В таком виде их и застала похоронная команда. Увидев солдат в проеме арки, Хаук заржал первым.

Дорн с трудом сфокусировал на нем взгляд, пытаясь выразить на лице своем недоумение:

– Это… кто!? – еле ворочая языком осведомился он.

– Это ребята серьезные! Похоронная команда его величества, – пояснил Хаук.

– А чего ты тогда ржешь как конь, а?

Хаук оглянулся вокруг, наклонился по ближе к капитану и прояснил:

– Боюсь, как бы они живых не перепутали с мертвыми….

Тем временем офицер, одетый в траурную черную форму с гербовой королевской лентой ошарашено озираясь, подошел ближе. Дождавшись пока два дурня, закончат ржать, он спросил:

– Господа, а кто из вас Хаук?

Тут же получив в руки бутыль вина и непочатую головку сыра, он чуть смутился.

Хаук встал, оправился, и стараясь не шататься, коротко кивнул головой.

– Простите за беспокойство… мы закончили в тронном зале и коридорах замка. Есть ли для нас работа здесь?

Хаук старался быть серьезным, но Дорн истерично ржал за спиной.

– Нет сударь. Утро конечно покажет, кто есть кто, но… пока тут все живы.

Хаук повернулся к столу, собрал в корзину еще несколько бутылей вина, и всю закуску до которой смог дотянуться. Ее он, не спрашивая сунул в руки усталого старого вояки, что стоял за спиной офицера.

– Что ж… раз делать тут больше нечего, осталось только передать вам послание от господина Седрика.

– Послание? – Хаук тотчас стал серьезен.

– Так точно. Вам, сударь, надлежит быть готовым к десяти часам до полудня. И приведите себя в порядок. Вам… назначена высочайшая аудиенция. Господин Седрик прибудет к назначенному времени и сопроводит вас к его величеству. Вы поняли, что я сказал?

– Так точно! – отчеканил Хаук – Десять часов до полудня!

– Что ж… дело сделано. Обозы скоро покинут замок. За сим спешу откланяться, господа офицеры!

Руки его были заняты, поэтому вместо того, чтобы отдать честь он склонил голову и щелкнул каблуками. Сделав два шага назад, офицер устало зашагал проч. А за ним и весь его отряд.

– Даже спасибо не сказал! Нет, ну ты видел?! – возмутился Дорн.

– Специфика такая. И потом, он при исполнении. Не то что мы с тобой.

– Хотя, если подумать… Бутылку, то он с собой унес! Значит наш человек!

– Пускай чуток расслабятся парни. Работа у них собачья. Искать да закапывать…

– Эт точно…. – Дорн вздохнул и посмотрел через горлышко на дно опустевшей бутыли.

– Надо бы поспать. И помыться… – вслух подумал Хаук.

– У меня другое предложение – на удивление трезвым голосом ответил капитан. – Сначала помыться, а потом поспать! Пусть парни пока отдыхают. Часов в семь утра я подниму их по тревоге и хорошенько встряхну. А через час мы уже будем сверкать как мельхиоровые ложки.

– Так будет правильно, – согласился Хаук. – Встретим судьбу с чистым телом и светлыми помыслами.

– Хорошо сказал… – Капитан повернулся к столу и как гаркнул:

– Отис! Где тебя носит, когда ты нужен!?

– Я здесь господин Дорн! – послышалось откуда-то снизу. – К вашим услугам….

– Покажись на свет божий и проводи гостя. К завтрашнему утру он должен сиять как новая монета.

– Будет исполнено, сударь!

Небольшого роста человечек в мятой ливрее проворно выбрался из-под стола и жестом пригласил гостя следовать за ним. Что было дальше, Хаук смутно помнил. Какие-то покои, ванная с теплой водой. Нежные женские руки. Мягкая чистая постель….

Хаук проснулся с рассветом. Эта привычка пришла с годами. Он приоткрыл глаза и не сразу понял, где находится. Большая кровать, чистая постель и ночная сорочка не соответствовали образу его жизни. Белье источало легкий приятный аромат. Сорочка неплотно облегала тело, которое в свою очередь дышало чистотой. Он лежал в просторных покоях с большими окнами и балконом. Стеклянные двери были приоткрыты, и большая прозрачная штора колыхалась, повинуясь дуновениям ветра. Было тихо. Спокойно. В голове на удивление светло, в теле необыкновенная легкость. Хотя, мышцы все же побаливали, стоило двинуться с места.

Хаук медленно сел. Его чистые длинные волосы разметались по лицу. Он убрал их привычным движением руки. Затем встал. Пол был прохладным, ковры, покрывающие всю комнату, приятно щекотали стопы. Он неслышно прошелся по своим покоям, заглянул в соседнюю комнату. К его радости, там оказалась умывальня с большой ванной в которой его вчера мыли, и место для испражнения. Он уже видел такие изыски раньше. Замок владыки не был первым в списке его побед. Штурмовать замки, как-никак это его работа. Сделав свои дела, Хаук вернулся к постели. Чего-то здесь не хватало…

Хаук открыл дверь и выглянул в коридор. Никого…. Если не считать двадцати четырех здоровенных рыцарей, выстроившихся вдоль стены, конечно. Он вернулся в комнату и уселся на постель.

– Ни одежды, ни оружия… Седрик меня убьет.

Тут внимание его привлек шнурок, свисающий с потолка. Он был протянут меж петлями в потолке и огибая медный блок уходил куда-то за мебель, вниз по стене. Хаук, подумав, аккуратно потянул за плетеную кисточку на его конце.

Спустя несколько минут снаружи послышались торопливые шаги и в дверь постучали.

– Войдите, – спокойно произнес Хаук.

В опочивальню тут же ввалились трое: Отис и две горничных средних лет. Одну из них он смутно помнил по вчерашнему вечеру. Она отлично умеет шоркать спину… А вторая, кажется, еще не попадалась на глаза.

Отвесив глубокий поклон, дворецкий и горничные выложили на постель выстиранную одежду, начищенные доспехи и отполированное до блеска оружие.

– А сапоги?

– За дверью, сударь. Вам помочь одеться? – услужливо осведомился Отис.

– Благодарю, но я как ни будь сам.

– Через пол часа будет подан завтрак. Вероника проводит вас.

Уже знакомая горничная склонила голову, давая понять, что это будет она.

– От завтрака я точно не откажусь. А который час?

– Шестой час утра, сударь, – беспристрастно сообщил Отис.

– Ох… простите бога ради, что потревожил вас в такую рань. Просто я не нашел своей одежды.

– Что вы, сударь. Это вы нам еще поспать дали. Владыка такой милости не оказывал – призналась вторая горничная.

Отис зыркнул на нее строго, но не более того.

– Вам еще что-то нужно, сударь? – поинтересовался он.

– Нет – ответил Хаук. – Этого более чем достаточно.

Отис, отвесив поклон вышел за дверь, увлекая за собой вторую горничную.

Хаук вздохнул, оглядывая свое имущество. У него ушла бы неделя чтобы привести все это хоть в какой-то порядок. На одежде кое где виднелись свежие швы. Потертости на снаряжении аккуратно заделали и отполировали. Шлем так и вовсе выглядел как новый.

– Вы так и будете на меня смотреть, – поинтересовался Хаук у горничной.

– Не извольте беспокоиться, сударь. Я уже видела вас голым.

– Признаться…. Я смутно помню вчерашний вечер. Но нежные руки запомнил. Надеюсь, я не доставил хлопот и не распускал руки?

– Ни чуточки, – горничная покачала головой и слегка покраснела. – У вас сильное, красивое тело.

– Все может быть… – ответил он вскользь.

Раз стесняться смысла не было, Хаук проворно скинул сорочку. Первым делом он натянул нижнее белье и штаны, которые подсели при стирке, с держались как влитые. Затем он надел начищенные сапоги и плотно зашнуровал их. Кожа, пропитанная маслом и воском, стала заметно мягче. Шнурки скользили абсолютно легко. Теперь, когда обувь на ногах, можно было облачаться в остальное снаряжение. Делал он это быстро. Отточенными четкими движениями. Примерно через пять минут он полностью снарядился. Точно так же, как днем ранее. Единственное что он сделал иначе – это сразу вложил клинок в ножны, чтобы никого не пугать понапрасну. Последнее, что он на себя надел – это черный, начищенный до тусклого блеска наруч повелителя. Самый важный в его жизни трофей.

– Простите, сударь, а вы правда умеете всем этим пользоваться? – несмело спросила горничная.