В тусклом свете прикроватной бра видны мышцы его плеча. От силуэта тела Айдена где-то в моём животе сворачиваются узлы. Отнюдь не те крылатые бабочки, о которых я столько слышала.

– Эти кошмары как-то связаны с тем, почему ты попала в клинику?

Тихий вопрос Айдена застаёт меня врасплох. Пробежавшись взглядом по комнате, я неохотно признаю, что кроме моей детской неприязни к этому человеку, у меня нет ни единой достойной причины, почему я могла бы соврать или уклониться от ответа.

– Да. – Вздохнув, я пытаюсь сложить слова из хаотичных мыслей. – Это связано с недавними событиями… с мамой, точнее. В общем, долгая история.

Когда я уже готова рассказать дальше, предательский ком застывает в горле. К счастью, Айден не настаивает на продолжении. Я благодарна ему за то, что он не принимается изображать ложную заинтересованность и не пытается состроить из себя вид благородного слушателя, которому можно выговориться. Айден телохранитель, не более того. Мне не стоит об этом забывать.

– Неважно, что там произошло, – вдруг нарушает он тишину. – Теперь ты здесь. Это главное.

Я в лёгкой растерянности смотрю прямо перед собой. Не таких слов я от него ожидала, однако они наводят меня на новые туманные размышления. В голову с поразительной настойчивостью лезет вопрос, а чувствую ли я себя здесь, в этом доме, в безопасности? Чувствую ли я себя здесь дома? Я мельком вспоминаю лица людей, с которыми успела пересечься на территории особняка. Холодок дурноты прокатывается по рукам.

– Ты же знаешь всех, кто работает в доме отца? – задумчиво спрашиваю я.

– Можно сказать, что да.

Я медлю, прежде чем задать новый вопрос. Сомневаюсь, не слишком ли странно и абсурдно он будет звучать, но раз уж начала…

– Ты хорошо разбираешься в людях, – осторожно подмечаю я. – Как думаешь, кого из местных следует опасаться?

Только сейчас Айден поворачивает голову в мою сторону. Взгляд его скользит по тёмному полу, но так и не перемещается на меня.

– С учётом моего постоянного нахождения рядом, никого.

– Ну мало ли. – Мне становится стыдно за свой вопрос, поэтому я пытаюсь свести всё к шутке. – Между прочим, твоё присутствие как раз и наводит на мысли, вдруг тут кто с катушек слетать собирается.

Айден ничем не отвечает на мою неловкую шутку. Когда я уже решаю, что разговор снова сошёл на нет, он вдруг произносит:

– Тебе не доводилось пересекаться с людьми, которые могут вызвать опасения. В этой части дома находятся только те, кому твой отец доверяет. Все они вполне хорошие люди, знающие каждый своё дело.

Только сейчас я задумываюсь о том, сколько работников я видела вообще. Садовник, один из водителей, лакей в обеденном зале, повар, одна уборщица, да и та только в пятницу… и, собственно, всё.

Догадка пронзает меня, как разряд электричества. Если отец намеренно держит людей на расстоянии от меня, может ли он точно знать о том, что случилось в доме матери? Эта мысль настолько пугает меня, что я насильно заглушаю её, заставляя себя думать о чём-то другом. В голове вертятся глупые и бесполезные вопросы, и всё же из их взволнованной карусели я умудряюсь выхватить стоящую.

– Я так и не знаю, сколько тебе лет, – растерянно произношу я. Забавно, что такую банальную информацию я запрашиваю только сейчас. – Папа говорит о тебе так, будто бы вы знакомы по меньшей мере десяток лет.

– Мне двадцать семь. Только последние пять лет я работаю у мистера Мэйджерсона.

Я невпопад киваю, не зная, как мне относиться к такой информации. Разница в нашем возрасте составляет всего шесть лет, но кажется, будто бы нас разделяет целая жизнь. Думаю, стоит ли спрашивать, чем Айден занимался до моего появления, но вопрос телохранителя опережает меня:

– Я тоже хотел бы кое-что спросить. Почему ты так меня ненавидишь?

Когда я в замешательстве поднимаю голову, наши взгляды пересекаются. Как-то я упустила момент, когда именно он начал наблюдать за мной. И почему это вопрос Айдена так меня удивил? Это ведь правда.

– Хм, с чего бы начать? – не удерживаюсь я от горькой усмешки. – Может, с того, что тебя наняли без моего ведома и согласия? Или с того, что ты вытворил на парковке перед универом? С того, что я и шагу не могу сделать без твоего пристального внимания? Хм, или с того, какой ты безэмоциональный истукан, которого невозможно прочесть?

«Или потому, что я постоянно забываю, что должна отомстить?» – этого я вслух не произношу, удержав слова на кончике языка, и плотно поджимаю губы.

Айден пару раз моргает, неотрывно смотря на меня. Похоже, такого чёткого и полноценного ответа он и не ждал.

– Никогда бы не подумал, что моя сдержанность окажется пунктом в списке моих промахов, – всё также бесстрастно произносит он. – Но раз так, я приношу свои извинения. За все пункты. Но не выполнять свою работу я не имею права.

– Угу. Забей, я знаю. Просто… За последние пару лет я всегда наготове. Защищаться, разбираться, с чем-то бороться… в одиночку. И я привыкла отвечать только за себя, полагаться на свои знания, умения и выдержку. Очень трудно взять и смириться с ровно противоположным вариантом, понимаешь?

Я без особой надежды перевожу взгляд на Айдена, но он, к моему удивлению, кивает.

– Вполне.

Такой простой, но в то же время важный для меня ответ селит в душе множество противоречий. Я молчу, разглядывая его лицо в полумраке комнаты. Я испытываю чувство вины за то, что клялась заставить этого человека жалеть о своей работе, и в то же время корю себя за то, что вообще чувствую что-то подобное и отступаюсь от своих прежних убеждений и обещаний. Как же с ним всё сложно…

– Почему ты просто не найдешь нового заказчика? – как-то совсем отчаянно спрашиваю я.

Прекрасно осознаю, насколько глупо звучат мои слова. Айден долго медлит с ответом.

– Сейчас с этим трудно. По многим причинам. И главная из них – мой провал с прошлым клиентом.

– То есть, ты мне жизнь просто от безвыходности портишь? – усмехаюсь я горько.

– Я не порчу её, а оберегаю, – поправляет Айден и добавляет тише: – По крайней мере, пытаюсь.

В комнате становится очень тихо. Я не нахожусь с ответом и опускаю взгляд на свои руки. Слышу, как Айден поднимается со своего места, и кресло тихонько поскрипывает от его движения.

– Пойдём, – вдруг произносит Айден.

Я в удивлении поднимаю голову. Телохранитель слегка оборачивается на меня и едва заметно пожимает плечами.

– Спать ты явно больше не хочешь. А на кухне ещё никого нет. Можем устроить набег. У меня нет кулинарных навыков… но там должно быть что-то в холодильниках.

Поначалу я не верю своим ушам. Ещё несколько секунд глупо пялюсь ему в спину, пока Айден, решив, что я отказываюсь, поднимает с пола кобуру и направляется к двери. Спохватившись, что он устроит ночной дожор без меня, я тут же спрыгиваю с кровати, накидываю поверх ночной майки длинную толстовку и семеню следом за телохранителем.

В коридорах дома царит глухая темнота. Я зябко поёживаюсь, скорее от глупого, детского страха, нежели от холода. Слепо вглядываюсь в окружение и едва ли не налетаю на притормозившего Айдена. Он предлагает мне руку, и я цепляюсь за предплечье мужчины. Тёплая кожа оказывается неожиданно мягкой, и в сравнении с ней мои пальцы напоминают замёрзшие жабьи лапки.

– Ты в самом деле как маленький ребёнок, – почти шёпотом бурчит Айден. – Боишься ночных кошмаров и темноты.

Почему-то я не нахожу в себе былой злости на подобные заявления. Возможно, всё дело в том, как мягко прозвучал этот укор – так, будто бы эти слова даже при желании нельзя воспринять как удар. Или же дело в том, как уверенно и бесшумно Айден ведёт меня по погружённому в темноту дому, позволяя держаться позади.

А может, в самом факте того, что телохранитель тайком пробирается вместе со мной на кухню посреди ночи и наводит набег на множество съестных запасов, шикая на меня, когда я излишне громко роняю коробку с замороженными куриными наггетсами. Вдвоём мы упираемся взглядами в тихо шумящую микроволновку, ожидая, когда произойдёт маленькая кулинарная магия.