Пока он думал об этом, Элли удивленно моргнула, и ее хмурое выражение исчезло, а глаза расширились. Это заставило его задуматься о том, что она думает или видит.

Элли подумала, что он был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо встречала. Было странно это осознавать, когда она понятия не имела, кто эти люди и почему они с Лиамом оказались здесь. Вдобавок ко всему, комментарии подлого блондина о том, что она не мать Лиама, заставили ее бояться, что они могут попытаться отобрать у нее сына. Из-за чего ей захотелось схватить Лиама и бежать, поэтому она вытащила свой импровизированный огнемет.

Не то чтобы она знала, как именно она сможет защитить себя и Лиама, выйдя из дома. Она предположила, что ей придется украсть машину. Но куда они могли пойти? Как ей было продолжать скрывать их как от этих мужчин, так и от другой группы вампиров? Нападение прошлой ночью показало, что они не смогут безопасно вернуться в квартиру, даже чтобы забрать ее машину. Так что теперь они были бездомными и без машины. Вдобавок ко всему, после четырех лет беготни и сокрытия она практически разорилась. Она также была истощена морально и физически. По правде говоря, Элли просто хотела вернуться наверх и поспать недельку. Но она не могла себе этого позволить. Ей нужно было беспокоиться о Лиаме.

Именно эти мысли крутились у нее в голове до того, как ее отвлек мужчина рядом с ней. Магнус, вспомнила она. С таким лицом он мог бы зарабатывать на жизнь моделью, решила она, скользнув взглядом по его чертам. У него был прямой нос, высокий лоб и угловатая челюсть, в настоящее время щеголяющая аккуратной бородкой где-то шестичасовой тенью, которую он либо постоянно подстригал, либо только начал отращивать. У него также был рот, состоящий из тонкой верхней губы, но полной, почти пухлой и очень сексуальной нижней губы.

Все это в совокупности ставило его в пятерку лучших, как она была уверена, великолепных мужчин на планете, но его глаза подняли его на самый верх этого списка. Большие и бледно-голубые с темно-синим или почти черным ободком снаружи, окруженные естественно длинными ресницами. . Они были прекрасны. Изысканны даже. Элли могла смотреть в них часами, но любопытство заставило ее обратить внимание на остальную часть его тела.

Магнус был не просто красив, он был большим и хорошо сложенным. Он был одет в костюм и зимнее пальто, когда она впервые встретилась с ним и Тайбо, но сегодня он был одет в джинсы и белую футболку, которая любовно облегала его широкую грудь и выглядела на этом мужчине до смешного сексуально. Он был высок, возвышался над ней на голову, и плечи у него были огромные. Они должны были быть как минимум в два раза шире ее собственных, а может и больше, предположила она.

У него были большие руки, отметила Элли, когда ее взгляд скользнул вниз по его груди туда, где его руки лежали на бедрах. Каким-то образом эта поза только подчеркнула его стройные бедра, и она позволила своему взгляду опуститься ниже.

«Пожалуйста, не направляй туда лак для волос».

Элли моргнула и быстро подняла глаза к лицу Магнуса при этих хриплых словах. Он криво улыбался. Она машинально улыбнулась в ответ, прежде чем он наклонился и мягко отвел ее руку с лаком для волос от своего паха.

— На тот случай, если ты случайно нажмешь кнопку, — мягко объяснил он. — Я бы предпочел, чтобы там не появилось мокрое пятно.

Элли не была уверена, расстраиваться ли от того, что он, похоже, не беспокоится о том, что ее оружие делает что-то большее, чем мокрое пятно, или смущается, что ее рука двигалась вместе с глазами, делая очевидным то, на что она смотрела. В конце концов, она смирилась с тем, что разозлилась на их толпу, снова подняла лак для волос и зажигалку, но направила их на остальных, хмуро оглядывая комнату. — Итак, кто вы, «люди», и почему мы с Лиамом здесь?

Вместо того, чтобы ответить ей, в комнате воцарилась тишина, а затем из дверного проема донесся раздраженное кудахтанье, привлекшее ее взгляд к невысокой блондинке, раздраженно протискивавшейся мимо человека по имени Люциан. Элли поняла, что это была женщина, которая была снаружи с мальчиками. Белой шапочки уже не было, но на ней все еще было белое пальто, хотя оно было расстегнуто и распахнуто, когда она шла к ней через комнату с видом, наполовину раздраженным, наполовину приветливым.

«Ради Бога. Я знаю, что мужчины не самые лучшие собеседники, но я подумала, что вчетвером они смогут все объяснить и успокоить тебя, чтобы ты знала, что ты в безопасности и среди друзей». Остановившись перед ней, женщина широко улыбнулась и протянула руку. «Привет. Я Катрисия Аржено Брансуик, но ты можешь звать меня Триша. Я жена Тедди Брансуика, начальника полиции Порт-Генри. Я также сама сотрудник правоохранительных органов и мать Тедди-младшего, которому твой сын только что помог слепить своего первого снеговика. А ты, конечно же, прекрасная мама Лиама, Эллисон. Выражение лица стало более серьезным, она добавила: «Кстати, ты проделала с ним блестящую работу. Он чудесный мальчик, такой милый и вежливый».

«Я. . Спасибо, — наконец сказала Элли и после кратчайшего колебания сунула зажигалку в карман, чтобы пожать руку, которую Триша все еще держала. «Приятно познакомиться.»

Триша улыбнулась ей, как будто она сделала что-то особенно умное, убрав зажигалку. «Мальчики ждут меня на кухне. Я обещала им печенье и горячий шоколад, чтобы согреться. Не хочешь присоединиться к нам, чтобы я могла ответить на все те вопросы, на которые не смогли эти приматы?

Элли заметила раздражение на лицах мужчин, и если бы ситуация была иной, она, возможно, рассмеялась бы. Вместо этого она просто вежливо пробормотала: «Звучит заманчиво».

«Хорошо.» Триша взяла ее за руку и подтолкнула к двери, говоря: «Тогда пойдем. Тебе понравится кухня Сэм. Она большая и великолепная. Я завидую каждый раз, когда вижу ее. Я работаю над тем, чтобы уговорить Тедди расширить и отремонтировать нашу. Тедди-старший, а не младший, — добавила она, а затем призналась: — Я думаю, это работает».

Элли расслабилась под веселую болтовню женщины. Она знала, что это было просто для того, чтобы успокоить ее, но это сработало, признала она, когда Люциан отодвинулся в сторону, чтобы позволить им выйти из комнаты.

Медленно ведя ее по коридору, Триша ухмыльнулась, увидев лак для волос в руке Элли, и сказала: «Я тоже пользуюсь этой маркой. Хорошо держит завиток и создает лучшее пламя».

— Ты тоже используешь его как импровизированный огнемет? — с сомнением спросила Элли.

«Теперь, когда я гуляю в ритме Порт-Генри, уже не так часто. Там довольно тихо. Но я раньше была силовиком в Нью-Йорке, а лак для волос и зажигалка легкие и пригодны, когда мы зачищаем гнезда изгоев, — весело сказала она.

Женщина улыбалась так широко, что Элли тоже не могла не улыбнуться, но сказала: — Все постоянно упоминают изгоев. Кто они такие?»

— Боже мой, они вообще ничего тебе не сказали, не так ли? — сказала Триша, с отвращением качая головой. «Изгои — это, по сути, бессмертные преступники, нарушившие наши законы и о них нужно позаботиться».

— Смерть от самодельного огнемета? — спросила Элли. Она знала, что вампиры, или бессмертные, как они хотели чтобы их называли, невероятно легко воспламеняются. Стелла передала этот лакомый кусочек за несколько месяцев до своей смерти. Конечно, Элли сама увидела тому доказательство, когда умерла Стелла. Она вспыхнула, как трут, облитый бензином, когда дом взорвался, и Элли была уверена, что один выстрел из огнемета станет смертным приговором для бессмертного.

— Только при зачистке гнезд изгоев, — серьезно заверила ее Триша. «В таких случаях главный изгой обычно очень старый бессмертный, который сошёл с ума и обратил кучку невинных ничего не подозревающих смертных. К сожалению, они обычно не добры, а затем заставляют новообращенных делать вещи, которые также сводят их с ума». Она пожала плечами. «Часто заканчивается это тем, что приходится зачищать все гнездо».