А затем отец потерял работу. Начал пить. Это продолжалось около двух лет, обычно, запоями. Все хозяйство несла на себе мама. Мы, конечно, тоже помогали, но этого было мало. А затем она вспылила, разругалась с отцом, выгнала его из дома.- Девушка кинула на меня внимательный взгляд, проверяя реакцию, а я в ответ сжал ее ладонь, поддерживая. – Через месяц он вернулся, да не один, а с вышибалами, которые потребовали немалые суммы для покрытия отцовских долгов. – Сашка провела пальчиком линию по моей ладони, видимо отвлекаясь от мыслей, стараясь не углубляться в воспоминания. – Отец обещал заработать. Снова пропал. А когда вернулся, то спрятал под матрасом в спальне целые пачки денег, будто убил кого-то. Много пачек... Мы зажили спокойнее и ровнее, все, не договариваясь, сделали вид, что забыли о случившемся. Но хорошее длилось слишком мало. Отец снова пропал. И на этот раз, его дружки пришли сами, требовали денег. Затем вломились в квартиру, разворошили все: разбили посуду, изрезали мягкую мебель, забрали деньги и ценные вещи и скрылись. А ночью в квартире случился пожар. Полицейские даже не попробовали найти поджигателей, списав это на несчастный случай. К счастью, матери удалось забрать ценные документы, которые она хранила все в одной папке, на всякий случай. И мы отправились к родственникам на временное проживание. Это был ад, но мы справились, выстояли.– Она остановилась, тяжело сглотнула и улыбнулась сквозь пелену слез, посмотрела на застывшего меня и опять опустила глаза. – Вот так вот. Мама простила его, я знаю. Но я не способна последовать ее примеру, из-за него все мы были лишены нормальных отношений, условий, постоянно пропадали, кто где, даже времени на простое общение не было, лишь усталые улыбки и пожелания спокойной ночи. Я до сих пор все помню, как будто это было вчера.

Я потерял дар речи на минуту. Мне было жаль девчонку, на плечи которой свалилась ответственность за нерадивого отца, за взрослого, который сам должен был отвечать за свои поступки. А потому я протянул обе руки к Сашке и обнял ее хрупкие подрагивающие плечи. Не такая уж она и высокомерная маленькая злючка, как я думал. Нет. Она, скорее неоперившийся лебедь, осторожно выбирающийся из заточения, глубоко дышащий свежим воздухом. Прилив нежности затопил сердце, развеял сомнения. Теперь я хотел, чтобы МОЯ девушка улыбалась, чтобы лучилась от счастья и обрела полную гармонию рядом со мной. А потому необходимо вытаскивать ее отсюда, дать волю и капельку адреналина.

Взгляд глаза в глаза.

- Я хочу кое-что тебе показать. Ты пойдешь со мной?

- Вообще- то, если ты забыл, то мы находимся в больнице. – Сашка сложила руки на груди, отчего ее свободная футболка обтянула округлые формы. Я не мог этого не заметить. А потому лишь ухмыльнулся.

- Это мои проблемы. А тебе лишь нужно переодеться во что-то менее открытое и вернуться сюда. Сделаешь? – она, прищурившись, рассматривала меня, видимо раздумывая, стоит ли соглашаться. А затем покорно кивнула и покинула палату.

А я пока решился договориться с симпатичной медсестричкой. Она-то уж точно не должна была отказать.

***

Спешно вернувшись в свою палату, я мельком оглядела белые стены и не заправленную койку с мятыми простынями и свесившимся на пол одеялом. На тумбе, у дивана, заметила букет великолепных кустистых роз, распространяющих вокруг себя губительный для моего обоняния запах. Почему губительный? А потому что я аллергик, а это значит, что рано или поздно мой нос может среагировать бурным чихом на их запах. Но отказать себе в естественном желании насладиться ароматом этих чудесных красных бутонов просто не могла. В букете нашла записку: «Выздоравливай! Семья».

А ведь из головы совсем вылетело, что я оставила маму и сестру здесь в одиночестве. Схватившись за пылающее лицо, смущенно прикрыла глаза. Влюбленные совсем не ориентируются во времени. Я будто бы выпала из мира, полностью растворилась в похитителе своего сердца.

Мысли снова вернулись на лирический лад. Выбирая из принесенной сестрой сумки самую симпатичную футболку, я напевала какой-то знакомый мотивчик. Кажется, эта песня играла в машине Коши перед аварией. Однако точно сказать я не могла, но почему–то именно под эту песню я вспомнила о нем и о своей сестре.

Собравшись в рекордное время, и даже успев причесать волосы и убрать их в гульку на голове, я, наконец, выдохнула, ловко закрутила выпавший локон на палец и покинула комнату. На мой стук никто не ответил, поэтому я просто вошла в знакомую уже палату в поиске Алекса.

- Алекс, - тихо позвала. Но в его не было. Это было понятно и по убранной постели, и по отсутствию какой-либо обуви у порога. Хм… Решив, что дежурная медсестра–то уж точно должна знать, куда отлучился нерадивый больной, я спустилась на первый этаж.

Оживленно снующие больные проводили бледную меня взглядом до самой стойки с сидящей за ней женщиной в больших серых очках и продолжили свои дела.

- Добрый день, а вы не могли бы… - но договорить не дали. Женщина лишь окинула меня внимательным взглядом, будто сравнивая в уме с чем-то и улыбнулась.

- Александра?

- Ну, да.

- Тогда слушай. Выйдешь на крыльцо, справа от тебя будет аптека, дойдешь до нее и остановишься. Там за ней будет вывеска местной парикмахерской, на ней стрелка, она укажет дальнейший путь. – И странная женщина снова уткнулась в экран компьютера у нее на столе, загадочно улыбаясь при этом.

И что этот неугомонный придумал? Сердце от предвкушения встречи забилось быстрее. Это было приятно ощущать себя той, кому приготовили нечто необычное, что-то особенное и романтичное. Раньше я всегда мечтала о необыкновенном свидании - бежать за человеком в костюме пасхального кролика, принять в подарок цветы от незнакомца или просто посмотреть видео, который любимый записал для меня, чтобы порадовать – что может быть романтичнее и показательнее, нежели такое признание в любви? Если любимый тобой человек потратил время на организацию чего-то, подключил к этому фантазию, потратил деньги и привлек дополнительную помощь, то явно он также ответно влюблен. Ведь что может говорить о чувствах лучше, чем поступки?

На крыльце было многолюдно. Мужчины, стайками собравшись на ступенях, курили и общались. Мимо них я прошмыгнула безличной тенью. На парковке, за оградой, стояли разные автомобили, некоторые - с открытыми окнами, с выглядывающими из них довольными лицами. Другие – с тонированными стеклами, наглухо закрытые и забытые.

Аптека оказалась близко, вывеска нашлась тут же. Стрелка указывала куда-то вправо, туда-то я и направилась. Пройдя примерно десять шагов, наткнулась на новую желтую стрелочку, она велела повернуть налево, следующая звала вперед. Последняя была красная, без направления. Я удивленно остановилась и обвела местность глазами. Солнце нещадно светило в глаза, поэтому я приложила к ним руку, делая из ладони подобие козырька. Ничего необычного, простая улица с мелкими домиками по краям дороги и бредущими по тротуарам людьми. В тот момент, когда я уже почти решила пойти обратно в больницу, передо мной остановилась машина - черный гладкий отполированный зверь с водителем в костюме-тройке. Водителя я разглядела, когда он вылез из автомобиля и открыл передо мной заднюю дверь, приглашая внутрь, на кожаные мягкие кресла, пахнущие роскошью.

Поблагодарив галантного мужчины, присела. Водитель, усевшись за руль, повел автомобиль вперед, не гоня, но и не замедляя движение.

- Куда мы едем? – наконец, поинтересовалась я.

Водитель лишь одарил меня загадочным взглядом, встретившись с моими глазами в зеркале заднего вида, и продолжил следить за дорогой. Хмыкнув, я повернула лицо к окну, рассматривая пролетающие мимо дома и деревья.

Мы остановились почти в самом центре города, напротив высочайшего в этой его части здания. Оно, как огромный великан возвышалось надо всеми, заставляя замирать перед ним в исступлении, стараясь заглушить удары бешеного сердца. Я тяжело сглотнула и подняла глаза к небу, которое будто держало высотку, прижимая ее к земле. Сцепив пальцы в замок, снова вернула свой взгляд к входу в здание. Там, окруженный шикарными клумбами и двумя мужчинами в официальных костюмах, стоял Алекс. Он выглядел просто – небрежно накинутая цвета морской волны рубашка, строгие джинсы и убранные назад волосы, однако нельзя было сказать, что его вид был дешев, наоборот, он отлично гармонировал с окружающим его богатством. И я улыбнулась, потому что вдруг отчетливо для себя поняла – он мой. Он от меня уже не убежит.