– Не увлекайся отварами. Постарайся поспать при первой возможности. Ты нужен мне здоровый и со светлой головой. Надо бы тебе помощника найти.

– Не помешало бы. Так что, милорд, список то писать? – уточнил Август.

– Пиши. Покажи сначала интенданту, там думать будем.

Август выбил трубку о камень рядом с костром и убрал за пазуху. Почесывая затылок, он нетвердой походкой побрел в свой скромный лазарет. Хаук подкинул в костер пару поленьев и поправил их палкой. Какое-то время он бесцельно смотрел как огонь начинает их пожирать. Было приятно просто посидеть без дела. Расслабить разум, погреться у костра в утренней прохладе. Да и идти то особо некуда, после вчерашних то дел… Тело Хаука поднывало, но, благодаря горячей ванне и рукам Вэл, боли не было как таковой. Но он понимал, что нужен отдых. Кто знает, когда случится следующий бой? Так что он просто заставил себя сидеть и наслаждаться костром пока не надоест. А когда это случится, он пойдет заниматься какой-нибудь другой ерундой, не требующей концентрации и физического напряжения. Этому его тоже Седрик научил, как ни странно.

Спустя примерно сорок минут тишины и спокойствия, из лазарета вывалилась на свет Божий Марен. Старуха была заспанной, но выглядела куда свежее чем пару дней назад. И, конечно, она сразу наткнулась на Хаука. Посмотрев на него долгим, оценивающим взглядом, она подмяла под себя подол и села напротив.

– Чистенький весь такой. Опрятный. Сразу и не узнала тебя.

– И тебе здравствуй.

– Умеешь ты друзей заводить, как я погляжу. И с людьми отлично ладишь… – Сарказм так и сочился из ее слов.

– Не начинай… – процедил Хаук.

– Погано поди на душе то?

– Не то слово, – Хаук медленно качнул головой.

– Забудь! Просто выкинь из головы. Не твоя вина. Ты уже ничего не изменишь, дружок.

– Что с ранеными?

– Стонут. Что еще с ними может быть? А вот девочки твои вчера напугали меня. Они просто взбесились!

– Как это? – не понял Хаук.

– А так! Сами не свои, воют, на стену лезут. Когтями скребут, зубами клацают… А глазищи прям огнем горят. Кое как закрыла их в подвале, от греха подальше.

– Такое раньше бывало?

– Бывало. Но не так. И, кажется, я начинаю понимать из-за чего. Вернее, из-за кого.

– Ну поделись догадкой, раз начала?

– Чего тут делиться? Чувствуют они тебя, вот и все. Не знаю уж, как и почему, но совпадением это трудно назвать. Потому, как случилось это когда ты в деревне саблей своей махал. Есть между вами определенно, какая-то странная связь, – заявила старуха уверенно.

– Ага… А сейчас они как?

– Спят, наверное, – старуха пожала плечами. – И, кстати сказать, ты молодец, что не заставил их драться вчера. Ох, не знаю, чем бы все кончилось…

– А сама то ты как? – Хаук попытался улыбнуться.

– Я-то…? – старуха ухмыльнулась. – Чувствую себя нужной как никогда.

– Потерпи. Торнтон обещал лекаря прислать.

– Август уже сказал. Я отправила его чуток поспать. Хороший малый.

– Да. Я ему денег дал. Все веселее будет, если в кармане пара золотых.

– Так и мне дай. За зря я что ли тут?! – возмутилась Марен.

Хаук улыбнулся и полез за пазуху.

– Не жмись! Давай три. – потребовала Марен.

– Держи, – Хаук протянул ей три монеты.

Марен прижала их к груди и закрыла глаза.

– Ты чего? – удивился он.

– Да так… прям чувствую, как на сердце легчает… – нараспев выдала она.

– А ты меркантильная старушенция, как я посмотрю, – рассмеялся Хаук.

– Ни в коем разе! – возмутилась она. – Ибо деньги есть эквивалент оценки моего труда! И я вижу, что ты меня ценишь. А еще ты не жадный, и это радует.

– Эквивалент? Хм… словечко что надо. Вверну как ни будь в разговоре с Джеймсом.

Взгляд старухи потеплел. Она задумалась, словно решая высказать вслух, то, что на уме или нет.

– Что опять не так? – нахмурился Хаук.

– Да нет, нормально все… Просто смотрю на тебя и думаю. Слава твоя дурная. Страшная. И слухи о тебе – те еще сказки на ночь. А вот так смотришь со стороны, человек как человек. Грубого слова не услышишь. Как так?

Хаук отвел глаза и опустил голову. От чего-то ему становилось неприятно, когда Марен говорила об этом. Не то что бы он стыдился или жалел о чем-то. Но она больнее других задевала струны в его душе.

– У каждой монеты две стороны… – тихо ответил он.

– И какая же из сторон твоя? – заинтересовалась она.

– Пока что, моя упала на ребро.

– То есть… в любой момент она может упасть на любую из сторон… – задумалась она.

Он молча кивнул.

– Что ж, – старуха похлопала его по колену. – Значит не будем испытывать судьбу.

– А по мне, так не важно стоит монетка или лежит, если она моя, – прозвучало из-за спины.

Хаук обернулся. Неподалеку, опершись о столб навеса, стояла Джулия. На ней не было оружия и брони. Только мундир и ремень с ножом. Из-за спины топорщилась рукоятка пистолета. Видимо поэтому он не слышал, как она подошла.

– Леди Джулия… – Хаук встал и вежливо поклонился.

– Милорд! – она выпрямилась и отдала честь.

– Присаживайтесь. Посты я уже обошел. Так что, дел особо нет…

Джулия отыскала возле палатки маленький походный стул и подсела к костру. Лицо ее было подпухшим, под глазами мешки. Дыхание сквозило перегаром. В свою очередь, Джулия тоже оглядела его. В отличии от нее лорд был чист, свеж и источал приятный аромат. О ногтях и говорить не приходилось. Она стыдливо спрятала свои, сжав пальцы в кулаки. Марен эта картина показалась забавной. Старуха толкнула лорда в плече и шепнула на ухо не слишком тихо:

– Не жмись! Ей тоже дай!

Хаука позабавила ее искренняя наглость, и он потянулся к подсумку.

– Вы о чем? – не поняла Джулия спросонок.

Хаук взял ее за руку и вложил в нее пару золотых.

Она искоса посмотрела на старуху, а потом на него.

– Это… чего?

– Дают – бери! – заявила Марен.

– Милорд?

– Скромная благодарность. Ночь была тяжелой. И потом, леди нужны какие-то деньги.

– Что-то я вас не пойму, милорд. Где вы тут увидали леди?

– Вы ведь знаете, что ваш отец получил обратно свои земли?

– Да…?

– Теперь сэр Торнтон – лорд. И вас, как наследницу, следует называть леди.

Дева задумалась. Этот момент она как-то упустила. Да и не до того было.

– А он прав! – поддержала Марен.

– Как скажете, – Джулия убрала монеты. – Но только формально! Платье я носить не буду.

– Зря, – вставила старуха. – Девка то видная. Вон зад какой, пули поди отскакивают?

Джулия покраснела.

– И все же, я не привыкла к такому обращению. Слух режет… Джул, или Джо, – вполне достаточно.

– Хорошо, – улыбнулся Хаук. – Впредь будем опускать ваш титул.

Он подбросил в костер еще пару поленьев.

– Как спалось на новом месте?

– Почти никак, – пожала плечами Джул. – Лезет в голову всякое… Да и ночи еще прохладные.

– Потерпите. Через пару дней наведем порядок. Солдат определим в казармы. А для вас Отис подыщет теплое местечко в замке.

– А раненых куда? – удивилась Марен. – Палатки и навесы лишь временная мера. Если оставить их здесь, можно еще несколько человек недосчитаться.

– Как насчет тронного зала? – предложил Хаук.

– Можно… но я бы не стала. Там жуткие сквозняки и смертью воняет. Да и атмосфера, мягко говоря, гнетущая.

Заслышав разговор из лазарета показался Август. В руке он держал свернутый лист грубой бумаги. Судя по лицу спать, он так и не ложился.

– Если позволите, милорд… раз речь зашла о крыше над головой.

– Есть идеи?

– Да. Можно временно освободить конюшни. Там, если стойла вычистить, достаточно тепло, и есть где разместиться. Какие-никакие, а перегородки. Все удобнее будет, чем на открытом месте. А лошадей сюда, под навесы. Чего им сделается?

– Согласен, – кивнул Хаук. – Лошадей с пощади тоже сюда уберем. Вопрос, где взять кровати?

Джул, нашла решение сразу:

– Можно снять жерди с телег и закатить их в стойла. Застелить сено этими же палатками… Чем не кровати?