– Парные украшения для тебя и Лизы. Не уверен, что точно попал по характеру, но ты только скажи, и я всё переделаю!

– Я никогда не стану упрекать человека, который от всего сердца мне что-то вот так дает, а еще никогда не забуду!

Меч Вильгельма хоть и был на вид крайне прост и незатейлив, но почему-то сразу ему понравился. Хоть клинок Лизы, с другой стороны, и был уже наделен различными модными и изящными чертами, но в бою в первую очередь все бы схватились именно за такой простой и надежный клинок. Странно, но Вильгельм хотел видеть в этом мече отражение себя.

– Тогда встретимся завтра на этом же месте? – спросил Вильгельм.

– Думаю, что пора мне уже перестать хандрить, а потому, давай встретимся там же, где и в день моего первого свидания с Анной – лишь с улыбкой ответил Лео.

Когда Лео наблюдал за Вильгельмом, который уходит от него вдаль, то, наконец, вновь почувствовал то невероятное притяжение к приюту, что заставляло его любить это место раньше. Но, когда его взгляд упал на находящееся в стороне прежнее место сражения Анны и неизвестных, то он четко снова уяснил для себя, что приют не сможет существовать сам по себе. За него придется сражаться. А потому он должен быть готов.

– Извини, Вильгельм, но я немного задержусь завтра – сказал он другу, которого уже давно не было рядом – Нельзя позволить тем, кто совершил подобное уйти безнаказанными.

Он сжал ладонь, а за его спиной вдруг возник веер из стали. Сжимая её все сильнее, он раз за разом призывал дополнительные волны клинков позади, пока, наконец, они не стали похожи на огромные крылья ангела смерти.

– Прочь – одно мановение руки и все они разлетелись по округе и вонзились в землю – На этот раз надо научиться маневрировать в таких закрытых и узких пространствах.

Вчера Леонард вернулся домой поздно: на улице уже успело стемнеть, а последние огоньки внутри приюта погасли. Обычному незнакомцу, проходившему мимо, подобного, конечно, не удалось бы заметить из-за повысившейся степени сокрытия этого места. Эти меры Константин решил ввести как раз на фоне последнего происшествия, и сейчас реализация плана по полной маскировке приюта шла полным ходом. А потому погасшие огоньки скорее являлись метафорой в голове Лео, когда он рассуждал, глядя на погружающееся в сон убежище.

Та ночь принесла с собой и дурной ветер, который помешал Лео задержаться еще на час другой за своей тренировкой. Обычно это делал учитель, но теперь он предпочел полностью погрузиться в работу, а это дело оставил на Вильгельма. Прозвучало как-то чересчур грубо. На самом деле у Лео не было и малейшей претензии к своему учителю: ни к его поведению, ни к действиям. Просто за него сейчас всё чаще говорила накопившееся отчаяние и боль, которые он не мог перебороть. Визит друга серьёзно облегчил видимые симптомы, но лишь ненадолго. А вот лечить проблему на корню Лео пока боялся, так как не желал еще расставаться с ней. Хотя бы с её образом в своей голове: с этой улыбкой, с этими белоснежными волосами, с этой любознательностью и постоянной поддержкой.

Раз за разом эти воспоминания душили его и несли боль, а он вымещал всё это в дикой вспышке стали своих клинков. Но в нем до сих пор сохранилось четкое ощущение того, что подобное поведение, не облаченное в соответственную форму, лишь рушит прежнюю формацию и движения. А потому, удивительно для себя, Лео сумел со временем вплести и эти переживания в свой стиль. Естественно, ведь этот стиль отражал его самого, а, значит, просто обязан был уметь меняться. Найдя такого рода поддержку в столь неожиданном месте, Леонард теперь очень привязался к своим тренировкам, ведь он чувствовал, что лишь во время них может адекватно пережить и принять случившееся. Даже стихи, что он раньше полюбил писать, не могли дать ему подобного.

Но, всё же, в тот раз он увлекся и от усталости заснул прямо там, где и расстался с лучшим другом. Однако утром уже обнаружил себя накрытым теплым и мягким одеялом. В тот момент оно казалось ему самым теплым и мягким из всех. Лишь ощутив его тепло, он понял, что уже 100 процентов опаздывает на встречу с Вильгельмом: он поправил свои золотые волосы, вновь завил косу и закрепил её самой дорогой для себя резинкой, а затем знатно отряхнулся от всей пыли, что успел собрать за ночь на земле.

– Выглядишь ты не очень – всё равно сказал ему Вильгельм при встрече, не смотря на все старания Лео – Но не это важно, а то, что я так и не придумал, что и как мы будем делать! Признаться честно, у меня тут в голове вообще тупик, а скорее – пустота, зияющая бездна, белая мгла…

– Что-то ты уж слишком разошелся – поспешил прервать нервного друга Лео – Разве ты не думал устроить ей такое же свидание, как и нам с Анной?

– Ей такое точно не понравится – лишь сухо ответил он.

– Значит, у тебя уже что-то на неё есть, так? И, правда, не можешь же ты звать её на такое волнительное мероприятие, совершенно ничего не зная.

– Хм… – Вильгельм задумался.

– Эй, только не говори мне… – заволновался вдруг Лео.

– Да нет же! – прервал его друг – Я просто не знаю с чего начать! Она такая! Такая!

– Ясно, ясно. Но, знаешь, я никуда не спешу, хоть это и будут просто твои глупые любовные воздыхания, я не против выслушать всё! – с небольшой усмешкой сказал Лео.

И тут Вильгельма не на шутку понесло: он рассказал все про её манеру одеваться, про её любовь к цветам и прочим удивительным растениям, объяснил смысл всех её двойственных фраз и шуточек. И много чего еще. Поверьте, очень много. Он, будто, уже давно начал собирать на неё досье.

И, вы не поверите, так и было:

– Я с самого начала понял, что она будет самой непростой целью в нашем плане, понимаешь? – всё не прекращал Вильгельм – А потому, признаюсь честно, я начал под неё «копать». Но чем больше я о ней узнавал, тем сильнее она меня поражала: у неё столько разных увлечений, и она не просто берется за что-то, а потом бросает. Нет! Вот помнишь, кто играл на гитаре на прошлый новый год?

– Неужели?

– Именно, а про то, что она следит за небольшой клумбой за приютом, я тебе уже говорил. А еще она постоянно помогает учителю готовить, и именно она придумывает все новые рецепты. Она подшивает нам всю одежду и…

– О чем это вы тут мальчики так отчаянно спорите? Или просто обсуждаете? Неужто меня? – по её выражению уже можно было понять, что она какое-то время подслушивала их разговор.

– Ну и почему же главная виновница торжества лишь молчаливо следила за нами? – успел контратаковать Лео, пока Ви еще не успел всё испортить из-за смущения.

– Торжества? И по какому такому поводу праздновать собрались?

– А ты не знаешь? Теперь ты заступаешь на дежурство.

В помещении вдруг повисла тишина. Последнее слово уже давно принято было не называть, а о самом процессе без надобности упоминать. А теперь еще и целый праздник закатить собрались. Лизе все это очень было не по душе, но тут в разговор таки вмешался Ви:

– Не она одна, знаешь ли, Лео – он хоть промолвил это кое-как, но сумел шокировать обоих, и, отлично видя их смятение, продолжил – С Константином я уже обо всем договорился! А потому не бойся, Лиза, я тебя защищу!

– И от кого ты меня защищать так рьяно собрался? – лишь с мрачным видом спросила Лиза.

– От кого угодно! – никак не сдавался Ви.

Лео же опасался хоть слово поперек вставить в такой напряжённой беседе, а потому лишь молчаливо продолжил наблюдение. Тем более он понимал, что именно эти двое должны тут меж собой всё решить.

– Такие дурацкие высказывания очень подходят такому дурню, как ты! – лишь с ещё большим недовольством высказалась Лиза и шмыгнула.

– Верно говоришь! Но, я уверен, что если будут бить во все стороны вокруг тебя, то никто не пройдет! – но напор Ви уже было не остановить.