«Я выглянула через жалюзи и увидела, как она идет через улицу к своему дому, толкая коляску Лиама, а затем она вошла, и прежде чем дверь полностью закрылась, дом взорвался и загорелся». Элли сделала паузу, чтобы откашляться, и пару раз моргнула, пытаясь избавиться от жидкости, скопившейся в глазах. «Сначала я подумала, может быть, это уловка, чтобы вампиры подумали, что она мертва. Что она каким-то образом вызвала взрыв. Я имею в виду, она могла двигаться так быстро, когда хотела. Страшно быстро, — вспомнила она, недоверчиво покачав головой.

Сначала Стелла скрывала от нее эту скорость, но как только Элли узнала о ней, она больше не скрывала это, и ее всегда поражала скорость, с которой она могла двигаться. Вздохнув, Элли продолжила. «Я думала или, по крайней мере, надеялась, что она выбежала через заднюю дверь, чтобы сбежать. Но дверь не закрылась до конца и распахнулась после взрыва. Стелла, спотыкаясь, ковыляла к входу в огне, кукла все еще была прижата к груди. Она стояла там, может быть, две или три секунды, а затем повернулась и просто рухнула в пламя».

— Изгои взорвали ее дом? Сэм задохнулась от ужаса. «Но я думала, что сир хочет ребенка, если это будет мальчик? Почему он убил их обоих таким образом?

— Лиама не убили, — напомнила ей Триша. «Ребенок, которого держала Стелла, был куклой».

— Но они не могли знать, что Стелла оставит Лиама с Элли, — заметил Тайбо. «Они могли убить их обоих этим взрывом».

— Вот почему я не думаю, что вампиры сделали взрыв, — сказала теперь Элли.

Все за столом повернулись к ней, и лица всех, кроме Магнуса, сосредоточилось на ее лбу. Она не удивилась, когда Триша воскликнула: «Ты думаешь, что Стелла устроила так, чтобы дом взорвался, когда она вошла. Ты думаешь, что она пожертвовала собой в надежде спасти Лиама».

Глава 7

Элли прочитала недоверие на лицах людей вокруг стола и указала: «У нее была кукла, чтобы заменить Лиама, она подарила мне своего ребенка и напомнила мне о моем обещании позаботиться о нем, если с ней что-нибудь случится. Затем она дала мне медальон, который никогда не снимала, чтобы подарить ему, когда он станет старше. Она знала, что умрет, — уверенно сказала Элли, а затем рассказала им, что она решила после долгих раздумий. «Стелла, должно быть, давно что-то устроила, чтобы дом взорвался. Может быть, даже когда она впервые въехала. Она, вероятно, планировала выйти через черный ход с ребенком, когда дом взорвется, и, возможно, даже надеялась заманить некоторых вампиров внутрь.

— Ты думаешь, дружба с тобой изменила ее планы, — пробормотала Триша, сосредоточив взгляд на ее лбу. «Что она решила, что у Лиама будет больше шансов на полунормальную жизнь, если вампиры на самом деле увидят ее и ее ребенка то, они сочтут, что они мертвы».

— Да, — вздохнула Элли. «Но. . Я думаю, что она страдала тяжелой формой послеродовой депрессии. Я имею в виду, что до рождения Лиама Стелла боролась с тем, что она делала, когда обратилась. Но после того, как он родился. ". Элли покачала головой. «Стелла так любила его. Она называла его своим маленьким ангелом, но начала говорить такие вещи, как будто ему, было бы лучше, если бы у него не было такого монстра, как она, в качестве матери».

— Будучи бессмертной, она не могла страдать послеродовой депрессией, — тихо сказала Сэм. «Ее мучила только совесть и вера в то, что она стала вампиром. Печально то, что если бы мы знали о ней, мы могли бы рассказать ей, кто она на самом деле, и помочь ей справиться с этим».

— Она убивала смертных, — напомнил Люциан Сэм. «Если бы мы знали о ней, ее бы сочли изгоем».

«Ой. Да, точно, — сказала Сэм, но нахмурилась, повернувшись, чтобы пронзить Элли взглядом.

— Ты видела вамп… — начал было Люциан, но резко остановился, начав говорить о вампирах. Шок, а затем отвращение отразились на его лице, прежде чем он сказал: «Ты видела изгоев, которые, по ее словам, нашли ее?»

— Нет, — извиняющимся тоном сказала Элли. «Я приглядывалась, пытаясь найти их, но было очень темно и на улицах никого не было».

— Но с тех пор ты их встречала, — сказал он уверенно, и она предположила, что тот факт, что она больше не живет в Калгари, вероятно, подтверждал это.

«Примерно через неделю после смерти Стеллы я услышала шум на заднем дворе и, выглянув, увидела мужчину, крадущегося к дому. Он был просто более темным силуэтом в ночи, но затем лунный свет или, может быть, огни соседних домов отразились в его глазах. Увидев это, я сразу поняла, что он был одним из вампиров, которых так боялась Стелла. Ее глаза также светились в ночи, и она сказала, что это самый простой способ идентифицировать их. Поэтому, когда я их увидела, я просто охренела. Я тут же подобрала Лиама, бросилась в гараж, прыгнула в машину и убежала». Элли поморщилась, а затем закончила: «И с тех пор мы бегаем. Первой остановкой был Эдмонтон, но с тех пор было бесчисленное множество городов и поселков. Торонто — лишь последний из длинной череды».

— Они продолжают находить тебя? — спросил Магнус, нахмурившись.

Элли кивнула и разочарованно сказала: «Я не знаю, как. Я оставила все. Я даже не взяла одежду, кроме той, что была на мне и Лиаме. Мне пришлось заменить их в Эдмонтоне, когда я туда попала. Я также избавилась от мобильного телефона и перестала пользоваться кредитными картами. Черт, я даже часами езжу от того места, где живу, когда мне нужно пойти в банк, просто на случай, если они смогут отследить мою банковскую деятельность, но они продолжают меня находить».

На минуту воцарилась тишина, а затем Магнус спросил: — Ты все время ездила на одной машине?

— Да, — признала Элли, с удивлением взглянув на него. — Думаешь, они следили за машиной?

Он поколебался, но затем сказал: «Возможно. Похоже, это единственное, что сопровождало тебя с места на место, кроме Лиама.

— Что ж, на этот раз с этим проблем не будет, — заметил Тайбо. «Твоя машина все еще на стоянке многоквартирного дома, и мы летим на вертолете в Порт-Генри. Они не смогут отследить нас».

Элли надеялась, что он прав. Было бы неплохо не оглядываться через плечо для разнообразия. Было бы неплохо и не сдавать кровь Лиаму, и хотя бы просто иметь возможность поговорить об этом с кем-то. Из-за этих вещей Порт-Генри казался таким же привлекательным, как роскошный курорт в тропической местности, подумала она, а затем с любопытством взглянула на Люциана и спросила: «Почему ты не попросил меня описать изгоев, которых я встречала за последние четыре года, или, если я еще не вспомнила, имя главного парня?

«Потому что я могу прочитать описания в твоей голове и что ты не помнишь имя», — просто сказал он.

«Ой. Верно.» Она почувствовала, как ее лицо вспыхнуло от осознания, что он читает ее мысли, и начала прокручивать их, пытаясь понять, не подумала ли она о чем-нибудь, за что ей было бы стыдно.

— Может быть, ты вспомнишь его имя, если вспомнишь, когда впервые его услышала, — предположил Магнус. — Ты помнишь, как Стелла назвала тебе его имя?

— Не совсем, — извиняющимся тоном признала Элли, хотя и пыталась восстановить память. Отвлеченная заданием, она пробормотала: «Я имею в виду, что прошло четыре года с тех пор, как она сказала мне правду».

— Судя по голосу, это были лихорадочные четыре года, — сочувственно сказала Триша.

— Да, — рассеянно подтвердила Элли, думая о том, когда она услышала имя создателя Стеллы. Конечно, это должно было быть, когда она впервые рассказала ей эту историю. Она заставила себя вспомнить комнату, в которой они сидели, и попыталась представить, что она снова там со Стеллой, рассказывающей ей, что с ней случилось. Через мгновение она нахмурилась и пробормотала: «Я помню, его имя начиналось с буквы А, как мое (

A

llie), и оно было странное. Я никогда не слышала этого раньше. Это звучало как амазонка, но не амазонка. Это был Акермон, или Аддабон, или…

— Абаддон, — прорычал Люциан.