Жилье Виктора состояло из малюсенькой прихожей, небольшой кухни, уютной спаленки и мастерской. Зайдя в полутемное помещение мастерской с одним-единственным окошком, около которого стоял мольберт, мальчик снова почувствовал медовый запах красок. В надежде увидеть новую картину, Петя подошел к мольберту.

– Петя, – показался на пороге мастерской Виктор, – я сегодня долго не мог заснуть, потому что ночью было светло, как днем! Мне даже пришло какое-то необычайное вдохновение, и я полночи писал новую картину.

Мальчик с любопытством взглянул на холст и обомлел. На картине он увидел звездную дорожку и очертания Белого города. Как такое возможно?! Все это мальчик видел сегодня ночью своими глазами! Петя вздрогнул, когда художник подошел к нему:

– Ну, что? Нравится? – поинтересовался Виктор, явно желая услышать похвалу.

– Странно, – прошептал Петя.

– Что странно? – удивился художник. – Понимаю, тебя удивляет, что я никогда такие картины не писал. Да, мне все больше пейзажи нравится писать, изредка – натюрморты. Но, увы, чаще заказывают портреты… А эта картина получилась в каком-то ином стиле. Ты себе не представляешь, какая сегодня была необыкновенная ночь! Она пробудила во мне какие-то небывалые мечты и фантазии. Я так мог мечтать только в детстве.

– Картина и правда необычная, но ведь она же еще не закончена? – с надеждой спросил мальчик.

Виктор скрестил руки на груди и задумался: мальчик правильно подметил.

– Ты прав: картина не завершена. Но вот я пока не вижу, какой она будет. Я никогда еще так не мучился с эскизами. Вот посмотри, – художник протянул Пете несколько бумажных листов с набросками.

Мальчик с огромным любопытством стал рассматривать эскизы, пытаясь найти неведомое сходство с Белым городом, в котором он побывал этой волшебной ночью. Но так и не нашел. Наброски, очевидно, художник делал в творческих муках.

– Виктор, эту картину вы непременно закончите. А что если этот Белый город существует? – вдруг спросил Петя.

– Как ты его назвал? Белый город? Видишь ли, Петя, я и сам подумывал над тем, что картину необходимо завершить. Но пока я не вижу ее целиком и никак не пойму, что это за город и кто в нем может жить?

– А вдруг это не обыкновенный город, а сказочный? – Петя старался удержать волнение в голосе.

– Сказочный, говоришь? Гм, взрослый я, чтобы в сказки верить, – неуверенно ответил художник. – Впрочем, идея мне нравится. А что в нем будет сказочного?

Петя боялся прервать беседу:

– Можно предположить, что это Сладкий город, где все сделано из кондитерских изделий: дома, тротуары, деревья, скамейки, даже озера и реки.

– Действительно, ты описываешь сказочный город, но тогда он должен быть красочным, а я его вижу белым. Ах, эта необычная ночь! Какое великолепное небо было! Я смотрел в окно, и мне показалось, что я увидел этот город. На меня нашло такое вдохновение, что я сразу же взялся за кисти.

Петя изо всех сил старался найти нужные слова, чтобы подбодрить художника и убедить не бросать писать картину. Возможно, в ней появятся ответы на вопросы, которые не давали мальчику покоя. И Петя сказал:

– Виктор, это самая необычная картина, которую вы сотворили. Я хоть и небольшой знаток живописи, но мне кажется, что в ней есть что-то живое и сказочное.

– Ты так считаешь? Ну что ж, не зря в народе говорят: «устами младенца истина глаголет». Да, ты прав, дружок, картина действительно как будто живет своей жизнью. Возможно, она сама мне будет подсказывать, как ее дописывать. – Размышляя вслух, Виктор взял краски и снова задумался: «Но почему я не вижу других цветов, кроме голубых оттенков звездной дорожки?»

– Может, потому что их там и не было? – таинственно произнес Петя.

Художник решительно отложил краски:

– Пожалуй, ты прав, Петр!

И чтобы перевести разговор на другую тему, продолжил:

– Ну что ж, дружок, надо нам подумать о том, как поздравить наших любимых стариков с Рождеством. Или у тебя уже есть идея?

Идея у Пети была. Недавно дед Николай откуда-то принес старую настольную лампу, но она была без абажура. Вот бы сделать абажур! И мальчик предложил:

– Виктор, а мы сможем сделать абажур на лампу, которая у бабушки Лиды стоит на подоконнике? Я бы у мамы лоскутки попросил.

Художник задумался, потом ушел в коридор и долго копался в тумбочке. Потом наконец вернулся с проволокой и торжественно произнес:

– Отличная идея, Петр, к тому же у меня и проволока есть для каркаса. Приходи завтра, и мы начнем делать абажур. Времени не так много осталось до праздника, – и совсем тихо добавил: – Еще картину надо закончить…

Петя побежал домой. Дома он рассказал маме о том, как помог бабушке Лиде, про то, что навестил Виктора, про пирожки, а вот про картину почему-то рассказывать не стал.

Весь день мальчик выполнял разные поручения мамы. Сбегал в лавку за нитками для шитья, подмел полы, натаскал воды. К маме пришла очередная клиентка, принесла в красивой бумаге отрез ткани на платье, которое мама должна будет успеть сшить к Рождеству. «Бедная моя мамочка, – с грустью подумал Петя, – как много ей приходится работать.

Снова будет до утра шить чужие платья».

Но цветную бумагу забрал. Ближе к вечеру Петя уединился в своей комнате, достал из тумбочки припасенные бумагу и фантики и принялся мастерить елочную гирлянду. Вечер пролетел быстро. Наскоро поужинав и пожелав спокойной ночи маме, Петя пошел готовиться ко сну, хотя спать совсем не хотелось.

Расстелив постель и переодевшись в пижаму, мальчик вспомнил про сладости, которые так и пролежали в его тумбочке. «Так хочется маму угостить, – задумался он, – как бы она обрадовалась лакомствам! Но как я ей объясню, откуда они взялись? Ладно, завтра что-нибудь обязательно придумаю».

Петя еще раз посмотрел на сладости и решил откусить маленький кусочек белого шоколада. Он поднес его к носу, вдохнул аромат шоколада и с наслаждением положил его в рот. Шоколад мгновенно стал таять во рту. Какое блаженство вновь испытать этот изысканный вкус! Но насладиться вкусом шоколада Петя не успел – уже знакомое головокружение заставило мальчика лечь на подушку. Снова веки налились какой-то небывалой тяжестью, тело обмякло, и он крепко заснул.

Сколько он проспал, Петя не понял. Его разбудили голоса, кто-то сильно его тормошил. Мальчик нехотя приоткрыл глаза и увидел над собой трех необычных девочек. Одну из них, у которой были рыжие волосы, он где-то видел.

– Ну, наконец-то, кажется, он просыпается, – шепотом произнесла девочка в коричневом платье и волосами цвета меда. – Эй, мальчик, ты нас слышишь?

Петя открыл глаза шире и посмотрел на незнакомок. Они были его ровесницами. Девочка в фиолетовом платье приветливо улыбнулась, и ее фиалковые глаза засияли. У другой тоже были необыкновенного цвета глаза – медовые, добрые. Она смотрела на Петю с любопытством. А девочка с рыжими волосами (где же он мог ее раньше видеть?) была явно недовольной.

– Мальчик, ты нас понимаешь? – учительским тоном спросила рыжеволосая.

«Этот голос я тоже уже слышал, – вспомнил Петя и, пытаясь подняться, ладонью уперся в мягкий лукумный ковер. – Невероятно, я снова здесь, и снова в пижаме и босой!». Он чуть не вскрикнул от неожиданности и сразу вспомнил все: и свое путешествие по Белому городу, и как выпил радужный коктейль, как эти девочки подбегали к нему, как он был дома, как съел на ночь кусочек шоколада из Белого города… Но вот как он снова оказался здесь, Петя не мог понять.

– Кто вы? – несмело спросил Петя.

– Меня зовут Дайка, – ответила девочка с рыжими волосами, в ярко-оранжевом платье. Хоть с виду она казалась очень строгой, глаза ее лучились добротой.

– Ай, как хорошо, что ты проснулся! Меня зовут Айка, будем знакомы, – все с той же приветливой улыбкой сказала подружка в фиолетовом платье, с фиолетовыми волосами и необыкновенными глазами фиалкового цвета. Ее волосы украшал фиолетовый ободок из карамели с сахарным цветком сбоку.