— Ты надолго? — спросила Кира, не отрывая глаз от очередной книги.
— Навсегда! — рявкнула я. Швырнула свои сумки с вещами на койку, но те от тяжести не удержались и свалились на пол. Я чертыхнулась, но поднимать их не спешила.
— Но ты же ушла.
— А я вернулась! — круто развернулась к Кире и прожигала ее самым злым взглядом. — И если ты будешь водить в нашу комнату своих долбанных ухажеров, я пожалуюсь декану, и жить ты будешь не здесь, а на улице, — ядовито прошипела я.
Кира смотрела на меня и хлопала глазами, не понимая, что произошло с ее тихой, скромной и молчаливой соседкой, которая слова боялась сказать. Что стало с милой Мо? Почему я вдруг стала такой агрессивной и злой. Кира не нашла ответов ни на один свой вопрос. Она лишь молча кивнула и вернулась к своей книге. Но вряд ли ей удастся сосредоточиться на чтение после такого.
Я вернулась к своим валявшимся сумкам и, с легкостью подняв их, забросила на кровать. Одним рывком расстегнула молнию на замке и, схватив в охапку все свои вещи, забросила в шкаф, разместив все шмотки на двух полках. Хлобыстнув дверцами шкафа, я со всем негодованием заталкивала пустые сумки с вещами под кровать, будто это они виноваты во всех моих несчастьях и потерях.
— Прости, Кира. — я сидела на полу, упираясь руками в кровать, и смотрела в пол, рассматривая непонятные узоры на паркете. А потом внутри меня как будто что-то замкнуло и, вскочив на ноги, я выбежала из комнаты, снова с силой захлопнув за собой дверь. Бежала по коридорам кампуса, натыкаясь на студентов разных курсов и по разным специальностям. Все они возмущались и ругались, смотря мне вслед. Многие знали меня лично, многие знали лишь то, что я первокурсница и не имею права носиться по коридорам и задевать старшекурсников, сбивая их с пути. Но, кажется, об этом знали все, кроме меня.
Наплевав на всех, я продолжала мчаться на всех парах, сама не зная куда. Но почему-то мне казалось, что если я сейчас не успею, то всю упущу.
— Мошель.
Я резко остановилась. Знала, кто меня окликнул. Единственный профессор в университете, который относился к ней с пониманием и разрешал зайти в лекционный зал даже после опоздания. Он единственный помогал Мо разобраться в сложных терминах по психологии и в решении противоречивых вопросов, когда она чего-то не понимала. Но даже с ним мне не хотелось разговаривать. Потому что сейчас я была в таком состоянии, когда хочешь, не хочешь, а нагрубишь любому.
— Антон Владимирович, — я повернулась и приветливо улыбнулась.
— Мо, — никто из преподавателей не называл ее так, либо только по фамилии, либо полным именем. А здесь, очевидно, произошло сильное влияние Люси, которая все ему растрепала, а он, бедняга, даже не догадывается, как выдает себя.
— Твоя соседка Кира сказала, что ты неважно себя чувствуешь.
— Все нормально. Просто я очень разозлилась на одного человека, а злость выплеснула на Киру. Она просто попалась под горячую руку. И, кстати, вы не знаете, где Люся.
Часами ранее я никогда бы не позволила себе такой наглости и бестактности. Но, увы, время скоротечно. Милая и добрая Мо утонула в той лжи и боли, что испытывала на протяжении всей жизни.
— О чем вы, Мошель?
— Да ладно вам, — усмехнулась я. — Никто в универе не называет меня Мо. Мало того, об это знает только Люся. А вы могли узнать только от нее, — я цыкнула языком, как это делает Люся, и, обойдя профессора стороной, помчалась прочь от него.
Выбежала из кампуса и неслась к самому ближайшему ночному клубу. Я бежала так быстро и стремительно, что мне мог позавидовать любой профессиональный спортсмен. Не задыхалась и не сбавляла скорости даже на поворотах. А развить большую скорость на высоких каблуках под силу на каждой девушке. И если бы я захотела, могла бы посоревноваться в беге за первое место и быть готовой к победе.
Я остановилась перед дверьми непонятного заведения, именованным ночным клубом, но ни танцпола, ни горящих огней в ней не было. Но мне было плевать. Мне это было не нужно. Ночной клуб я искала вовсе не для танцев. А то, что ее действительно интересовало, можно было найти в каждой дешевой забегаловке.
Я подошла к барной стойке и села на высокий стул. Молодой бармен стоял по ту сторону и ожидал заказа.
— Мне вод… — я осеклась. Стоит ли из-за очередной боли прибегать к крайним мерам?
— Воду с лимоном и лаймом? — протирая бокала, переспросил бармен.
— Мне… да. То есть нет… Разбавленную…
Бармен кивнул, понимая меня без слов, и прямо на моих глазах наполнил три рюмки белой жидкостью. Я глубоко вдохнула и залпом выпила одну из рюмок. Горькая и жгучая жидкость обожгла горло и желудок, который моментально свело.
— Еще! И стакан воды.
На этот раз молодой бармен не стал задавать лишних вопросов, а просто выполнил просьбу клиента.
Я выпила еще одну стопку, и напиток уже не казался таким жгучим и невкусным. Наоборот, я распробовала в ней сладостный вкус, в которой можно утопить свое горе и несчастье.
Я жадно запивала горькую жидкость водой и уже совсем не чувствовала вкуса. Все притупилось. Я плохо разбирала посторонние голоса и с трудом различала расплывчатые силуэты. А такой твердый орган, как мозг, превратился в жидкую массу, не способную соображать.
— Мо, — я повернула голову на чей-то голос и только подойдя ближе, разглядела Люсю.
— Люська, — я раскосо улыбнулась. — Бармен налейте моей подруге
— Я за рулем, — бармен кивнул и убрал приготовленную бутылку.
— А я нет! Наливай!
— Хватит, Мо! Тебе нужно домой!
— А у меня нет дома, — я ударила руками по столу.
— Пошли домой, Мо, — Люся поддерживала меня за плечи.
— Не трогай меня!
Со злой обидой взглянула на подругу. Такого обвинительного взгляда Люся еще не приходилось видеть в моих глазах. И отчасти этот взгляд был обращен и ей.
Я встала со стула и, держа в руках своих туфли, босиком пошла к выходу. Люся помогала мне удержаться в вертикальном положении и не упасть.
— Да не трогай ты меня.
— Я помочь тебе хочу.
— Засунь свою помощь знаешь куда? Хватит, помогла уже!
Я размахивала руками для равновесия.
— Да что случилось, Мо? — Чайкина впервые не знала, как себя вести и что делать. Она была напугана и боялась за меня.
— Он бросил меня! Он меня бросил! А знаешь, что самое интересное? Знаешь, почему он заинтересовался мной? — Люся молча качала головой. — А я ему его бывшую подружку напомнила, используя меня, представлял ее, только имя для приличия мое называл. И знаешь что ты, хренов эксперт по мужикам, — подлетела к Люси и если бы могла, убила бы ее взглядом. — Нет никакой разницы с кем спать: с богатым или бедным, пьяным или трезвым! Никакой! — заорала я. — Если и тот, и другой бросят тебя сразу же, как получат желаемое.
— Мо, — Люся схватила меня за плечи, — успокойся. Пожалуйста, дай мне отвезти тебя домой. — я махнула рукой, показывая, что мне уже все равно.
Чайкина привезла меня в дом своих родителей. Он был таким же роскошным, как и дом Никиты. Но я была не в том состоянии, чтобы заметить его красоту. Хотя будь я и в трезвом состоянии, тоже не придала бы ей значения.
Поддерживая меня сзади, Люся помогала подниматься по лестницам на второй этаж. И в этот самый момент я вспомнила, как поддерживала Ника, когда он еле волочил ноги. Но эта столь гадкая мысль так не понравилась мне, что я яростно замотала головой, отгоняя ее.
Люся завела меня в комнату и закрыла дверь.
— Ложись спать, Мо.
— А я не хочу спать.
— Мо, тебе надо поспать.
— Отстань от меня. Ты мне кто? Мамочка? Нет, вот и не смей мне указывать!
— Перестань, Мо. Я же помочь пытаюсь.
— Вот она, твоя помощь. Смотри на меня! Вот твоя помощь! — я била себя в грудь и кричала. — Ты помогла, а я послушала! Я, наивная дура, поверила, что могу быть ему нужна! Этому богатому, избалованному придурку! Я по сей день верила в прекрасного принца на белом коне, но сегодня разбились все иллюзии, и правда вышла наружу! Сказка остается сказкой. И нет никакого принца на белом коне. И вечной любви до самой смерти.
