Наивно улыбаюсь в ответ, делая вид, что не понимаю причины его расстройства.

– Ну ладно, тогда пока. Спасибо за вечер, подарок, цветы… Отлично в кино сходили, да?

– Незабываемо…– бурчит, в сотый раз оттягивая на груди влажный испорченный свитер.

*** Я сжимаю телефон в руке, гипнотизируя Сашкин контакт всю дорогу, пока Леша гонит свою тойоту по ночной Москве. Они о чем-то своем тихо болтают с Владой, сидящей рядом с ним на переднем пассажирском. Влюбленные, умиротворенные, уверенные друг в друге.

Завидую ли я? Да, немного…

Влада встретила Лешку в пятом классе. Они давно не просто пара, а настоящие лучшие друзья. И ей немного не понять той неразберихи, которая творится сейчас вокруг меня. Что от одного своего кавалера я позорно убегаю, прикрываясь подругой, а другому собираюсь с духом, чтобы позвонить, уже добрых полчаса. Пальцы скользят по простым пяти буквам контакта " Л-ю-т-и-к".

Какая же дурацкая у него фамилия, да? Ему так не идет. И меня так тянет улыбаться, стоит только мягкой "Л" коснуться языка. И сердцебиение растет…

Нет, я не буду звонить.

Уже почти десять. Поздно. И мой голос может предательски задрожать. Решаю написать. Захожу в вотсап и набираю сообщение.

Привет, я сегодня уже не приеду. Можешь принести мою курсовую в универ? Она на столе в зеленой папке.

Нажимаю "отправить". Не мигая, туплю в экран. Доставлено, прочитано…

Кусаю щеку, не дыша.

Сашка набирает ответ. Перестает печатать. Набирает опять. И опять тишина.

К лицу приливает кровь и глаза режет сухостью от того, как долго они распахнуты. Только сейчас до меня доходит, что Лютик не в курсе про Владу, и что наверно решил, что я у Арса буду ночевать. Я не специально написала именно так, но теперь уже не буду объяснять…

Может ему вообще все равно, да?

Печатает вновь. И мне прилетает сухое короткое:

ок.

Вместо смайлика – точка. Она какая-то очень обидная, будто дверью хлопнули, чуть нос не сломав. Будто выгнали тебя.

Спасибо :-)

Отправляю ему. Доставлено, прочитано.

Снова пишет. Снова ничего не приходит. Еще раз пишет. Не приходит.

Больше даже не пытается писать. Жду минут пять и убираю телефон.

Логично, все по делу – что тут еще скажешь. Попросила – он принесет. На остальное плевать.

Но мне все равно вдруг так грустно. И внутри гнетет тяжелое чувство, что в чем-то я ошибаюсь. В чем-то я не права.

Несмотря на такой насыщенный событиями вечер, а может и благодаря ему, спала я в доме сестер Павловых так крепко, как будто меня пристрелили, вырубившись еще на самом начале включенного на ночь фильма.

И никакие сновидения не беспокоили меня. Мозг словно сдался под натиском впечатлений, отказываясь даже пытаться их обработать.

Зато эти самые впечатления накрыли лавиной утром, когда Кира с четвертой попытки меня добудилась.

Сашка, чистящий картошку над раковиной; его наглая улыбка и озорно блестящие в полумраке тусклого освещения диодной ленты глаза; горячие руки на моих бедрах; вкус обжигающе пошлого поцелуя; удушающая неловкость, когда мне пришлось знакомить их с Арсом в коридоре; безуспешные попытки вникнуть в сюжет дерьмового кино; возмущающийся мужик сзади; кола; окаменевшее лицо Арса, пытающегося сохранить достоинство; мой немного жестокий смех…

И, главное, эти смски Лютику с жалкими смайликами, на которые он не ответил. Вернее, просто написал "ок" с этой точкой дурацкой, чтоб ее.

О, убейте меня…

И я снова прячусь под одеяло.

– Я никуда не пойду! – заявляю Кире, пытающейся выпихнуть меня с кровати.

– Не только пойдешь, но и сейчас же встанешь, примешь душ и отправишься мерить мою одежду, потому что твое платье в этой чертовой коле! – не сдается подруга.

И рвет на себя одеяло так, что я вместе с ним тюком валюсь на пол.

– О-о-о, садюга, я теперь инвалид, – скулю, потирая ушибленный копчик.

– Любимая садюга, попрошу, – фыркает Кира, как ни в чем не бывало, принимаясь застилать постель, – Давай, инвалид, не тупи, опоздаем все из-за тебя.

Мне ничего не остается, как смириться, встать и прошлепать босыми пятками в гостевую ванную, демонстративно охая и прихрамывая. Ведь, и правда, еще одежду выбирать.

Оказалось, что несколько капель колы до меня вчера все-таки долетели. А в универ к Лютику я лучше голая приду, чем грязная.

Был вариант не прийти вообще, на который я очень надеялась, но Кира его только что решительно отмела.

*** Попрощавшись в главном холле с Владой и Кирой, спешу по запутанным коридорам к нужной аудитории. Первой парой у нас технология индустрии, которая вечно проводится в самом дальнем крыле, а мне еще надо успеть забрать курсовую у Сашки, отнести ее на нашу кафедру и вернуться обратно.

То, что я могла попросить Сашу подождать меня у главного входа, доходит до меня только сейчас.

До этого всё, на что меня хватило, пока мы ехали, это написать еще пару идиотских смс с не менее идиотскими смайликами.

Лиза. Ты в универе уже? :-)

Саша. Да.

Лиза. Взял курсовую? :-)

Саша. Да.

Лиза. :-)

В ответ тишина. Естественно.

Краткая инструкция, как на ровном месте почувствовать себя дурой. О, как я ненавидела себя теперь за эти несчастные смайлы!

И что это за непреодолимая мания – улыбаться Лютику даже в телефоне.

За последний смайл было стыдно особенно. Хоть бы свою бесячую точку в ответ прислал.

Может я тогда бы додумалась попросить Сашку меня встретить, а не неслась бы сейчас по узким темным коридорам, злясь на себя.

Последний поворот, и я наконец влетаю в нужную рекреацию. Здесь уже половина нашей заочной группы. Разбились на кружки по четыре- пять человек и заняли все низкие подоконники в длинном как баварская сосиска коридоре.

Мой ищущий взгляд выхватывает знакомые лица и застывает, когда натыкается на Сашкины совершенно равнодушные глаза.

Их безэмоциональное выражение настолько мне непривычно, что я на секунду теряюсь.

Уверена, что на наш холодильник Сашка смотрит с большим энтузиазмом, чем на меня сейчас. Да он вчера даже картофельным очисткам лениво улыбался, а тут…

Будто просто заметил, что на стене за мной штукатурка треснула. Не беда конечно, но и радоваться нечему. Или та трещина – я…

Попытавшись сморгнуть это странное ощущение, машу ему рукой, вежливо улыбнувшись. Он отворачивается, говорит что-то парню, Антону кажется, с которым до этого болтал, и, подхватив мою зеленую папку с подоконника, пересекает рекреацию.

– Привет, – переминаюсь с ноги на ногу, нервно одергивая великоватую мне Кирину юбку- брюки.

Сашка кивает всё с таким же совершенно каменным выражением лица. Протягивает папку.

– Спасибо, что принес, – откашливаюсь, забирая. Хочется сгореть на месте от непонятной неловкости.

– Пожалуйста, – изволит глухо ответить.

Скользит быстрым взглядом вниз- вверх по моей фигуре и останавливается на лице.

– Переоделась даже. Тебе идет, – выдает будто робот механический.

Просто факт. Сейчас зима – ты переоделась – Голод – всадник Апокалипсиса.

Непроизвольно тут же одергиваю блузку с достаточно глубокой V-образной горловиной, хотя Сашка вроде бы и не смотрит туда…Но кожа все равно горит, розовея.

– Спасибо. Это…

Я хочу сказать, что это одежда Киры, и что ночевала я у подруг – мне вдруг кажется жизненно важным это сказать.

Но в этот момент какой-то парень огибает меня и с размаху лупит Сашку по плечу, забирая всё его внимание.

– Санек, здорово!

– Здоров, – Лютик отворачивается от меня и уходит с одногрупником, больше обернувшись.

– А мне пора, – зачем-то растерянно сообщаю его удаляющейся спине, прежде чем покинуть рекреацию и понестись с курсовой на кафедру.

Хорошо, что приходится бежать. Сбитое дыхание, пылающее лицо и сердце, больно бухающее в горле, списываю именно на это.