Перед ними раскинулись полои.

Золотясь в лучах солнца по затопленному лугу, они, отражая небо, голубели по ложбинкам, с трех сторон, подкравшимися к бугру, зеленели длинным языком воды, что исподволь подбиралась к колхозному саду. Постепенно меняя окраску от светлых тонов к темным, полои терялись вдали, где клубился туман, расползаясь по горизонту, и, наверное, поэтому казались отсюда, сверху, безбрежными и необозримыми. И если бы не прошлогодний камыш, что остался после зимнего укоса на топку и теперь тут и там высовывался метелками из воды, обозначивая русло Сухого ерика, да не кудрявящиеся по залитому лугу островки кустарника, то можно было бы подумать, что село опоясал ильмень.

Невдалеке плеснулась рыба.

— Ну пошли же, — Горка Щетинкин нетерпеливо дернул Славу Косарева за руку, — не видели, что ли!

— А где будем ловить? — спросил тот.

— Рыба покажет, — поучительно заметил Сашка и, подхватив круг, заторопился по откосу вниз.

Побросав на берегу припасенные под улов мешки, ребята поспешно разделись.

— Смотрите, смотрите, во-он за кустом сазаны крутятся! — закричал Витька Бубнов, показывая на спинки нескольких рыбин, высунувшихся из воды на отмели. — Кругом, кругом их!..

— Не ори, распугаешь, — одернул его Сашка. И распорядился: — Ловить начну я, а тебе с Горкой вынимать рыбу из-под круга да на берег носить…

— А я? — обиделся Славка, решив, что о нем забыли.

— Будешь улов в мешок собирать да вещи перетаскивать вслед за нами.

— И-и!.. — робко запротестовал Славка. — Я тоже хочу ловить…

— Успеешь. Потом Витек подменит тебя, понял? Ну, пошли!

Сашка, отрезая сазанам путь на глубину, зашел со стороны ерика и стал осторожно приближаться к ним. По обе стороны от него и чуть поотстав, шли Горка и Витька. Славка, с мешком в руках, наблюдал издали. Ему казалось, что рыба вот-вот почует опасность и прыснет во все стороны, и тогда все опять начинай сначала, надо бы Сашке на мешкать, а поторапливаться.

Но сазаны, всегда такие хитрые и осторожные, сейчас не замечали ничего. Они вяло шевелили плавниками, лениво крутились один около другого.

Сашка, взмахнув кругом, ловко накрыл сразу трех черноспинников.

«Вот это рыбалка, — радовался Славка, принимая в мешок от Витьки и Горки трепыхающуюся рыбу и в руке взвешивая улов, — с полпуда, наверное, будет, а сколько еще возьмем!..»

Сашка же на сазанов внимания не обращал. Его интересовали легкие разводы волн, что время от времени появлялись среди травы и кустарника на отмели, он неторопливо направлялся к ним, ничего другое не видя и не слыша, не думая ни о чем. Им владела одна мысль — не вспугнуть раньше времени рыбу, занятую икрометанием, взять косячок весь, целиком.

Вот и сейчас, заметив среди кустиков сазана, он уже повернул к нему.

— Два, четыре, пять… — насчитал он, делая осторожный шаг, потом еще один, еще, рывок вперед, и накрытая кругом рыба взбурунила воду.

Прижимая круг ко дну, Сашка облегченно перевел дыхание, посмотрел, как Горка с Витькой неумело хватают рыбу и как она выскальзывает у них из рук, и недовольно поморщился:

— Копаются, что куры в вениках! Придавите рыбину к земле да берите спокойно под жабры… Вот так!.. А ты, Славка, не лови ворон на берегу, сам подходи за рыбой!..

Теперь дело пошло быстрее. Едва Сашка накидывал на рыбу круг и Витька с Горкой стремглав бросались выбирать ее из-под сетки, как Славка спешил к ним с мешком и через минуту-другую возвращался на берег с уловом.

Уже давно рассеялся туман, уже подбиралось к зениту солнце и нещадно жарило ребячьи спины, уже Славка еле-еле волочил по берегу мешок с уловом, а ребята, охваченные рыбачьим азартом, все еще бегали по полоям.

Но вот Славка устал таскаться с тяжестью.

— Может, хватит ловить? — предложил он.

— Еще чего выдумал!.. — возмутились товарищи. — Здесь столько сазана, а он…

— В другой мешок складывай, — деловито заметил Сашка.

Сегодня он чувствовал себя героем. Приловчившись к кругу и почти без промаха накрывая им рыбу, он думал о том, как встретят их дома. Пацаны, конечно, удивятся, станут завидовать их удаче и вмиг разнесут о ней весть по селу. А взрослые? Наверное, похвалят, мол, растут помощнички. А это значит, что теперь ребятам начнут доверять не только куласы и бударки, но и рыбацкую снасть…

Полосухин вышел на крыльцо, закуривая, на ступеньках остановился и посмотрел вдаль.

Над полоями повис туман. Растекаясь по сторонам, он полукругом охватил село, выполз дымовой завесой к реке и, опустившись на воду, медленно поплыл на другой берег.

— Что, Андрей Петрович, поедем? — спросил шофер полуглиссера.

Полосухин, словно раздумывая, ехать ему или нет, молчал. Его темные, глубоко посаженные глаза не спеша оглядывали реку, и шофер, перехватив его взгляд, вздохнул.

— Ну и тума-ан, самый раз браконьерничать!.. — но, не дождавшись ответа и на этот раз, спросил прямо: — Так куда поедем, Андрей Петрович?

— А никуда, — улыбнулся тот. Заметив на лице шофера недоумение, пояснил: — Днем на ямы с сетью вряд ли полезет браконьер, они все на виду! А вот в полоях по камышу есть где разгуляться. С них-то и надо нам не спускать глаз.

— Н-да-аа… — почесал за ухом шофер. — А как туда доберешься, полуглиссер не пройдет по мелякам!

— Ничего, Коля, что-нибудь придумаем. Ты пока маленькую мотолодку подготовь, а я тем временем на Сухой ерик загляну: давно там не был!

Полосухин взял с полуглиссера бинокль и крупным шагом направился к околице.

Да, Николай прав, не легко им придется в половодье. На участке более шестидесяти разных водоемов, превратившихся сейчас в полой, и попробуй везде поспеть! А кое-кто этим пользуется, губит рыбу.

Он поднялся на земляной вал, что тянется за селом, ограждая его в полую воду от затопления, и пошел по нему к Сухому ерику. Туман рассеивался. Подгоняемый ветерком, он уплывал за Старую Волгу, и взору постепенно открывались обширные полой.

Здесь, со стороны садов, бахч и огородов, все было спокойно.

А что делается за бугром?

Полосухин поднял голенища болотных сапог и напрямик, по затопленному лугу, зашагал к бугру. Взойдя на него, увидел вдали мальчишек.

«Никак сазана ловят? — подумал он и, вынув из футляра бинокль, поднес его к глазам. — Так и есть, кругом накрывают, паршивцы!» — и заторопился к ним.

— Вы что же это, сорванцы, делаете?! — издали закричал он. — А ну выпустите рыбу!

Ребята оглянулись, узнали инспектора рыбнадзора и, бросив вместе с кругом весь улов, пустились наутек.

— Куда же вы, чертенята, бежите? Я вас знаю и все равно найду, но тогда будет хуже!..

«А ведь и вправду найдет!» — понял Сашка и остановился.

Глядя на него, остановились и другие ребята, но подходить к инспектору никто не торопился.

Сашка, переминаясь с ноги на ногу, исподлобья наблюдал, как Полосухин подобрал с воды брошенный ими круг и деловито осмотрел его, как потом повернул к берегу, где лежало в мешке десятка два сазанов, и только сейчас понял, что самое страшное еще впереди.

И откуда это его принесло, инспектора, что они не заметили. А виноваты сами. Наловили немного рыбы и уходить бы надо — правильно Славка говорил. А им все мало казалось, пожадничали, вот и попались!

Что-то теперь будет?!

Неужели Полосухин отведет их в рыбинспекцию и составит акт? Конечно, отведет! Штрафуют и за несколько рыбин, если они пойманы запретным способом, а у них в мешке вон сколько!.. Ах, дураки, дураки, почему же они не подумали об этом раньше? И ведь ничем дело уже не поправишь!..

— Может быть, все-таки, вы подойдете! — услышал Сашка Полосухина.

Взглянул на него. Андрей Петрович вытряхнул на траву из мешка рыбу и, выбирая еще живых сазанов, выпускал их в воду, крупное, давно не бритое лицо его было спокойно и непроницаемо, и Сашка никак не мог понять, что же надумал рыбинспектор.