В контрразведывательном плане усилия направлялись против буржуазных и кулацких элементов в целях выявления среди них лиц, вынашивавших враждебные намерения против Советской власти и ее руководства. Главную цель для органов тогда представляли оппозиционеры, объединившие в своих рядах отщепенцев всех мастей, начиная с бывших высоких политических деятелей и кончая эсерами, бандитами и неудачниками-белогвардейцами.
Особое значение придавалось военной контрразведке и ее деятельности по выявлению в армейской среде лиц с негативными, оппозиционными и враждебными настроениями. Подобная работа велась также и среди советской творческой интеллигенции.
Постановка таких задач перед органами госбезопасности была естественным процессом, связанным с серьезной информацией, поступавшей по каналам советской разведки и контрразведки. Спецслужбы капиталистических государств и троцкистская оппозиция делали все, чтобы объединенными усилиями нанести удар по Советской власти и реставрировать в России капитализм. Свои главные усилия они направляли против Сталина и Центрального Комитета партии, ставили конкретные задачи перед своей агентурой о физическом устранении с политической арены и из жизни Сталина, Молотова, Ворошилова, Кирова, Кагановича и других видных деятелей ВКП(б) и Советского государства.
Курируя деятельность органов госбезопасности, Сталин тем самым держал руку на пульсе жизни страны, был в курсе всех важных проблем, событий, поворотов и направлений в политической, общественной, военной, аграрной, промышленной и других средах деятельности такого громадного государства, каким являлся Советский Союз.
Информация о состоянии дел и подрывной деятельности враждебных сил в те годы шла широким потоком через ОГПУ и ее подразделения на местах. Контрразведка нащупывала и обрубала щупальца иностранных разведорганов, которые так или иначе выходили на антисоветские оппозиционные элементы. Все свидетельствовало о большом заговоре, в отношении которого необходимо было предпринимать действенные контрмеры.
В то же время этот период в жизни советского народа характеризовался, по мнению старых чекистов, началом массового потока доносов и ложных обличений видных советских партийных, хозяйственных работников, военных и специалистов. Арестованные враждебные элементы, как правило, “выдавали” честных советских граждан, наговаривали на них, приписывали им несвойственные действия и высказывания, а те в свою очередь под давлением “улик” тянули за собой цепь других людей, фактов, событий. А в общем все это создавало атмосферу незаконных действий органов безопасности, постоянного хождения различных слухов и сплетен, нагнетания внутренней обстановки в стране. Это как раз и послужило причиной арестов, приговоров к расстрелу за антисоветскую и враждебную деятельность советских граждан, среди которых было много невинных жертв обстановки того времени.
Настоящие чекисты, по возможности, боролись, с такими явлениями, стремились оградить советских людей от лживых наветов, отдавали даже себя в жертву ради своей чести и достоинства принадлежать к коллективу советских органов государственной безопасности. Однако профилактика советских граждан как метод работы органов, применявшаяся во времена. Ленина-Дзержинского, была предана забвению. Тогда шла жестокая классовая борьба за жизнь и существование Советского государства. Поэтому вместе с деревьями летели щепки, особенно на периферии, куда был недосягаем глаз центральных органов власти и партии и где, естественно, было больше нарушений социалистической законности.
Что же касается политики партии и деятельности органов госбезопасности против антисоветских, оппозиционных и враждебных элементов внутри страны, вынашивавших цели свержения Советской власти и оказания помощи гитлеровской Германии в случае ее вторжения в Советский Союз, то они были правильными и находили полную поддержку со стороны советского народа.
Советские чекисты в тот горячий период работали весьма самоотверженно, честно выполняли поставленные перед ними партией задачи по обеспечению безопасности нашего народа и государства. И если говорить о нарушениях социалистической законности, то все началось с прихода к руководству ОГПУ Генриха Ягоды, который создал при себе самую настоящую мафию из числа приближенных и вновь назначенных в органы руководителей подразделений и сотрудников[42]. Это явилось явным нарушением практики подбора и назначения кадров на службу в органы госбезопасности по деловым и политическим качествам, отходом от традиционных правил, введенных Ф.Э.Дзержинским и продолженных В.Р.Менжинским.
Мало того, Ягода включил в существо подбора кадров и другой принцип — принцип личной преданности, преследуя тем самым осуществление своих далеко идущих целей и корыстных планов.
После смерти Менжинского в июле 1934 года был создан Народный комиссариат внутренних дел — НКВД, народным комиссаром которого назначили сорокатрехлетнего Генриха Ягоду (Иегуду Гершеля). Это был человек среднего роста, уравновешенный, с деловым характером, с убегающим подбородком и подстриженными усиками. Он родился в Нижнем Новгороде в 1891 году, имел среднее образование, рано примкнул к революционному движению. В 1911 году за участие в революционной пропаганде был отправлен в ссылку на два года. Он женился на племяннице Я.М.Свердлова, что, несомненно, сыграло роль в его дальнейшей политической карьере.
С 1916 года Г.Ягода работал на Путиловском заводе помощником у Н.И.Подвойского, с которым его судьба затем связывала в годы Октября и гражданской войны. С 1919 года он член Коллегии Наркомата внешней торговли по вопросам охраны границы и одновременно входил в состав ВЧК. После он стал управляющим делами ВЧК, заместителем начальника Особого отдела. В 1924 году Ягода занимал уже должность заместителя начальника ОГПУ. Его роль возросла в связи с уходом из органов верных соратников Ф.Э.Дзержинского, таких, как М.Лацис, Я.Петерс, М.Кедров, И.Уншлихт и других.
Характерные черты и политическая склонность Ягоды как заместителя председателя ОГПУ проявились в самые горячие годы борьбы партии с оппозиционерами. Как личный друг Бухарина, Ягода был на его стороне, но, чтобы скрыть свои взгляды, он всячески стремился показать себя лояльным и преданным Сталину.
В эти годы он создает в ОГПУ, а затем в НКВД свой аппарат, подчиненный и верный только ему — Генриху Ягоде. Первым его заместителем был назначен Агранов (Сорензен) Яков Саулович, начальниками отделов: Особого — Гай Мирон Ильич, Экономического — Миронов Самуил, Иностранного — Слуцкий Аркадий Аркадьевич, Транспортного — Шанин Абрам Моисеевич, Оперативного — Паукер Карл Вениаминович, Специального — Добродецкий Вениамин Исакович, Антирелигиозного — Иоффе Исай Львович, Главного управления рабоче-крестьянской милиции — Вольский Лев Наумович, Уголовного розыска — Вуль Леонид Иосифович, Главного управления внешней и внутренней охраны — Могилевский Борис Ефимович, Инспекции погранвойск — Ширвиндт Семен.
Начальниками управлений лагерей (ГУЛАГ): Берман, Нахимсон, Френкель, их заместителями: Фирин, Раппопорт, Абрамсон. Начальниками крупных лагерей: Коган, Биксон, Серпуховский, Филькельштейн, Погребский, Мороз Яков Моисеевич, свояк Ягоды, сын которого впоследствии станет мужем Светланы Аллилуевой, дочери Сталина.
Начальниками краевых и областных управлений НКВД были: Абрампольский, Балицкий, Блат, Гоглидзе, Гоголь, Дерибас, Заковский, Замин, Заликман, Карлсон, Канцельсон, Круковский, Леплевский, Пилляр, Райтский, Суворов, Троцкий, Файвилович, Фридберг, Шкляр и многие другие приспешники Ягоды, большинство из которых были ярыми оппозиционерами и даже агентами германской разведки.
В основном это были лица еврейской национальности, близкие к Троцкому и видным его сторонникам, но скрывавшие свое прошлое и настоящие политические взгляды.
Генрих Ягода, сосредоточивший в своих руках огромный оперативный аппарат НКВД, обладал, таким образом, большими агентурными и информационными возможностями, хорошо знал о наличии в СССР широко разветвленной, мощной подпольной сети троцкистской организации, охватывавшей важные узловые пункты политической и экономической систем, которая, по его мнению, имела все реальные возможности прийти к власти и создать иной режим в стране. Ягода хотел быть на стороне победителей, поэтому являлся тайным агентом “правотроцкистского блока”, к которому примкнул в 1929 году. Он сам говорил на следствии и суде: “Я очень внимательно приглядывался к ходу борьбы, заранее определив для себя, что пристану к той стороне, которая победит в этой борьбе. Когда начались репрессии против троцкистов, вопрос о том, кто победит — троцкисты или ЦК ВКП(б), — окончательно еще не был решен. Во всяком случае так думал я. Поэтому я как заместитель председателя ОГПУ в карательной политике исходил из того, чтобы не озлоблять против себя троцкистов. Направляя их в ссылки, я создавал им там такие условия, при которых они могли продолжать свою деятельность” (т 1, л.д.58).
