Пока Дейвиен расспрашивал стражников, могут ли они помочь и провести или направить их, куда нужно двигаться в столь гигантском дворце, Кермит наткнулся на любезничающего с какими-то дамами Лео Китса и тот тут же согласился проводить их к приемному залу.

– Говорят, сам принц сегодня здесь, на приеме, – гордо сказал сир Лео.

– Будет честью увидеть его, – согласился Дейвиен, а Кермит и вовсе покраснел и засмущался от перспективы увидеть будущего короля.

Для Тамиран же, оказывается, нашлось отдельное приглашение на дамскую часть приема. Сначала она недоумевала, кто решился позвать ее туда и почему ей вообще стоит оставлять ее Редмаунтов, старшего и младшего, одних. Но Дейвиен не стал возражать, сказав, что это отличный повод завести знакомство среди знатных дам Арвейдиана и даже показаться перед самой леди Сафиной. Тамиран, на свое горе, согласилась и последовала за пажом и скорейший чих при входе в комнату, выдал тяготы этого решения с головой. Глаза покраснели и в горле засвербело. Юная владычица города и хозяйка арвейдской земли принимала подарки. И кому-то, судя по всему, как раз лорду Перрису, показалось хорошей идеей подарить ей чистокровную кошку. Тамиран Шайхани трижды прокляла животное еще до того, как вовсе увидела его на руках у милашки Сафины.

Кошки, или, по крайней мере те из них, что были чистокровными и породистыми животными, как говорили ученые мужи, издревле могли понимать человеческую речь. Юркие, прыткие и хитрые животные, они со временем научились давить из себя звуки, подобно тому расцветастому попугаю с портового рынка. Здесь, на северных берегах, да и в долинах Фарвейд, чистокровная кошка была идеальным подарком для юной леди. Спутница, которая может поиграться с дамой и которую можно будет даже приучить называть ее по имени. Неудивительно, что именно такой подарок подготовили для леди Сафины. Золотошерстая кошка с синими ушами и такими же синими, страшными глазами, навострила уши, прислушиваясь к воркующим вокруг юной леди дамам и недовольно махала хвостом.

– С-с-сафина, – прошипело животное, умело запомнив имя новой хозяйки.

– Смотрите, она и вправду говорит! – хлопнула в ладоши леди Эзрин Поларис, облаченная в платье цвета морской волны.

– И много слов она сможет выучить? – поинтересовалась гостья из Ваундов. Фрейлины тут же принялись обсуждать с ними, насколько кошки умны. Тамиран скромно прошла мимо них, поприветствовав леди Сафину реверансом. Та, не особо отвлекаясь от своего животного, тоже кивнула вошедшей гостье.

Вновь чихнув, Тамиран Шайхани постаралась держаться подальше от кошки. Впрочем, это не сильно ей помогало. Она была заспанной, под глазами зияли мешки, а теперь у нее чесались горло и нос, из-за опасной близости к животному. Проходящие рядом дамы приветствовали ее и услужливо кланялись с реверансами, куда более умелыми, чем обычно выдавала сама Тамиран. Она тоже скудно приветствовала их, поскорее удалившись к столу, накрытому закусками. Красная рыба, огромные императорские креветки и выловленные в море моллюски в лимонах. Что-ж, все из этого она спокойно позволяла себе откушать, попросив пажа плеснуть ей в чашу вина.

– Скажи-скажи! – все пытались уговорить явно раздраженное животное дурашливые леди, отирающиеся вокруг Сафины. Тамиран покосилась на них, запивая креветку явно подслащенным вином. Тыльной стороной ладони она промокнула слезы, выступающие, от зуда, на глазах.

Дома она видела только бродячих грязных кошек на улицах Ишерона. Это были уличные, блохастые животные, которые, в отличии от породистых кошечек, могли только воровать рыбу с прилавков и драться в грязи переулков за объедки. Конечно же, они не говорили и ничего не соображали. Однако, их все равно гнали подальше от себя простолюдины на отцовской земле. Саийицава запрещала держать дома кошек. Они считались темными, опасными животными. Считалось, что слова этих мохнатых извергов искажают саму суть человеческой речи и уста их извергают только неправду. Вечность наделила своих творений умением говорить, чтобы они могли сообщать друг другу истину. А кошки, якобы, только совращали людей, искажая каждое слово… Даже в песенке о Розин звучало то же самое.

Создания ночи, как их называли. Не в последнюю очередь потому, что последователи Ицхиль, как и милоняне, принесшие в эту землю Апокрифы, не раз воевали на покорение с народами по ту сторону хребта Полумесяц. Они строили храмы в честь своей кошачьей богини и следовали тому, что говорили им чистокровные животные. Ее называли Маоям. Богиня-кошка. Так рассказывала ей мать, самая рожденная в этих краях, на той стороне горной цепи. Леди Тарьям часто любила вспоминать о своем детстве в империи, до того, как она вышла за отца и забеременела ею. А Тамиран очень любила эти рассказы, хоть и не знала, сколько в них правды и не приукрашивает ли мать, говоря об величественном Городе Тысячи Куполов на севере, водопадах правого Крыла Мотылька, сияющем заливе, вокруг Острова Лунных Отражений, заброшенных пирамидах и криптах на юге, где жара и песок сравнимы с Ишеронскими и прочих чудесах ее родной земли.

Мать, несмотря на то, что была родом не с побережий Ицхиль Хвироа, или Крыльев Мотылька, как их называли здесь, наверняка тоже впервые испытывала что-то подобное чувствам Тамиран сейчас. Ей пришлось говорить с мужем на чужом диалекте, жить среди чужих обычаев и привыкать к чужому миру. Однако, в отличии от матери, Тамиран с людьми вокруг не связывала крепкая вера и найти общий язык с ними для Шайхани было непросто. Она чувствовала себя не слишком свободно в окружении этих дам. А тут, в присутствии юной леди Сафины, стража сира Полариса у дверей поглядывала на нее с особой небрежностью.

Тамиран держалась отстранено. Да никто и не спешил зазывать ее в общую толпу. Наигравшись, наконец, с златошерстым блохастым чудовищем, леди Сафина принялась показывать свои платья и удивительно чудных куколок из фарфора, платья на которых ничуть не уступали своей красой и изысканностью настоящим дамским одеждам. Шайхани плеснула себе в чашу еще вина, взяв вишенку с блюда и положив ее в рот. Среди этих дамочек и старых дряхлых леди она тоже была одинока.

Навострив уши и впившись в нее своими синими глазами, кошка прошлась по подоконнику рядом с балконом, у которого стояла Тамиран и, подняв острый хвост, украшенный полосками голубоватой шерсти, словно орнаментом, остановилась рядом и впилась глазами в девушку.

– Чего тебе? – скривила губы Тамиран, тут же чихнув и ощутив премерзкое першение в горле. Она отступила от кошки, глотнув вина.

– С-с-сафина… – прошипело животное тихо.

– Иди к своей хозяйке, – хмыкнула ей Шайхани.

– Из-з-змена, – прохрустела своим языком кошечка. И кто вообще научил ее этому слову? Тамиран снова закашлялась и отошла еще дальше, не спуская глаз с животного. Кошка тоже не отводила от нее острых зрачков.

– Что смотришь? – девушка ощутила себя дурой, ведя диалог с кошкой.

– С-с-с-смерть, – прошипела та, поминая своими лапами подушку, на которой устроилась. Тамиран, почесав нос, с прищуром переглянулась с мерзким животным.

Отстранившись подальше, Тамиран Шайхани поспешила удалиться к балкону, где свежий воздух избавил бы ее от слез и кашля, захвативших ее при контакте с кошкой. Изображавшие встревоженность леди уступали ей дорогу и интересовались, что с ней. Она наотмашь говорила им, что просто не может переносить кошек. О, суровая Вечность, а ведь в замке лорда Китса этих тварей и того более полным-полно.

Никто, в общем-то, не осудил Тамиран за то, что она предпочла дышать свежим воздухом на дворцовом балконе. Наверное, курицы в платьях чувствовали себя спокойнее лишь в обществе таких же как они. Теперь в приемной зале играла музыка и некоторые леди пустились в пляс. Дурнушка-лютнистка бренчала на инструменте, а карлик с огромной головой в цветастом костюме шута с бубенцами, которого притащил с собой лорд Тисерий для забавы, плясал под нее и перекатывался, насвистывая в такт веселой мелодии. Леди Сафина с гостьями смеялись и хлопали.