— Коля его зовут, — буркнул Захар, — позвольте представить. Гришу ты уже знаешь, так понимаю.

— Приятно, — дипломатично кивнул я.

Николай не ответил, но молча протянул руку. Я ответил на рукопожатие.

— Так для чего ты тут? — продолжал Захар, обращаясь к «особисту».

— Илью помнишь? — ответил Николай, — кодер, из отдела перспективных разработок?

— Помню, конечно, — кивнул Захар, — он делал основу софта моей установки.

Николай сначала сделал круглые глаза, когда Захар упомянул установку, потом взял себя в руки. Видимо, сопоставив обстоятельства нашей встречи, он сделал верные выводы о моей информированности.

— Он глухонемой.

— Я в курсе, — Захар кивнул, — и что?

— А то, что про эвакуацию он узнал только когда утром залез в «телегу».

— Блин.

— Ты в курсе, что у него жена и ребёнок? — продолжал особист.

— Нет, — Захар покачал головой, — не в курсе.

— Жена тоже инвалид по слуху.

— И ребёнок? — удивился я.

Николай посмотрел на меня так, что мне стало неловко.

— Нет. Ребёнок совершенно здоров. И я здесь для того, чтобы так оно и оставалось.

— Эвакуация? — спросил Захар, — если на вертолёте?

— Полёты категорически запрещены, — Николай пожал плечами.

— Обоснованно хоть? — спросил я.

— Да, — кивнул особист, — к сожалению, да. Обоснованно. Техника склонна терять управление внутри периметра.

— Послушай… те, — начал я, — но хоть какой-то план у вас был, так? Вы же не могли наобум сюда ринуться?

— Ринулся, пока ещё связь была, — ответил Николай, — и давай уже на ты, а? А то мы тут сдохнуть можем в любой момент. Это, знаешь ли, сближает сильнее, чем тост на брудершафт.

— У тебя оружия даже нет… — заметил я.

— Одна из тварей достала чем-то вроде кислоты, — ответил Николай, — когда я отстреливался. Пришлось выбросить.

— Так они ещё и кислотой плеваться могут? — спросил я.

— Это не кислота, — пояснил Захар, — это их внутренности. После такой атаки сам слизень погибает. Поэтому такое происходит только в крайних случаях.

— Если начать в них стрелять, например, — добавил я.

— Вроде того.

— Так. Ясно, — сказал я. — Значит, спасательная операция. Надо помочь вытащить семью из этой задницы.

— А ты можешь? — спросил Коля, подняв бровь.

— Только он и может, — вместо меня ответил Захар.

— Каким образом? — заинтересовался особист.

— Сейчас это совершенно не важно. Сам поймёшь, — ответил Захар.

— Так что делать-то будем? — спросил я, глядя на него.

— Спасать людей, конечно.

После этого ответа мне как-то сразу стало легче. Потому что, если бы Захар ответил по-другому. И начал бы меня убеждать в важности высших целей — я бы понял, что совершил большую ошибку в выборе того, кому следовало бы довериться.

— Какой дом? — спросил я Колю.

— Шестьдесят седьмой, — ответил он, — по Чистяковой.

Я мысленно представил план района.

— Который за школой? Плохо, блин. Далеко, — сказал я.

— Уж что есть, — особист пожал плечами.

— Вопрос в том, как добираться, — продолжал рассуждать я, — через парк опаснее всего. Там этих тварей полно.

— Один нюанс, — Захар поднял большой палец, — после события прошло достаточно времени. Появляются они, действительно, там, где есть открытая почва и растения. Думаю, это связано с проекцией живой материи. Растения достаточно стационарны, чтобы она была стабильной, поэтому там проникать легче. Но сейчас они, скорее всего, перераспределились. Уползли туда, где есть следы людей.

— А новые? — спросил я, — одни перераспределились, другие возникли?

— Как я сказал, после события прошло достаточно времени. Окна закрылись. Новые слизни больше не пребывают.

— Блин, первая хорошая новость на сегодня! — улыбнулся я, — это что же, значит, их можно просто перебить, и всё вернётся в норму?

— К сожалению, так не получится, — вздохнул Захар, — каждый убитый слизень будет вызывать локальную нестабильность. Если убить пару-тройку — это ни к чему не приведёт. Наверно, даже получится таким образом потихоньку от них избавиться. Но на это нужны годы. А вот если убить всех разом — это вызовет такую нестабильность, что последствия предугадать очень сложно. Но в чём не приходится сомневаться — так это в том, что они будут крайне негативными.

— Прекрасно, — сказал я, — то есть, нам ещё и считать этих тварей надо?

— При возможности, — вздохнул Захар, — и то — мы не в том положении, чтобы говорить об их массовом уничтожении.

— Я припоминаю, что на той стороне есть какая-то полицейская часть… — заметил я, — может, всё-таки стоит поискать оружие? Прежде, чем соваться в лес?

— Не думаю, — вмешался Коля, — оружие наверняка вывозили в первую очередь. Только время потеряем.

За разговором мы дошли до центра торговой галереи. Тут находились лифты и эскалаторы, ведущие в главный холл. Тремя этажами ниже располагался супермаркет, кафе и какие-то магазины. Сейчас искусственное освещение было выключено, а того света, который проникал через прозрачную крышу, было недостаточно, чтобы разглядеть что-то внизу.

И всё же я пригляделся к темноте, когда подошёл вплотную к ограждению. Даже в режим вошёл.

— Что там? — тревожно спросил Захар.

Я так ничего и не увидел — но услышал. И с помощью режима смог воспроизвести картинку происходящего за счёт звуковых волн, отражённых от стен.

— Слизни, — сказал я, — три штуки. Похоже, внизу одно из окон разбито…

— Пошли, — ответил он, — пошли скорее. Они тепло чуют, помнишь? Не нависай.

Я успел рассчитать, что, по крайней мере, одна из тварей начала пробовать штурмовать эскалатор.

В лесу слизней действительно стало поменьше. Пробившись через вестибюль, и парковку, где их было более, чем достаточно, я даже вздохнул с облегчением. Тут можно было не бежать. Достаточно просто быть начеку и оглядываться по сторонам.

— Как они поймут, что мы пришли? — спросил я, — связи ведь нет, так?

— Надеюсь, что в окно увидят, как мы приближаемся, — ответил Коля, — мы договорились, что они с женой будут по очереди наблюдать.

— Разумно, — кивнул я, — но что делать, если они пропустят? В дверь ломиться, при том, что они ничего не услышат?.. Кстати, сколько лет ребёнку?

— Пять или шесть, — ответил особист, — вроде бы.

— Что ж, не младенец — уже проще, — ответил я.

Парк закончился до обидного быстро. Началась городская застройка. И вот тут пришлось побегать.

Сразу, как только мы пересекли границу парка, в нашу сторону двинулись пятнадцать тварей, которые до того отчего-то облепили ближайшую трансформаторную будку.

— Быстро за мной! — скомандовал я, и бегом рванул в сторону дороги, где находился быстро сужающийся коридор относительно безопасной дороги.

К счастью, мои спутники не мешкали.

Мы добежали до школы, за которой был нужный нам дом. Почти весь школьный двор был покрыт бело-серым шевелящимся ковром слизней. Глядя на их подёргивающиеся тела и стебельки, я очень надеялся на то, что эвакуация прошла удачно, и что никто не был случайно забыт в суматохе.

Обогнули школьную ограду. Вот и нужный дом.

— Три у самого подъезда, — сказал я, оглядевшись.

— Можно попытаться выманить, — предложил Захар.

— Согласен…

Это было по-настоящему опасно: прямо во дворе дома тёрлось около сотни тварей. Все они интересовались нами, поднимались в воздух и медленно плыли за нами, натыкаясь друг на друга.

Мы подбежали к подъезду. Я намеренно опасно двинулся вперёд, пытаясь заставить слизней, заблокировавших проход, двигаться быстрее.

Это сработало: они ускорились, рванувшись за мной.

Я отпрыгнул в сторону и пробежал метров десять.

Убедившись, что проход свободен, я сделал крюк, и побежал обратно.

За это время Захар и Николай успели добежать до двери. Она оказалась не заперта: дом был обесточен и магнитный замок домофона не работал.

Я забежал внутрь и захлопнул за собой дверь всего в полуметре от ближайшего слизня, который уже тянул ко мне стебелёк с глазом.