— Ты думаешь, я делаю что-то, потому что так проще? — говорит она.

— Конечно делаешь, — отвечаю я. — Умные люди не делают ничего сложного.

— Знаешь нескольких умных людей, не так ли? — говорит она насмешливо.

— Почему ты так стараешься поссориться со мной? Мы же не враги.

— Мы и не друзья, — фыркает она.

Я только усмехаюсь и качаю головой, что раздражает ее больше, чем если бы я разозлил.

Риона может выглядеть как лиса, но у нее темперамент породистой лошади — надменный и вспыльчивый. Я не думаю, что у нее дурной характер. Просто она не очень легко доверяет.

Я знаю, как обращаться с породистыми лошадьми. В конце концов, я вырос на конном ранчо.

— Ну же, — говорю я мягко. — Расскажи мне, где ты познакомилась с этим Дином. Это было в Тиндере? Ты можешь сказать мне, если это был Тиндер.

— Нет, — говорит Риона, отказываясь улыбаться. — Это был не Тиндер.

— Тогда где?

— Это была вечеринка по случаю дня рождения друга. Я открывала бутылку вина. Пробка соскользнула. Я порезала палец. Он помог перевязать его.

— И он не прислал тебе счет после этого, так что ты знала, что это настоящая любовь.

— Нет. Он просто пригласил меня на кофе на следующий день.

— Кто был вашим общим другом?

— Ее зовут Аманда. Мы вместе учились в юридической школе.

— Откуда Дин ее знает?

— Он играет в ракетбол с ее женихом Грегом.

Мы уже подъезжаем к ресторану. Риона говорит:

— Удовлетворен? Надеюсь, ты не собираешься его допрашивать?

— Нет, конечно, нет, — я ухмыляюсь. — Я буду тихим, как мышка. Ты даже не заметишь, что я там.

Дин ждет меня у стойки хостес. Он принял душ и переоделся после работы, поэтому на нем бледно-голубая рубашка на пуговицах, которая подчеркивает светлый цвет его волос. Я думаю, он побрился второй раз, потому что его лицо идеально гладкое, когда он быстро целует меня. Я чувствую запах его лосьона после бритья и промышленного антисептика, оставшийся на его руках и ногтях.

Дин мог бы без особых проблем изобразить куклу Кена. Он высокий, подтянутый и красивый, с ямочкой на подбородке. В его чертах есть мягкость, которая придает ему мальчишеский вид, хотя ему почти сорок.

Кажется, он рад меня видеть, пока не понимает, что человек, который последовал за мной через дверь, также идет за нами к нашему столику.

— Рэйлан Бун, — говорит Рэйлан, не дожидаясь, пока я его представлю. Он берет руку Дина и пожимает ее. — Приятно познакомиться.

— Рэйлан — эксперт по безопасности, — объясняю я. — Моя семья наняла его. Он будет следить за мной в течение следующих нескольких дней.

— Или недель, — вмешивается Рэйлан.

— Хорошо… — говорит Дин, отвечая на рукопожатие Рэйлана без прежнего энтузиазма. — Почему?

— Прошлой ночью произошел инцидент, — говорю я. — Ничего серьезного. Но мы подумали, что лучше принять меры предосторожности.

Я вижу, как забавный взгляд Рэйлана перебегает на меня, заинтересованный тем, что я не рассказала Дину, что произошло, и, очевидно, не собираюсь рассказывать ему все подробности.

— Что за инцидент? — спросил Дин, нахмурившись.

— Ничего серьезного, — беззаботно отвечаю я. — Давай закажем напитки.

Мы с Дином садимся друг напротив друга за маленький квадратный столик. Рэйлан сидит сбоку, как наш сопровождающий.

— Настолько серьезно, что тебе нужен постоянный телохранитель… — говорит Дин. Он настороженно смотрит на Рэйлана, как будто не уверен, насколько стоит включать его в разговор. Я уверена, что он насторожен и по другим причинам. Несмотря на то, что у Рэйлана стрижка деревенщины и он не брился уже несколько недель, он все равно объективно красив. Его голубые глаза выглядят особенно ярко на фоне черных волос и густых темных бровей. Его острые резцы придают ему волчий оскал, когда он ухмыляется.

Я могу заверить Дина, что Рэйлан также дерзок, напорист и совершенно не в моем вкусе. Но у меня нет привычки уверять Дина в чем-либо. Это не моя работа — успокаивать его неуверенность.

Рэйлан не помогает.

— Не волнуйся, док, — говорит он. — Я обеспечу безопасность Рионы. И все, о чем вы, голубки, захотите поговорить… просто притворитесь, что меня здесь нет. Как и в случае с врачебной тайной, то, что слышит телохранитель, он держит при себе.

Он говорит это с веселой ухмылкой на лице, которая заставляет тебя думать, что он дразнит тебя, независимо от того, какие слова вылетают из его уст. Дин хмурится. Он ненавидит, когда его дразнят, даже больше, чем я.

Приходит официант, чтобы записать заказ. Я беру содовую с водкой, Дин — бокал вина.

— Только воду, спасибо, — говорит Рэйлан.

— Негазированную или минеральную? — спрашивает официант.

— Все, что бесплатное и холодное.

— Ты можешь выпить, — говорю я Рэйлану.

— Нет, — говорит он. — Я на задание.

— Нет никаких заданий, — говорю я ему.

— Значит, на работе.

Не знаю, почему меня раздражает, что он не хочет выпить. Наверное, потому что я предпочитаю думать о нем как о ненужной предосторожности, а не как о настоящем профессиональном телохранителе.

Дин, видя, что ему не удастся получить от меня нужную информацию, переходит к прямому допросу Рэйлана.

— Итак… откуда ты знаешь Гриффинов? — спрашивает он.

— Я не знаю, — говорит Рэйлан.

— Мы с Рионой познакомились через Данте Галло.

Это не помогает. Дин не самый большой поклонник Данте. Они уже дважды встречались, после чего Данте сказал: — Да, он милый. Немного высокого мнения о себе.

А Дин сказал: — Ты обычно остаешься друзьями с клиентами после того, как оправдываешь их за убийство?

— Ты работаешь с Данте? — спросил Дин с ноткой нервозности.

— Мы вместе служили в армии, — отвечает Рэйлан.

— О, — говорит Дин с облегчением. — Давным-давно я подумывал о том, чтобы записаться в армию. Чтобы я мог оплатить учебу в медицинском колледже.

— Хм, — говорит Рэйлан безразлично.

— Вся эта хрень с мытьем унитаза и «упал и отжался двадцать раз». Наверное, мне не нравится выполнять приказы, — со смехом говорит Дин.

Я смотрю на Рэйлана, чтобы узнать, как он отреагирует на этот милый кусочек снисходительности.

Рэйлан только ухмыляется, его зубы белеют на фоне темной щетины и загорелой кожи.

— Полагаю, ты бы предпочел быть генералом в своей операционной, да? — говорит он.

— Да, наверное, — отвечает Дин, улыбаясь ему в ответ. Кажется, он не замечает блеска в глазах Рэйлана, который не совсем дружелюбен.

— Конечно, если ты облажаешься на своей работе, худшее, что ты можешь сделать, это убить какую-нибудь бабушку на своем столе, — непринужденно говорит Рэйлан. — Тебе не придется беспокоиться о том, что всех твоих коллег, анестезиологов, медсестер и других врачей, схватят, будут пытать и отрубят им головы. Или разлетятся на куски прямо рядом с тобой. Тебе не нужно беспокоиться о том, что ты сам умрешь.

— Нет… — сказал Дин, улыбка померкла. — Но это не значит…

— Наверное, поэтому в армии мы начинаем с уборки туалетов, — говорит Рэйлан. — Затем мы переходим к заправке постелей. Затем мы проходим через учения и тренировки, отрабатываем миссии, прежде чем отправиться в поле боя. Это постепенный процесс. Ты узнаешь своих братьев, а они узнают тебя. И никто не продвигается на руководящую должность, если он слишком высокомерен, чтобы самому следовать инструкциям. Потому что именно так все и происходит, когда на кону стоит жизнь всей команды. Никто не будет служить под началом какого-то говнюка, который им даже не нравится, не говоря уже об уважении.

Рэйлан приятно улыбается все время, пока говорит. Он сохраняет тот же дружелюбный южный говор. Но каким-то образом я замечаю его большие, сильные руки, сложенные на столешнице. И ширину его плеч под фланелевой рубашкой.

Дин, кажется, осознает то же самое, что Рэйлан обученный солдат. Не говоря уже о том, что он выше Дина на два или три дюйма.