Кай вздохнул.

— Это Гайя подсказала? — предположил я, — что остались другие «я» после разделения?

— И это тоже, Гриша… только знаешь, в чём дело, брат… в общем, — он знакомым жестом почесал затылок, — ты один остался. Во всей мультивселенной.

— Что?.. — переспросил я, пытаясь осознать сказанное.

— Конечно, есть другие «ты», — продолжал Кай, — я наткнулся на парочку. Но это обычные «ты». Которые не помнят меня, и всего того, что с нами происходило. Они тоже хорошие, добрые парни — но это не ты, Гриша.

— А я в нашем мире? — спросил я.

— Мы нашли тебя на утёсе, — ответил Кай, — ты лежал с открытыми глазами и странной улыбкой на губах. Гайя ничего не смогла сделать. Говорит, ты лишился какой-то основы жизни, лежащей за пределами привычного восприятия материи. Собственно, исследования Гайя начала как раз после того случая с тобой. А ещё Катя почувствовала неладное. Она пыталась связаться с тобой даже до того, как Гайя рассказала нам о происшествии.

— Ох… — вырвалось у меня, — ты молодец, что не пустил её с собой. Не представляю, как вы это сделали, но наверняка это дико опасно!

— Не без этого, — улыбнулся Кай, — но она сама не пошла. У неё же дети. Мать не могла их бросить, даже ради большой любви.

— Дети? — насторожился я.

— Твои сыновья, — ответил Кай, улыбнувшись, — Пашка и Артём.

— Артём?

— Катя надеялась, что тебе понравится имя. Он появился уже после твоей… — Кай запнулся, но всё-таки завершил фразу, — гибели.

Я ошарашенно глядел в темноту, пытаясь осознать сказанное.

Да, ребёнок, которого мы усыновили, во многом перевернул моё восприятие реальности. Но то, что у меня есть ещё один сын, делало уже испытанные ощущения только острее.

— С ними всё в порядке, — поспешно добавил Кай, — Гайя не дала Кате ринуться в эту авантюру. Да и с тобой тоже всё в порядке! Пойдём, точка фокусировки тут рядом. Ты будешь дома через пару минут!

Я сделал пару шагов в указанном Каем направлении. Потом остановился.

Сначала я подумал, что Захар снова пытается вмешаться, напрямую воздействуя на меня. Но вскоре понял, что это не так: он не настолько глуп, и прекрасно понимал, что такой шаг, даже в самой отчаянной ситуации, окончательно лишит его шансов.

Нет. Он просто открыл для моего восприятия то, что чувствовал сам.

Умный и достойный сын своего мира, погибший быстро и нелепо из-за того, что поддался эмоциям… которые, в общем-то, были правильными.

Он был похож на меня даже больше, чем я предполагал раньше.

И да — я продолжал чувствовать симпатию, даже несмотря на то, что его стараниями я обеспечен кошмарами до конца жизни.

Возможно, потому, что он не пожалел себя. Потому, что он уже находился в том состоянии, где при обычных обстоятельствах время и решения прежней жизни уже не должны были иметь никакого значения.

Но для него — имели.

Я чувствовал его глухую, безнадёжную тоску.

Какие у меня были резоны оставаться, пытаясь спасти мир, который с большим энтузиазмом сделал всё, чтобы погубить себя? Пожалуй, только память о Захаре да та часть его личности, которая продолжала существовать под всем этим.

А причины, чтобы уйти немедленно?

Более, чем достаточно. Семья, дети, друзья, мой собственный мир, остро нуждающийся в помощи…

И всё же…

— Кай, — тихо окликнул я.

— Что? — спросил друг.

— Тут такое дело… этот мир на краю гибели, — сказал я.

— Мы в курсе! Поэтому я так рад, что нам удалось сфокусироваться в нужной точке пространства — времени. Ещё немного — и возможность такого взаимодействия была бы упущена, — ответил он.

— Возможно, это связано со мной, — продолжал я, — косвенно — но связанно.

Кай вздохнул.

— Гайя предположила, что ты будешь винить себя, — сказал он, — и у неё есть ответ: нет, судьба этого мира была предопределена не тобой. Она это точно определила. Возможно, твоё появление ускорило развитие событий, но и только.

— А если моё появление дало этому миру шанс? — Неожиданно для себя самого спросил я, — что, если не просто так я уцелел именно здесь?

Кай вздохнул.

— У тебя хоть план есть? — спроси он обречённо после небольшой паузы.

— Вроде того.

Я в двух словах пересказал другу то, что произошло с момента моего знакомства с Захаром, включая сны.

И мы вместе пошли вглубь сооружения, искать проход на секретные подземные уровни.

Кроме режима, у меня появилось что-то вроде очень странной интуиции. Я словно бы видел на пару секунд вперёд. Допустим, пробираемся мы по коридору — а я знаю, что будет за углом, засада или свободно.

А ещё я угадывал путь.

Неприметную дверцу, замаскированную под электрический шкаф на минус втором уровне подземной парковки легко было пропустить. А чтобы проверить каждую такую дверцу и лючок ушла бы вечность.

Странно, но все технические средства обнаружения, вроде датчиков объёма, движения и камер, внутри здания были отключены. Я сначала даже подумал, что охрана выставлена только снаружи, по периметру — но нет. Вскоре мы наткнулись на первый патруль, и благополучно избежали встречи с ним только благодаря моей новой интуиции.

Ещё я опасался, что тут могут встречаться слизни. Однако до сих пор ни одного экземпляра мы не видели. И это был, пожалуй, единственный позитивный момент во всей вылазке.

За дверцей был проход, ведущий к небольшому лифтовому холлу и лестничной площадке.

Лифты были обесточены.

Странно, но и проход, и лестница были лишены охраны. Видимо, предполагалось, что сюда периодически должен заходить патруль. Или же сами патрульные не имели понятия о том, что тут, под землёй, есть что-то ещё.

Но всё равно — кто бы ни находился внизу, сложно представить себе, что они обходятся без дополнительной охраны.

Объяснение этой странной пустоте нашлось через несколько пролётов. Я не входил в режим, но моя новая «интуиция» работала исправно. Я замер, ощущая какую-то опасность. А потом Кай тронул меня за руку и указал вниз.

Теперь я разглядел целую систему датчиков и камер.

— Блин, — вырвалось у меня, — наверняка они уже засекли свет от фонарика!

Кай пожал плечами.

— Ниже видишь? — сказал он, — похоже, гнёзда для оружия. Они ждут, пока мы подойдём ближе, в зону поражения.

— Блин, — повторил я, озираясь. Тут должен быть какой-то другой проход. Не зря же меня сюда занесло!

Однако же другого прохода не обнаружилось. Зато Кай, улыбнувшись, достал из разгрузи какую-то блестящую цилиндрическую штуковину.

— Я предвидел возможные осложнения, — сказал он, — и захватил с собой разных полезных штук.

— Это что? — спросил я.

— Генератор ЭМИ, — ответил напарник, — довольно мощный. Всю электронику гарантированно выведет из строя, до самого дна.

— Давай, — кивнул я.

Кай выключил фонарик. Что-то щёлкнуло. И через несколько секунд — глухой стук снизу.

— Сработало? — опасливо спросил я.

— Скоро выясним, — улыбнулся Кай и, включив фонарик, направился вниз.

Мы спокойно дошли до середины спуска, когда снизу раздался скрип.

Кай тут же вырубил свет и вжался в стену. Я последовал его примеру.

— Очнулись, — прошептал он, — я ждал раньше.

Внизу кто-то включил фонарь и начал шарить белым лучом по лестницам.

В руке у Кая появился пистолет незнакомой мне конструкции, чем-то отдалённо напоминающий тюрвинг. Интересно. А я ведь не спросил его, сколько времени прошло с момента происшествия… несколько месяцев — это как минимум.

— Оружие есть? — одними губами спросил он.

Я достал краешек меча.

Кай пошарил в разгрузке и достал ещё один пистолет, в это раз на вид обычный ПМ, и протянул мне.

— Держи, — сказал он.

Я кивнул в ответ.

Штурмовая группа медленно, соблюдая осторожность, поднималась по лестнице. Я уже приготовился к перестрелке, но, как выяснилось, у Кая сюрпризы не закончились. Он достал пару предметов, напоминающих загубники для акваланга, и протянул один из них мне. «Дышать через это», — произнёс он, передавая мне эту штуковину.