- Ах ты, выродок! - он попытался подняться, но я схватил его за и без того негустую растительность на голове и ударил лбом о пол.

- Что, гнида, еще что-то хочешь сказать? Я не слышу. - Красные глаза поднялись на меня, стараясь сфокусироваться на лице, на сжимающих волосы руках. Но я снова ударил его лицом об пол, размазывая въедливую бордовую жидкость по светлому ламинату.

Громкий женский вскрик отвлек от избиения этого мудилы. Мать. Даже встречаться глазами с этой женщиной было противно, говорить по телефону - тошно, а видеть так близко, умоляющую не трогать вот эту гниду у меня под ногами, - стыдно, тошно и противно одновременно. Она подбежала ближе, хватая сухими сморщившимися ладонями мою руку.

- Сыночек, пожалуйста...пожалуйста. Не трогай Генку...я же люблю его люблю.. - она рухнула передо мной на колени и залилась слезами, давая в деталях разглядеть черные круги, что полностью поглотили некогда сияющие зеленые глаза. Огромный синяк разместился на острой скуле. И я даже знал, кто был тому виной. Сжал кулаки и размахнулся со всей силы, выбивая, казалось бы, весь дух из этого бесполезного человека. Гнида! За это ты мне тоже ответишь! Вырвал ладонь из материных рук и ударил мужика еще и в рожу, сминая его жирные щеки, оставляя глубокие следы от двух колец.

- Лучше вали отсюда! Я сказал, п****й отсюда, пока можешь! - Оттолкнул мать подальше, чтобы случайно не задеть. И волоком дотащил ее любовника до выхода, вышвыривая его несопротивляющееся тело на крыльцо и резко захлопывая дверь.

Взгляд упал на скрючившуюся в нелепой позе женщину. Я ее не узнавал. Где та, что меняла подгузники Лизке, что смеялась над своей неловкостью и учила меня делать то же самое - любить мир, радоваться мелочам? Относиться к жизни с легкостью, хотя сама этого и не умела? Она всегда была погрязшей в мыслях, мечтаниях, строящей планы, работающей на износ. Да, они с отцом часто ругались, а еще чаще мирились, заваливались на диван, притягивали нас к себе и щекотали, пока мы не начинали задыхаться от смеха. А затем, мы всей семьей смотрели какой-нибудь добрый фильм. И не было ничего лучше этих самых моментов... Только мы и наше счастье.

А что теперь? Семья развалилась. Нет ее больше. Только мы с Лизкой и медленно угасающая мать остались. Она ведь даже не понимала, что сама тащила нас за собой, что рождала в нас комплексы, ломала наши жизни. Чертова эгоистка.

Выйдя на воздух, медленно, нехотя спустился к машине, замечая кровавые разводы то тут, то там. Но мужика этого нигде не было, повезло ему, вовремя смылся. Достал полные пакеты еды из багажника и снова нырнул в дом. Матери уже не было. Она либо поднялась на второй этаж, либо убежала вслед за своим 'женишком' через задний ход. Пусть бежит, самое главное, что эта гнида вряд ли вернется. Слишком труслив.

Завел мотор и сорвался с места, отдаваясь во власть скорости и мыслей. Нет ничего лучше, чем саднящие костяшки и чувство удовлетворения, растекшееся фруктовым желе по внутренностям. Надо было почаще делать такие вылазки, настроение поднималось в разы, да и глупые мусли о сероглазках сразу отходили на второй план, не мешая наслаждаться жизнью и дышать вкусным запахом свободы.

- Ну, что, Алекс, как дела? - Гриша с каким-то странным интересом воззрился на меня, сидя на парапете крыши городского музея. Да, мы часто здесь зависали, запивая радости и огорчения пивом и куря сигареты.

- Да отлично. - Я откинулся на крышу и присосался к горлышку 'Балтики'.

- Да? А я вот видел ту девчонку сегодня, ну, за которой ты после кафе убежал. Как ее, Саша? Точно, она же твоя тезка. - Сам себе напомнил друг. - Так вот, она короче, этого....ну, с парнем каким-то обжималась у школы.

- А ты что там делал? - Семен подошел к нам, оторвавшись от телефона, по которому разговаривал с болтливой Иркой. Он сел рядом и чокнулся своей бутылкой о мою.

- Я...там кое-кого ждал. - Гришаня резко замолчал, выкуривая уже четвертую сигарету и бросая ее с крыши вниз.

- Ты так добросаешься, попадешь кому-нибудь на голову. - Заметил Семен и проводил за летящим окурком взглядом.

- Да ты прям нравоучитель, че, моей совестью заделался? Отвянь. - Зло отмахнулся Гриша.

Семен насупился и отвернулся от друга, предаваясь размышлениям, вдыхая свежий дневной воздух. А на такой высоте он был именно свежим, особенно, в тени огромных статуй, что здесь было в избытке.

- С парнем говоришь...- а в мыслях - каша. Я резко встал и, оставив бутылку на крыше, принялся спускаться по пожарной лестнице, еле сдерживаясь, чтобы не заорать во всю глотку или не ударить кулаком по этой железной скрипучей лестнице. Волна гнева поднялась и захлестнула с головой. И чего, спрашивается, такого случилось? - сам я на этот вопрос ответы бы в тот момент не дал.

- Ты что, брат, думаешь, свалить от нас по-тихому? А хрен тебе, не выйдет! Пошли веселиться, забей на эту девчонку! - Догнал меня Гриша и приземлился рядом, спрыгивая вслед за мной с пожарной лестницы.

- С чего ты взял, что мне на нее не все равно? Я что, говорю о ней постоянно, не знаю, пропадаю где-то с ней, преследую ее? Так чего ты привязался? - я скинул руку друга и пошел вперед, не разбираясь в дороге и совсем забыв про оставленную на парковке машину.

- Эй, Алекс, Гриха не хотел. Мы просто подумали, что тебе не все равно.... - Донесся голос второго друга сквозь поднявшийся ветер. А я усмехнулся. И чего завелся? Гнев схлынул, оставляя после себя чувство опустошения.

- Ошиблись! С кем не бывает. - Взяв себя в руки, обернулся и предвкушающе улыбнулся. - Ну что, идем веселиться?

- Ты уверен? - Нерешительность? Гриха не уверен? Это что-то! Я засмеялся в голос.

- Грих, проехали. Пошли уже, а то пропустим все коротенькие юбки и красивые ножки.

Гриха улыбнулся, вмиг вернув всю свою веселость.

- В плазу?

- Да, сегодня мне надо расслабиться.

- Там будет Белка. - Друг подмигнул мне, намекая на ее недавнее поведение.

- Да, пожалуй, сегодня будет жарко.

***

- Хэй, Сашка! - Я обернулась, услышав знакомый голос. Вадим... Непроизвольно сглотнула, приготавливаясь врать и давать отпор.

- При-вет. - Грубые объятия, в которых он стиснул меня, не принесли никаких положительных чувств, лишь дикий дискомфорт от чужих прикосновений. Лицо мое вытянулось, наверное, до размера небольшой дыньки, сглотнула, оборачиваясь к замершим подругам, с интересом наблюдающим за странным действием. 'Помогите' - прошептала одними губами. Но они не поняли...

- Ну что, Сашуль, пошли? Я тебя до дома провожу, милая. - Беззаботно продолжил Вадим.

- Ага. - Я кое-как выдавила из себя слово и обреченно вздохнула.

Девчонки проводили нашу парочку странным взглядом, а я напоследок помахала им руками и с поникшими плечами потопала вслед за парнем. М-да, и как же от него отвязаться?

По дороге Вадим рассказывал все самые 'интересные' истории, произошедшие на его дежурствах, травил какие-то анекдоты про медиков, не забывая при этом спросить, почему я не смеялась. А мне вот было совершенно не смешно! Я со страдальческим видом смотрела на прохожих, готовая даже убить, чтобы оказаться за решеткой, только бы подальше от этого настырного ухажера.

- Все, это мой дом. Спасибо, что проводил, я пойду. - Попыталась свалить я, но не тут-то было.

- А как же поцелуй для героя? - уставилась на него на него во все глаза, не понимая, как смогла не разглядеть в этом дурачке такого наглеца. Как вообще в этом лопоухом очкарике с рыжими волосами и веснушками могло быть столько уверенности? Нет, это конечно хорошо, но не для меня... Быстро чмокнула его в щеку, пытаясь побыстрее отделаться, но, именно этот мой поступок и стал фатальным, переломным в наших отношениях. Почему?

- Саша, доченька, а что вы тут стоите? Пригласи своего ухажера в дом, попьем чаю, пообщаемся. - Раздался мамин голос сбоку от меня.