Юмор как тоска по идеалу—вышучивание того, что притворяется идеалом, но не дотягивает до него.

Юмор как карнавал — в нашей власти устроить в какой-то момент маскарад, умеренный или доходящий до сюрреализма.

Убедительность, достоверность — это подтверждение рассказанного внутренней взаимосвязью элементов. Ничего страшного, если на какое-то время у читателя возникает сомнение: неужели всё так и было? Но только при условии, что это часть повествовательной интриги, а в конце концов автор убеждает читателя в достоверности происходящего. Если же остаётся сомнение, значит, что-то недоработано. Поэтому при редактировании, при начитывании надо внимательно проследить, всё ли в порядке с достоверностью. Оправдано ли рассказанное с логической точки зрения? Оправдано ли происходящее характерами наших персонажей?

Убеждать можно логикой. Убеждать можно интонацией. Убеждать можно и на образном уровне. Но в любом случае прежде всего необходимо самому видеть то, о чём пишешь. И ликвидировать те сомнения, которые возникают у тебя самого.

Убедительность отвечает на незаданные вопросы: неужели? как? где? каким образом? Она состоит, если можно так выразиться, из двух составляющих — рациональной продуманности описанного и эмоциональной подачи, создающей определённое впечатление. Нужно не только дать достоверную основу, но ещё и направить внимание читателя таким образом, чтобы ему было не до сомнений. С помощью соответствующей интонации можно побудить его удивляться одним вещам и считать другие вполне естественными.

Фантастика и фантазия не отменяют проблему убедительности. В этих жанрах её должно быть не меньше, а больше! Ведь мы же должны достоверно описать несуществующее, то есть преодолеть естественное побуждение читателя сомневаться в рассказанном.

Сделать повествование достоверным нам помогут подробности. Мы поговорим о них чуть ниже, а пока только заметим, что именно мелкие детали оживляют наш рассказ настолько, что читатель чувствует себя присутствующим в нём. Это связано и с принципом преимущества изображения. Дать увидеть — убеждает больше, чем педантичное обоснование того, что всё было именно так, как описано.

Неожиданность — это ядро литературного творчества. По большому счёту, нужна только неожиданная литература. Действительно, зачем писать то, чего от нас ожидают?

Неожиданность — это пробуждение: она будит внимание, засыпающее в укачивающей обыденности.

Неожиданность — это открытие: она позволяет открывать возможное в невозможном.

Неожиданность — это осмысление: она подталкивает мысль к проверке на достоверность.

Неожиданность — это переживание: она побуждает чувства и эмоции к сопереживанию чрезвычайному стечению обстоятельств.

Неожиданность — это обновление: она открывает новые ракурсы жизни и поведения в созданных ими обстоятельствах.

Неожиданность — это примеривание: необычные ситуации автор примеривает к персонажу, а читатель к себе.

Неожиданность — это призыв: она поддерживает готовность к чуду и решимость к подвигу.

Вот некоторые инструментальные виды неожиданности:

• Композиционная. Приёмы построения произведения: обратный ход повествования, параллельное изложение разных сюжетов, участие разных рассказчиков, использование писем, документов...

• Сюжетная. Внезапные развороты сюжета, появление новых персонажей, обнаружение новых обстоятельств...

• Психологическая. Разоблачение скрытого характера персонажа, его душевное преображение, внутренний конфликт чувств...

• Образная. Эпитет, метафора, образ —чем они неожиданнее, тем лучше.

• Стилистическая. Неожиданность очередного слова на уровне фразы, неожиданность очередной фразы, неожиданная смена интонации...

О подробностях нам уже случалось вспоминать часто. Так часто, что может возникнуть ощущение: чем больше подробностей, тем лучше. Конечно, нет! В определённой мере подробности необходимы, это узор, обеспечивающий реалистичность повествования, позволяющий и побуждающий всматриваться в происходящее. Но если не следить за мерой, в подробностях можно утонуть. Всё дело в том, что это не количественная сторона писательского дела, а одна из качественных. Не будем забывать об этом, приглядываясь к тому, какие подробности могут быть использованы. Какая бы богатая палитра красок ни была перед художником, он каждый раз выбирает лишь одну из них для очередного мазка.

При каких обстоятельствах происходит то, что мы описываем? Какие особенности окружения, переживаний, поведения важны для происходящего? Что видит наш герой, когда оглядывается по сторонам? Как выглядит то, с чем он сталкивается, и на что он обращает внимание?..

Нельзя забывать про окружающую обстановку в каждом из эпизодов. Вещи раскрывают характер своих владельцев, конкретизируют происходящее, делают его видимым и ощутимым. Важны как зрительные подробности, так и относящиеся к остальным ощущениям: слуху, запаху, осязанию, вкусу.

Имеют значение подробности не только внешнего мира, но и внутреннего. Особенности мыслей и фантазий, снов и предчувствий, образное восприятие реальности персонажем, перекличка внутреннего мира с внешним.

Редко, лишь в самых специфических случаях, нам нужны подробности в протокольном стиле, чисто информационного характера. Даже самые мелкие детали могут иметь своё эмоциональное насыщение. Может быть, здесь главная из эмоций — удивление. Уметь удивиться самому — значит привлечь и внимание читателя. Благодаря нашему (и его собственному) удивлению ему интересно следовать за тем, о чём мы пишем.

Отдельная деталь, на которой сосредоточено внимание, может приобрести символическое значение, превратиться в образ. Но не менее важно соединение подробностей в цельную картину, которая даёт характеристику персонажа, создаёт настроение, определяет метафорический смысл события. Через подробности жизни раскрывается личность: ведь именно через них душа и дух связаны с земной реальностью.

Для того чтобы свободно распоряжаться подробностями, нужно быть достаточно знакомым с темой, на которую пишешь. Если предварительного знания предмета не хватает, его всегда можно расширить ради правильного изображения деталей. А если знаешь всё досконально, стоит последить за тем, чтобы тебя хорошо понял читатель, который может знать гораздо меньше. И не забывать про занимательность любых описаний!

Полезно завести (и вести) свою писательскую копилку мелких деталей жизни, ситуаций, реплик, речевых оборотов, записывать увиденное, узнанное, услышанное. Она пригодится нам, когда мы будем в разгаре сочинительской работы и нам понадобятся дополнительные краски подробностей.

Конкретные приметы места и времени, особенности происходящего, мелочи быта — всё это образует материю повествования. Хорошо, если эта материя будет прочной.

Конец истории, которую мы рассказали, — это ещё вовсе не концовка, а просто завершение начатого. Концовка — это что-то немного особое. Некая дополнительная изюминка от автора в награду читателю, добравшемуся до завершения текста. Это заключительный аккорд, последние интересные подробности.

В самом простом варианте концовка принимает форму эпилога, где автор кратко и деловито отчитывается за те последующие события, которые он не посчитал необходимым описывать. Впрочем, остроумная стилистика и нестандартное построение эпилога могут сделать и эту разновидность концовки элегантной и привлекательной.

Концовке нужна своя неожиданность. Не такая значительная, может быть, как при резком переломе сюжета, но всё-таки неожиданность — не предвидимый читателем авторский ход. Хотя бывает, что концовка переворачивает весь смысл предыдущего повествования, но это годится скорее для небольшого произведения, основная соль которого — именно в таком заключительном переворачивании.