— Правильно, деточка, это плохая привычка, — поддакнула паучиха.

Вот вроде и верно сказала, а какой-то осадочек…

— Эя, не увиливай от вопроса: Кир.

— Да я его и не замечала до того, как ты появилась, — задумчиво произнесла Эя. — Я вообще раньше мало что замечала, будто и не жила. А сейчас вдруг все стало таким интересным! — она поболтала ногами в воздухе и неожиданно заключила: — Знаешь, я бы тоже в тебя влюбилась на месте Кира.

— Да кто там влюбился?! Ты будто не слышала: он сказал, что я давно умерла, и собирался меня засадить в кристалл, чтобы выцеживать музыку. Лучше бы просто убил!

— Дианочка, может, не такой он и монстр, как тебе представляется? — дипломатично заметила Баба Шу.

— Ха! Конечно.

— Ты бы подумала, — продолжала гнуть свою линию паучиха. — Мальчик определенно пытается стать для тебя роялем.

— Эээ?

А вот тут я зависла. Я сейчас не ослышалась?

— Точно, точно! — восторженно подхватила Эя: — Все, как ты говорила: проблемы разрешились неожиданно и чудесно, потому что Кир решил в нас не стрелять. Настоящий рояль в кустах, благородный и мужественный! Как же тебе повезло.

Неожиданное толкование моих объяснений.

— Если уж разбираться, то рояль у нас Баба Шу со своим боевым прошлым и волшебными кружевами, — попыталась я восстановить лингвистическую справедливость, но моя голова меня слушать не стала: большинством голосов роялем был признан Кир.

Надо бы завязывать с идиомами...

— Дианочка, не ворчи, — примирительно сказала Баба Шу. — Посмотрите-ка в сторону имения. Замечаете что-нибудь необычное?

Мы вгляделись сквозь белеющую листву в тихую темноту ночи.

— Нет, — сдалась я. — Вообще ничего необычного. Похоже, все спят.

— Вот именно! А где же погоня?

А ведь и правда…

— Может, Кир еще не очнулся, не успел поднять панику?

— Разумеется, мальчик очнулся! — уверенно отозвалась паучиха. — Обрати внимание на купол.

— Баба Шу, издеваешься? Он невидимый!

— Ах, конечно, ты не замечаешь. Тогда просто поверь: Кир уже зарастил дыру, через которую мы сбежали.

Интересная новость. Почему он решил нас не выдавать?

— Настоящий рояль, — многозначительно повторила Эя — и рассмеялась.

Вот и обрел Кир прозвище. Лучше б ежиков собирали, чем так беседовать, честное слово…

— Баба Шу, а куда мы двинемся утром? И, кстати: ты уверена, что на нас нет жучков?

Эя взвизгнула и задергалась, забыв, что привязана к стволу нитью. Опять я не то сказала.

— Я имею в виду, не смогут ли отследить наши перемещения по сигналам каких-нибудь прицепленных к нам артефактов? Например, Эиного стабилизатора?

— Хороший вопрос, — одобрила глава диверсионного корпуса и ошарашила заявлением: — Я не знаю. Кир пока ничего не делает, но над амулетом работал профессор. Мог что-то установить.

— И профессор скоро проснется. И обнаружит отсутствие иномирянок, которых хотел окристаллизовать перед завтраком. А не зря ли мы тут сидим?

— Не волнуйся, отсюда нам будет видно, как организуют погоню, — хладнокровно отозвалась бывшая диверсантка. — Сейчас амулет неактивен. Если почувствую, что его пробуждают, просто бросим туда, где уже пробегали. Преследователи решат, что мы избавились от амулета, едва выйдя за купол, и помчатся по следу дальше, к оврагу. Ну, а мы в это время направимся поверху в другую сторону. Но было бы гораздо полезнее амулет сохранить, да еще найти способ подзаряжать, когда исчерпаем всю заключенную в нем энергию, — паучиха вздохнула мечтательно.

У меня возникла дикая мысль:

— Баба Шу, ты ведь не думаешь пробраться обратно и укрыться в имении?

— Посмотрим, как развернется погоня, — уклончиво повторила паучиха.

— Я категорически против! Если уж удалось выбраться, надо бежать как можно дальше.

— Безопасность создается не расстоянием, — назидательно произнесла диверсантка.

— Ага, ты еще попроси Кира подзаряжать амулет.

— Я рассматривала эту идею.

— Что?!

И тут я заметила, что Эя нервно кусает нашу губу.

— Да вы с ума сошли. Назвали парня роялем в кустах и всерьез полагаете, что теперь он будет решать все проблемы?

— Диана, ты не понимаешь, — заговорила Эя. — Если стабилизатор разрядится…

— Да стабилизируем мы тебя и без амулетов, ты теперь не одна!

— С моей магией вы не справитесь, но я знаю, что делать, — с неожиданной твердостью произнесла девушка.

— Расскажи же нам, милая, — подобралась паучиха.

— Можно заряжать стабилизатор в доме моих родителей.

— У тебя есть родители? — не сдержала я удивления. Почему-то казалось, что дядюшка — единственный родственник, который о ней заботится. Может, я просто не поняла?

Наши ресницы дрогнули, но Эя нашла силы ответить:

— У меня нет родителей. Я их убила.

— Моя магия начала просыпаться, когда мне было двенадцать.

Голос Эи звучал бесцветно. Я затаила все мысли, боясь неуклюжим вопросом прервать трудный для девушки рассказ.

— Институт изучения магии придумал создать мой папа, а дядя помог получить разрешение императора и стал принимать участие в исследованиях брата. Лабораторию оборудовали в нашем доме. Дядя перевез все к себе, когда… — Эя запнулась. — Два года назад.

— Расскажи нам, милая, кто прилетел к тебе первым из далеких миров?

Как Баба Шу владеет собой! После недавнего признания Эи мне сложновато называть ее «милой».

— О, это был Зиту Зур! — дыхание нашего тела стало легче, перекрывавший горло комок дал дорогу словам. — Он владел кулинарной магией. Но в его мире пища была другой, Зур называл ее «неорганической» и шутил, что не сможет еще раз прославиться своими рецептами. — Эя задумалась. — Наверно, я тогда не понимала, как он об этом жалеет, Зур всегда был таким веселым…

— Очень достойно — найти в себе силы шутить, вместо того чтобы мучиться сожалениями, — заметила паучиха. Эя улыбнулась воспоминаниям:

— Мы так много смеялись. Учителя даже стали выписывать мне замечания: Зур как скажет что-нибудь во время урока — а слышу-то его только я! А преподаватель, к примеру, в этот момент объясняет нам уложения торговых законов седьмого императора династии Брэм, и нужно сидеть с серьезным и почтительным видом. Я в свиток уткнусь и едва не подхрюкиваю, стараясь удержаться от смеха — но от этого только смешнее! Аж лицо голубело.

Эя перевела дух.

— Неужели Зур так и не смог удивить тебя каким-нибудь небывалым блюдом?

Глаза Эи хитро прищурились:

— Он придумал еще интереснее: научил менять вкус уже существующих блюд! Мы долго тренировались, я не понимала, как же провести его магию через свое тело. А потом вдруг раз — и подсластитель напитков принялся их кислить! Вы бы видели выражение лица дядюшки, он как раз заглянул к нам в гости, — смех порхнул звонкой искоркой в темную тишину леса — и мгновенно потух, сам себя испугавшись.

— Ужин тогда прервался. Папа вскочил — взбудораженный, воодушевленный, глаза так и сверкают! — и стал мне подсовывать все, что было в доме съедобного. Служанок совсем загонял, половину кладовки на стол к нам перетащили. Я как сделаю соленое горьким, а горькое сладким — есть становится невозможно, а папа радуется! — Эя всхлипнула. Счастливые моменты вспоминать бывает больнее всего. — А вот дядя, кажется, тогда испугался…

— Подумал, что ты хотела его отравить?

— Нет. Он говорил что-то о чужеродной магии, которая может найти где-то лазейку… — наш лоб наморщился.

— Тогда они и решили начать исследования?

— Нет. Или да? Не знаю, лаборатория появилась, когда с нами уже был Ярр.

— Еще один попаданец?

— Он был птицей! — Эя развела руками, словно чувствовала себя виноватой: — Его магия искрилась на кончиках перьев. Невероятно красиво, Ярр показывал мне в своих воспоминаниях! Но в нашем мире он лишился и магии, и своих крыльев. Это было так грустно. Даже Зур не мог его рассмешить.