Закрываю глаза, целую его шею около яремной впадины. Туда, где неистово бьется венка. И на губах оседает солоноватый вкус его кожи. Сашка совсем подгреб меня под себя. Толчок – толчок- толчок. Будто насквозь. Мне нечем дышать под ним, и я дышу его телом. Подаюсь навстречу настолько, насколько возможно под ним двигаться. Голова кружится, внизу живота жидкий огонь. Оргазм приходит так легко и быстро, что ощущается естественным усилением безумного сердечного ритма, пульсирующего в каждой клетке.

Сокращаюсь вокруг его члена, ловя сладкие прошивающие волны. Из горла на выдохе срываются тихие хриплые стоны и нечленораздельный, сбивчивый шепот: «Да…хорошо… так…хорошо…".

Мне и правда невероятно хорошо. Мир перед закрытыми веками расцветает красным и плывет. Сашка приподнимается на руках надо мной, увеличивая амплитуду фрикций и заставляя в ответ жалобно постанывать. Резкий толчок, еще – еще…И я чувствую, как напряженный член дёргается во мне, а в ушах звенит Сашкин сдавленный стон.

Падает обратно на меня. Тяжелый…Обнимаю, утыкаясь носом в ключицу.

Рассеянно вожу ноготками по расслабляющейся мокрой спине, плавая в затухающих ощущениях. Саша целует меня в висок, убирает влажные волосы, налипшие мне на лоб, разглядывает в полумраке мой профиль. Чувствую его обжигающий, затуманенный сейчас взгляд на своей коже.

– Успела же? – хрипло спрашивает.

Киваю, беспечно улыбаясь.

Сашка тоже довольно улыбается и прикасается губами к уголку моих губ, будто пробуя улыбку на вкус. Поворачиваюсь и углубляю наш поцелуй, пытаясь передать через ленивое движение сплетающихся языков всю тихую, щемящую, благодарную нежность, которая плескается сейчас внутри.

Через несколько томительных секунд Сашка порывается отстраниться и скатиться с меня, но я не даю.

– Не выходи, – бормочу, краснея от смущения.

– Резинка слетит…прямо внутри, – отвечает шепотом, хмурясь.

– Еще чуть- чуть…

Остается. Закрываю глаза, ловя ускользающие ощущения, пока Саша целует мое запрокинутое к нему лицо.

***

В комнате темно и тихо. Неверный свет уличных фонарей, пробивающийся сквозь зазор меж шторами, полоской ложится на нашу постель, очерчивает лица черными резкими тенями, отражается серебряными бликами в глазах.

Устроившись на Сашкиной руке, бездумно пялюсь в потолок, слушая наше дыхание и ощущая его изучающий взор на своем профиле. Будто пальцем ведет глазами – кожу то и дело покалывает то тут, то там как от едва ощутимого касания. Поворачиваю голову к нему. Ловим в плен взгляды друг друга.

– О чем думаешь?

И да, я в курсе, что это дурацкий вопрос. Сашка хмыкает, почесывая бровь.

– Думаю, что мне очень кайфово сейчас. С тобой, – тепло шепчет, подвигаясь поближе к моему лицу. Так, что кончики наших носов щекотно соприкасаются. Улыбаемся, пялясь друг другу в глаза. Как дети, спрятавшиеся от родителей под одеялом. Но взгляд у Сашки все равно как-то загруженный на самом дне. Даже печальный…

– Ты во сколько завтра уезжаешь? – шепотом.

– В три часа дня, – отвечаю почти беззвучно, одними губами.

– С Ленинградского?

– Да.

– На Сапсане?

– Да.

Тихо-тихо говорим, не прерывая зрительный контакт.

– А третьего вернешься во сколько?

– Вроде бы утром, около одиннадцати, точно не помню.

– М, а я только в девять вечера прилечу, – вздыхает Сашка, чуть сдвинув брови к переносице.

– Хочешь, я тебя встречу? – шепчу, почти касаясь губами его губ.

– Нет, не надо, только пробки соберешь, лучше дома жди.

Улыбаемся, целуемся. Легко -легко, пробуя. А потом глубже, касаясь языками. По телу катится горячая ласковая волна, оседает тягучим зудом в промежности. Пододвигаюсь ближе, обвиваю Сашину шею рукой, царапаю ноготками затылок. Подушечки пальцев вибрируют от желания его трогать. Сашка обнимает меня за талию, оглаживает ладонью ягодицу, легонько сжимает. Чувствую, как в живот начинает упираться дернувшийся от приливающей крови член. Мне горячо. Опять. Мычу тихо, посасывая его язык и закрывая глаза. Но Сашка отстраняется, ловит мой поплывший взгляд.

– А потом через дней десять я опять уеду, Лиз. На полгода уже…

Я знаю. Я знала это и вчера, и позавчера. Но осознание того факта, что мы живем за пару тысяч километров друг от друга, по-настоящему накрывает только сейчас. Просто раньше я не думала, что у нас есть шанс, что может что-то получится. И потому не пыталась заглянуть в будущее. Но теперь…Мы, обнявшись, прижимаемся друг к другу тесно -тесно, разомлевшие, горячие, голые… И мысль, что это скоро кончится, кажется кощунственной и пугающе несправедливой. В меня будто ледяной кол вбивают – так зябко становится в груди.

А еще мне страшно уточнять, к чему он клонит. К тому, что не судьба?

Молчим, разглядывая друг друга в полумраке, и каждый пытается считать с лица напротив что-то свое.

– Хочешь сказать, что ничего не будет? – не выдерживаю я первой и спрашиваю дрогнувшим голосом.

Сашка хмурится и протягивает руку, чтобы заправить мне прядку за ухо. Внутри у меня звенит от напряжения, пока жду ответ.

– Думаешь, не сможешь, Лиз? – откликается наконец вопросом на вопрос.

– А ты?

– Я…Я, если честно, не верю, в отношения на расстоянии. Я знаю много примеров, всегда не работало. Но…– Сашка вздыхает и притягивает меня ближе к себе, чуть не душа в объятиях. Утыкаюсь носом ему в шею. Дышу.

– Но давай попробуем, а? – горячо шепчет мне в макушку, – Из любого правила исключения есть.

Киваю, потираясь лицом о его кожу, и снова начинаю улыбаться. Хотя теперь все равно немножко грустно. И будто горчит на языке.

Он не верит. И, если честно, я тоже раньше не особо верила. Но мы попробуем, да.

– Почему не веришь? – вслух бормочу.

– Ну…– и хрипло смеется, переводя все в шутку, – Знаешь, Лиз, полгода дрочить по видео связи, подозреваю, то еще удовольствие.

– Фу-у-у! Ну ты…– возмущаюсь я, хохоча. Толкаю Сашку в грудь, отпихивая от себя, но он перехватывает мои ладони и, перевернувшись на спину, усаживает на себя сверху.

– Будешь моей вебкой, – бормочет, угорая, и притягивает к себе давя на затылок. Целуемся. Жадно, глубоко, сцепляясь языками.

Голова кружится, волоски по телу дыбом встают от в миг рассыпавшихся мурашек. Ерзаю на Саше, чувствуя, как дорожка светлых волос на его животе щекочет чувствительные половые губы.

Он стонет мне в губы и давит на бедра рукой, что сползла пониже, прямо на топорщащийся член. Нашаривает на простыне еще один квадратик презерватива, мягко отталкивая, вынуждает меня сесть прямо. Мужская ладонь, оглаживая, проходится по моей груди, оттягивает левый сосок, спускается на живот, накрывает лобок, и пальцы раздвигают набухшие складки, чтобы мягко потереть клитор. Всхлипываю от ощущений и чуть приподнимаюсь, чтобы ему было удобней. Инстинктивно ловлю Сашкин взгляд. . Он у него совершенно пьяный в этот момент, и потому я ни капельки не смущаюсь вот так, не прикрывшись, голой сидеть на нем сверху. Мужское неприкрытое желание обжигает кожу солнечным зноем. Наоборот хочется повертеться, показать себя, купаясь в нем.

– Давай, Лиз, потанцуй, для меня, – севшим голосом шепчет Сашка, раскатывая по члену презерватив, приподнимает за бедра, направляя, – Кис, садись.

Просыпаюсь я рано, хотя мы и не спали почти: болтали, дурачились, занимались любовью. Последнее даже в уме произношу настороженно, потому что…

Потому что ранним утром, когда серый свет заливает комнату и прогоняет ночные тени, не давая пространства для домыслов и воображения, все не кажется таким уж судьбоносным. С произнесенных слов слетает налет уникальности, а с поцелуев флер все побеждающей любви. Реальность прорывается в сознание, как скупые зимние лучи в окно.

Есть ли у этого чувства, пожирающего меня сейчас, будущее? Наверно нет.

Но я все равно готова жить одним днем, потому мне так хорошо…