неужели не видит, какая она пытливая, как любит своего отца, который малость не в себе, своих собак, как успешно ведет парфюмерное дело, какая преданная, живая и смелая? И какая она одинокая в окружении людей, которые хотят использовать ее к своей выгоде, а сами даже не касаются принцессы пальцем из боязни, как бы она их не разоблачила.

У Кристиана было чувство, что Маргаритка догадывалась об этом и не касалась никого.

К этому моменту ему стало жарко под воротничком. Нужно успокоиться. Поскольку даже если он все объяснит принцу Киприану, то к чему хорошему это приведет? Каким бы неискушенным ни был Кристиан, он знал, что нельзя никому внушить полюбить кого-то. Любовь случается сама по себе.

Король Суитберт приметил стоявшего под аркой Кристиана.

— Входите, входите, юноша, — подозвал король. — Если вы здесь работаете, то приступайте. Не обращайте на нас внимания. Мы не станем вмешиваться.

Несколько придворных захихикали. Будто бы они прямо мечтают принять участие в полезном труде. Зато король Суитберт, каким бы нелепым он ни был, по крайней мере понимал, что работа должна быть сделана, иногда даже в самый неподходящий момент.

Кристиан принес инструменты к стене и начал как можно тише отскабливать старый потрескавшийся раствор, стараясь остаться незамеченным. Далеко на реке он видел водопад, где не раз купался, откуда наблюдал за этой террасой и тогда представить не мог, что когда-нибудь будет на ней стоять.

Он услышал, как принцесса Маргаритка спросила принца Киприана:

— Вы читали греческие мифы?

— Греческие мифы, греческие мифы, — повторил он. — Не могу сказать, что читал. Не очень люблю читать. Почему вы спросили? Я напоминаю вам кого-то из богов?

— На ум пришел Нарцисс. Он был так красив, что все девушки, которых он встречал, влюблялись в него.

— Как мило, — приосанился принц Киприан. — Очень-очень мило.

Кристиан опустил голову, чтобы спрятать улыбку. Нарцисс был красив, верно, но любил только самого себя. Он сидел у ручья и любовался своим отражением так долго, что забывал о еде и питье, так и угас, и умер.

Принцесса поймала взгляд Кристиана, который понял, что она увидела его улыбку. Он надеялся, что его не накажут. Возможно Маргаритка хотела сделать настоящий комплимент Киприану. Впрочем, нет. И слабая улыбка, посланная в ответ Кристиану, превратила их в заговорщиков. Какая она умница. Какая хитроумная и сообразительная. Принц Киприан не годится даже нести шлейф ее платья. На каком же выборе станет настаивать ее мать, подумалось Кристиану, на Киприане или Магнусе?

Если только он не отыщет способ предоставить ей третий выбор.

Пока Кристиан возился со стеной, принц Киприан поднялся с кресла, подошел к королю Суитберту, утащил его подальше от гостей и оказался ближе к Кристиану. Как и все слуги, Кристиан был невидимкой для тех, кому служил, по крайней мере до тех пор, пока господам что-то от него не понадобилось или же он что-нибудь не натворил.

— Послушайте, Суитберт, старичок, — начал Киприан. — Вы знаете, что дочура ваша не лучший товар на брачном рынке. Я хочу сказать, с этим ее проклятием, да и лицом она не вышла в отличие от своих сногсшибательных сестричек. А вдобавок умна, не забывайте. В наши дни, знаете ли, не всякий захочет взять в жены умную девицу.

— Она сообразительная, правда? — гордо согласился король Суитберт и благосклонно осветил улыбкой принца Киприана. — И очень красивая к тому же, как считаете?

— О, еще бы, конечно, красивая как кобыла сивая, — быстро ответил Киприан. — Однако ж все равно трудно такую пристроить. Может, вам и невдомек, но меня уговаривали и королевства Небодония, Фигляндия и Спрунако поухаживать за их принцессами, каждая из которых куда красивее и очаровательнее, чем ваша Герань.

— Маргаритка, — поправил разгневанно король.

— Ах да. Маргаритка. Так что вы думаете о том, чтобы подсластить пилюлю?

— Подсластить пилюлю? — переспросил король.

— Ну, знаете, прибавить приданого. Для вящей убедительности, чтобы сбыть малютку с рук.

— Да ведь я вовсе не ищу кого-то, чтобы сбыть ее с рук, — возмутился король Суитберт, щурясь на принца Киприана, который, как должен был признать Кристиан, выглядел ослепительно, когда солнце играло на его золотых кудрях и драгоценной короне. — Я хочу найти для нее того, кто сделает ее счастливой, мужа и лучшего друга в одном лице на всю жизнь. Разумеется, приданое будет, чтобы она ни в чем не нуждалась, когда я больше не смогу о ней позаботиться. А вовсе не подкуп.

Принц побарабанил пальцами по стене.

— Нет, конечно нет. Вовсе никакой не подкуп. Однако вы же хотите убедиться, что о ней хорошо заботятся?

— Конечно хочу. Я бывал в Верхней Нижней Гревании, юноша. И знаю, что это богатое королевство. Мне известно, что вы вполне можете обеспечить ее даже без приданого. Что вы здесь пытаетесь делать?

Так король Суитберт не такой уж дурак, как может показаться, подумалось Кристиану. По крайней мере, когда дело касается Маргаритки.

Принц отступил на шаг и выпрямился в полный рост.

— Мне не нравятся ваши намеки, — напыщенно заявил он, досадуя, что его так точно оценили. — Вы должны знать, что я не испытываю к вам и вашей семье ничего, кроме величайшего уважения. Однако как жених я весьма требователен и хочу только убедиться, что заключу наилучшее соглашение из возможных. И для моей будущей королевы тоже, — добавил он запоздало. — При этих оскорбительных обстоятельствах я обязан отозвать мое предложение руки вашей дочери. Я со своей свитой отбуду в Верхнюю Нижнюю Греванию как можно скорее, как только упакуют наши вещи. Должно быть, утром. После завтрака.

— Одобряю, — сказал король Суитберт и вернулся к столу, где играл в «снип-снап-снурре» со своим канцлером казначейства.

Принц Киприан созвал свою свиту, и они гурьбой скатились по лестнице, пыхтя и негодуя, хотя большинство из них понятия не имели, что происходит. Остальные гости, включая Магнуса, испугавшись, что пропустили объявление о следующем событии, поспешили за ними.

Теперь стало очевидно, что Маргаритка выйдет замуж за сэра Магнуса, вполне порядочного, который однако не любил и не мог по достоинству оценить ее, а только хотел обрести теплое местечко для жизни. Выбор сделали за нее, а она о том еще не ведала.

Кристиан посмотрел, как Маргаритка весело играла с собачками. Ему хотелось запечатлеть для нее это мгновение, этот последний драгоценный летний полдень, прежде чем ей доведется узнать, что скоро будет связана с… с… о, Кристиан даже не знал, как назвать этого человека. Ему придется посоветоваться с кентавром Хейсом, чтобы расширить свой словарь.