Я набросила ветровку, схватила сумку. Мы вышли из кабинета с Зоей вместе. Она пошла наверх, а я притормозила у двери кабинета. Любимкин, Иванов, Герих, Швабра, Щука и сердитый мужчина ожидали. Я вытащила ключ и перед ошеломлёнными взорами принялась запирать кабинет.

А теперь заключительная танцевальная фигура — «пируэт».

— Товарищи! — сказала я строгим голосом, — извините, но сами видите — уже обед.

— А как же…?!!!

— Как анкетирование?

— А доклад?

Толпа заволновалась.

— Товарищи! Приходите завтра с утра, — немного подумав, наконец, ответила я. — Я в принципе могу послушать ваши доклады с девяти до девяти тридцати. И с десяти до пол-одиннадцатого. Конечно, всех за это время не успею. Троих-четверых — это максимум. Поэтому обсудите график посещения с моим новым секретарём. Это практикантка Людмила. Да вы её знаете. А что с остальными делать — потом, может быть, решим.

— А как же это так?! — возмутилась Щука, — нас же шестеро!

— Уважаемая Капитолина Сидоровна, — усталым голосом сказала я и потёрла виски, — вам всем было назначено сегодня утром. Я ещё вчера вас всех предупредила. Полдня почти у вас было. Не моя вина, что наши графики не совпадают.

— А после обеда можно? — заволновался сердитый мужчина (блин, нужно хоть познакомиться с ним, даже не знаю, кто это).

— После обеда я в Главуправление, — со вздохом сообщила я и вышла из полуподвальчика, оставив их переругиваться.

А сама пошла домой. Я улыбалась.

— Лида, вопрос с летней дачей таки надо решать, — чуть сварливым голосом заявила Римма Марковна, наливая мне полную тарелку рыбного супа с грибами, — нехорошо это сидеть всё лето в городе на раскалённом асфальте. Особенно для ребёнка. Да и ты проболела всю зиму.

— Римма Марковна, — я пододвинула к себе баночку с горчицей и принялась намазывать кусочек чёрного хлеба, — а давайте я вас к моим родителям в Красный Маяк отправлю?

— Да ты что! — аж закашлялась, подавившись супом Римма Марковна. — С ума сошла?!

— Ну там же всё как вы хотите — тихая деревня, мать корову держит, свежее молочко, овощи с грядки…

— Ага, и мухи от навоза, и работы с четырёх утра до ночи невпроворот. Знаю я как в селе жить! — замахала руками Римма Марковна. — Не забывай, что Светочка в школу в сентябре пойдёт, нужно предшкольную подготовку правильно спланировать. И сольфеджио ещё!

— И где мы такой идеальный дачный посёлок найдём, чтоб без мух от навоза? На Марсе? — неосмотрительно хмыкнула я, за что и поплатилась.

Звенящим от еле сдерживаемого негодования голосом мне была прочитана целая лекция. В общем, если в двух словах, то пока я приходила в себя в больнице, у нас в доме созрел целый «дачный заговор». Первыми «ласточками» стали Роговы (это те у которых, как я вспомнила, Надя-Глиста на скрипочке играет). В общем, они в прошлом году сняли в соседней с нашим городом деревне дачу и теперь рассказывали всем желающим, как они замечательно провели время — и овощи-фрукты там у селян, мол, недорого, и парное молочко изумительное, и озеро есть, чтоб купаться и удить рыбу, и лес рядом, чтоб за грибами ходить. И место тихое. И вообще — в Малинках красота распрекрасная. Первой на приманку клюнула Нора Георгиевна. Однако жить в деревне одной ей показалось скучно, поэтому убедить Римму Марковну и остальных соседей в исключительно животворящей пользе свежего деревенского воздуха особого труда не составило.

— А как же сольфеджио? — попыталась разыграть главный козырь я.

— Так теща у Роговых, Зинаида Ксенофонтовна, в музыкальной школе до пенсии работала. Она как раз сольфеджио и преподавала. Мы уже договорились, она свою Надю всё равно готовит, заодно и Светочка походит.

— Постойте, — начала припоминать я, — это не та ли Зинаида Ксенофонтовна, у которой узкое туннельное мышление, и которая неправильно трактует поэзию Мариенгофа?

— Это да, — неодобрительно вздохнула Римма Марковна, — но сольфеджио она ведет превосходно!

— А на работу я как из этих ваших Малинок попадать буду? — предприняла последнюю попытку воззвать к разуму я, прекрасно понимая, что и эту битву я окончательно проиграла.

— Так там рабочая электричка каждый день ходит, — беспечно отмахнулась Римма Марковна, — в пять тридцать утра и в девять вечера.

Я застонала.

После обеда на работу я не пошла (всё равно Ивана Аркадьевича нету), но и прохлаждаться не стала. У меня ещё была куча всяких важных дел.

Перво-наперво я сходила в Дом пионеров, познакомиться с тренером по футболу. Им оказался довольно-таки пожилой дядька с пивным пузиком, по имени Иван Карпович, который никак не мог взять в толк, зачем девочке футбол.

— У нас в футбол играют только мальчики, — строго сказал он и посмотрел на меня как на дурочку.

— А в каких правилах прописано, что девочкам играть в футбол запрещено? — возразила я.

— Но девочки в футбол не играют, — опять привёл «убойный» аргумент Иван Карпович.

— Покажите правила, — включила «стерву» я. — Где написано, что у нас, в свободной советской стране, девочкам запрещено играть в футбол?

— У нас команда для мальчиков, — наконец, после раздумья, нервно заявил тренер.

— Прекрасно, тогда запишите Свету в команду для девочек, — пожала плечами я.

— Девочки в футбол не играют, — пошел по второму кругу Иван Карпович. — У нас команда для мальчиков.

— Тогда запишите в команду, где играют мальчики, раз для девочек отдельной команды нету! — упёрлась я.

В общем, мы переругивались минут десять, но я его, наконец, укачала.

Со словами: «Ладно, давайте один разочек попробуем, но за результат я не отвечаю», Иван Карпович сдался. Временно сдался.

Вот и хорошо. Как раз времени вполне хватит, чтобы Светка сама убедилась, её эта игра или нет.

Затем я сходила в наш ДОСААФ, но как оказалось, обучиться и сдать на водительские права можно прямо у нас на предприятии, в депо «Монорельс». Это была замечательная новость. Плохой новостью было то, что учёба шла уже пару месяцев, скоро экзамен, так что мне придётся ждать нового набора, который у нас аж с октября. Так мне сообщили словоохотливые сотрудники в ДОСААФ.

Я хмыкнула — в том, моём мире, я машину водила прекрасно. Вождение сдам, а правила — подучу. Не вопрос. Оставалось ещё решить, как быть со строением автомобиля, но тут уж придётся зубрить или выкручиваться. И второй очень важный вопрос — как мне попасть на учёбу по вождению под конец этой учёбы? Насколько я помнила из моей молодости, в СССР к этому относились серьёзно. Видимо этот вопрос придётся решать силовыми методами (в смысле через Ивана Аркадьевича).

Автомобиль мне достался от Валеева. Если Римма Марковна решила, что мы должны жить всё лето в деревне, значит, проще не спорить и жить в деревне, но вот каждый день ездить на работу электричкой в пять тридцать утра — я задолбаюсь.

Последним моим делом (и самым важным) стал поход в городскую библиотеку. Я сходила в отдел ГОСТов и заказала большую подборку. Получив через время искомое, остаток дня я провела в читальном зале, впрочем, успела заказать и сделать копии нужных ГОСТов до закрытия.

Всё, ребятишки, к следующим нашим позиционным «танцулькам» я вполне готова!

Вечером, за ужином, я сообщила семейству две важные новости:

— Так, Света, я договорилась — завтра в четыре ноль-ноль ты идёшь на футбол в Дом пионеров, — сказала я, — если, конечно, ты не передумала.

Ответом был счастливый визг Светки.

— Какой ещё футбол! — всплеснула руками Римма Марковна, — Лида! Ты что такое говоришь?! Она же девочка! Что ты выдумываешь, Лида?!

— Это Света так захотела, — пожала плечами я, разрезая отбивную.

— Нет! Я не могу этого допустить! — возмутилась Римма Марковна и разразилась длинной-длинной педагогической тирадой.