– Не считал, – сухо бросил Хаук, на всякий случай оценивая количество возможных противников.

– А не врут слухи, что ты вот в этой самой клетке с этими тварями рос?

– Они не твари – так же сухо поправил Хаук. – Слухи правдивы, но приукрашены.

Офицер вдруг погрустнел.

– Да убери ты свой тесак… насмотрелся я. Ненавидишь нас?

Хаук убрал меч. Он отлично понимал, что человек стоявший перед ним смертельно устал от того груза, что лежал на его плечах.

– Нет больше ненависти… все ушло. Владыка мертв, и душа будто онемела. Ничего не чувствую. А ты?

– Ладно, парень, я вижу, что ты дружишь с головой. Не будем ворошить прошлое. Ты воин, я воин… наше дело исполнять приказы. Старый урод подох, и я этому безмерно рад. Ты уж поверь.

– Я видел, точный был выстрел, – заметил Хаук не без тени сарказма.

– Кто-то должен был это сделать, – смутился офицер. – Одна благодетель в моем списке грехов….

– Если немного повезет, скоро у меня все будет по-новому, – вздохнул Хаук.

– Да будет так! – воскликнул офицер.

– Не думал, что мы… найдем общий язык.

Офицер протянул руку, которую Хаук без колебаний пожал.

– Мое имя Дорн. И я, как солдат черной гвардии не испытываю особых иллюзий. Но, если мы переживем завтрашний день…. Как бы то ни было – я рад знакомству.

Хаук неожиданно для себя улыбнулся. Этот человек понравился ему.

– А я рад, что нам не пришлось встретиться в бою, – искренне ответил он.

– Поверь, я рад этому не меньше, – признался Дорн.

Офицер чуть расслабился и вздохнул полной грудью. Внешне он был спокоен, но внутреннее волнение всегда труднее скрывать. Да что там, Хаук и сам чувствовал, что сердце его не на месте. Поняв, что диалог подходит к логическому концу, Хаук спохватился.

– Забыл сказать…. Мне приказано оставаться здесь до утра. Я тихонько погощу у вас, пока его величество не прибудет в войска.

– Вот как? Что ж, я думаю, тебе нечего тут опасаться. Тем более с такой охраной. Главное – не ходи в подземелья и не распространяйся особо, кто ты есть. В замке много свободных покоев, так что, милости просим. Правда прислугу придется поискать. Попрятались….

– Не важно. Кровать, на которой есть простыня – уже роскошь.

– Это точно! – рассмеялся Дорн. – Но, на всякий случай запри дверь. Тут слишком быстро все поменялось. Я, конечно, предупрежу своих ребят, что в замке гости. Но кто знает? Всякое бывает.

– Спасибо, – гость слегка склонил голову.

– А можно вопрос, Хаук?

– Валяй.

– Это, конечно не мое дело, но чем провинился ты?

– Тут тайны нет… – Хау пожал плечами. – Поскольку договор истек вчера, за этот бой мне обещали в качестве платы трофеи и долю от добычи.

– Нормальная практика. В чем же подвох?

– Все по-честному. Вот только, я попросил в качестве трофея пару десятков рыцарей.

Дорн, когда понял, на пару мгновений потеряв дар речи.

– Подожди… Правильно ли я услышал? Ты попросил в качестве трофея двадцать четыре черных рыцаря? Личную охрану владыки!?

– Все так – подтвердил Хаук не моргнув глазом.

Дорн приподнял шлем и потер переносицу пальцем.

– Боюсь спросить, зачем?

Хаук уткнул взгляд в землю.

– Объяснить это в двух словах не получится. Просто… долги нужно отдавать.

– Кажется, я тебя понял… время не всегда лечит?

– Да, пожалуй.

– И ты готов ради них рискнуть?

– Я жил ради мести. Убивал ради мести. Теперь все, свободен…. Как бы там ни было, и чтобы не решил наш монарх, я разделю их судьбу с радостью. Это в моих силах.

Хаук сказал это так просто и искренне, что капитан черной гвардии вновь задумался. Он гадал шутит ли молодой наемник или говорит правду. Но, решив, что такими вещами не шутят, спросил:

– Парень, а сколько тебе лет?

– Двадцать шесть примерно.

– Мне почти сорок, и на этом свете мало что держит, но…. Признаться честно, даже ради благородной цели я пока не готов умереть.

– Ты же воин.

– Да, безусловно, и смерть – это часть нашей… жизни. Как бы странно это ни звучало.

– Такова суть вещей…

Дорн глубоко вздохнул, и привычным движением стряхнул пыль с мундира.

– Ты должен знать, как в королевской армии поступают с пленными. Скажи, что может ждать офицера черной гвардии, каторга или эшафот?

Хаук пожал плечами. Его интересовал тот же вопрос.

– Еще есть время насладиться жизнью, – резонно заметил Хаук.

– Да. Но я шкурой чувствую, как оно уходит, – лаконично отметил Дорн.

Хаук покосился в сторону клетки. Он решил, что пора задать Дорну вопрос, ради которого и состоялся весь этот диалог. Но Дорн начал первым:

– Его имя Хорст. Кузнец.

– Кузнец? Чем же он провинился?

– Ничем. Владыке повод не был нужен.

– Тогда, почему бы тебе их не выпустить?

– Да выпустил я. Странно, что он не свернул мне шею. Обессилил, совсем, бедолага. Видишь ли, я не был с ним добр. И с его семьей тоже.

– И как?

– Никак – Дорн попытался отгрызть сломанный ноготь, но сделал только хуже. Он нервничал, когда говорил о кузнеце.

– Почему он не уходит? – удивился Хаук.

– Спроси сам. Что мог – я сделал: принёс еды и воды. Накинул полог на клетку.

– Можно поговорить с ним?

– Попробуй. Раньше он был куда общительнее. Ну, до того, как повелитель нашел его семью и притащил волоком в замок. Удивительно, что все они живы и почти невредимы.

– Хорошего мало…

Хаук все же решил подойти ближе. Мужчина под пологом даже сидя на земле казался внушительным. Сильные руки, могучий торс. Волевое, совсем не испорченное злобой лицо. Длинные грязные светлые волосы, завязанные узлом на затылке. Усы и небольшая косматая борода. На фоне обгоревшей, потрескавшейся на солнце кожи особенно выделялись глаза. Ничего не выражающие светлые, почти прозрачные. Трудно было понять, какого они оттенка. Зеленоватые или голубоватые. Ясно в них читалась только одно – пустота. Примерно такая же, как и Хаука на душе.

– Почему вы не уходите – прямо спросил Хаук, решив, что предисловия будут лишними.

– Нам некуда идти, – ровным, голосом ответил кузнец.

– А, где вы жили раньше?

– В деревне гончаров, – так же безучастно ответил он.

– Как давно?

Он пожал плечами пытаясь вспомнить.

– Пару лет назад. Кажется. Тут время идет по-другому.

– Ясно… Сейчас там руины.

– Поэтому мы еще здесь, – усмехнулся мужчина.

– Дорн сказал, что ты хороший кузнец.

Мужчина вздрогнул, услышав это имя.

– Дорну виднее, сударь.

– Что ты умеешь? – спросил Хаук.

– Все, что может уметь кузнец, – Хорст пожал могучими плечами.

Мужчина, наконец, перевел взгляд на собеседника и окинув его взглядом, спросил:

– Кто ты?

– Хаук мое имя. Наемник. Вернее, был им.

– Бывших наемников не бывает, – заключил кузнец безрадостно.

– Бывает. Если сможешь прожить десять лет в аду.

– Ты прожил? – бровь кузнеца поползла вверх, выражая тень удивления.

– После десяти лет в этой клетке, десять лет в аду – покажутся забавными.

– А… должно быть ты тот пацан, который сбежал отсюда? Наслышан.

– Да. Вернулся отомстить, – тихо ответил Хаук.

– И как?

– Отомстил.

– Хм… занятно. Значит, это тебе мы обязаны свободой?

– От части.

– Молодец. Пожму тебе руку, как ни будь в другой раз. Сил совсем не осталось…

Сказав это, мужчина принял прежнюю позу и продолжил созерцать пустоту. Хаук улыбнулся, дивясь его выдержке. Все же, сломать кузнеца владыка не смог.

– Ты ведь Хорст, так?

– Так.

– Завтра прибудет Король. И если к вечеру, я не буду болтаться в петле, Хорст, у меня будет к тебе предложение. Не уходи никуда, ладно?

Хорст вдруг горько рассмеялся, растревожив свое семейство.

– Это я могу обещать тебе точно.

– Тогда до завтра? – уточнил Хаук.

Хорст кивнул головой и закрыл глаза, давая понять, что не желает больше общаться. Хаук не стал ему докучать. Все что хотел, он уже услышал.