В этот момент погас свет, и лишённый окон зал погрузился во мрак. Несколько раз выстрелили в потолок, стробоскопировали вспышки фотоаппаратов. Вронина схватила урну с постамента, крышка слетела на пол. Вера и Марта метнулись было к ней, но запаниковавшая толпа стала теснить их к выходу. В потолок снова выстрелили. Содержимое сосуда, извиваясь, выпало Врониной в руки, она от неожиданности отбросила от себя сосуд в толпу. Никто не успел его поймать — горшок упал на пол, от его края откололся кусок, но в остальном и сосуд, и крышка остались на удивление целы.

— Да что ж такое-то, — сокрушенно вздохнул Асвер, просачиваясь между бегущими людьми, — Что ни отпуск, так непременно какая-нибудь нечисть вылезает!

Конечно, турист из другого Мира был готов и не к таким событиям, но следовало поддерживать образ отпускника, который видели Мартос и Арвера. Иначе могли возникнуть не самые удобные вопросы, потеря доверия и прочие неприятные моменты…

Поток людей быстро иссяк, и в едва заметном свете какой-то дежурной системы освещения было видно, как на руках экскурсовода крутится черный вихрь, набирает форму и, кажется, даже размер. Вариант был, опасный, но очень действенный. Асвер, пользуясь тем, что никто на него не смотрит, сунул руку под куртку и выдернул из "пространственного кармана" личный пистолет. Выщелкнув магазин, сунул ствол пистолета за пояс и опять полез в хитро закрученную пространственную складку. Спустя буквально секунду в пальцах парня оказался блестящий латунью патрон, только пуля его была абсолютно черной. Быстро забив патрон в магазин, Асвер вогнал магазин в пистолет и дернул затвор. По мрамору пола зазвенел вылетевший из ствола "практический" патрон, подбирать его не было времени — Асвер встал на колено и нацелил ствол "Маузера" на вихрь.

"Нет, нельзя сейчас стрелять, — приопустил ствол парень, — По-любому попаду в дамочку!"

Доктор Вронина никуда не двигалась, а лишь ошалелым взглядом пялилась на продолжающий свое вращение вихрь. Он быстро собрался в человекоподобный силуэт, только плоский и гнутый, словно чёрная бумага. Женщина, которую он схватил, на глазах скукоживалась и иссушалась с криком, перерастающим в хрип. Асвера передёрнуло и одновременно мерзко заворожило, как жизнь перетягивается из тела превратившейся в мумию старухи в набухшую темноту. Из оцепенения Эши вырвал крик Марты, произносившей заклинание на древнем диалекте праговора. Призрак хотел было уже убежать, развеявшись в пыль, но Асвер успел выстрелить — чары на пуле подействуют даже на бестелесных созданий, тем они и хороши. Такая, правда, осталась в запасах последняя, но не было жалко — прах мертвеца не долетел до вентиляционный вытяжки и рассыпался по опустевшему помещению, где остались только трое драконов, три трупа и тройка людей, не успевших сбежать из зала.

Пока трое наблюдателей не разглядели подробностей короткой битвы с неведомым, Асвер сунул пистолет в "пространственный карман", быстро подобрал гильзу и выброшенный из ствола ради быстрой перезарядки патрон и упрятал туда же, вслед за пистолетом. Нужно было еще сбить с мысли троицу товарищей, по непонятной причине задержавшихся в погруженной в кромешную тьму комнате. И, как показали события за гаражами буквально получасовой давности, для этого не было ничего лучше встречного вопроса.

— Какая сволочь стреляла?! — возмущенным тоном вопросил парень, демонстративно прочищая пальцем ухо, — Чем этот фотограф помешал?

— Пусть это выясняет следствие, — Марта, возмущённо рыча, и сама побежала к выходу. Вера её остановила за локоть:

— Ты свидетель, так что следствию потребуется помощь!

Решающее слово, как обычно, осталось за третьим.

— Если следствию потребуется помощь — оно и так нас найдет, хотя бы по билетам, — качнул головой Асвер, — Здесь нам делать, похоже, больше нечего — духа благополучно упокоили, а воскрешать мертвых я не умею. Магистр Скоур умеет, но только в первые минуты, как сейчас, например, а я — нет…

И учить этой науке Скоур взялся только Аррону, главу Медицинского обеспечения. Наука особой сложностью не отличалась, но требовала отличных медицинских навыков и готовности по факту пойти на самоубийство — чтобы вернуть в тело убегающую душу, требовалось отправить за ней свою собственную, а единственным способом быстро оторвать ее от тела было остановить собственное сердце. А затем каким-то образом запустить обратно, и недюжинным волевым усилием вернуться в родное тело. Притянутую "на буксире" чужую душу следовало оставить рядом, она свое тело, уже "залатанное", найдет сама.

Суматоха ещё не улеглась, а милиция пока не приехала, так что тройке (даром что не "Чрезвычайной" — вспомнил Асвер героев своего клана) смыться труда не составило. Марта даже специально повела друзей не к парадному выходу, а за кирпичную церквушку, в уютно разросшиеся каштаны у чугунного забора и замшелые надгробия с давно стёртыми именами. Подтянувшись на ветке с недозрелыми плодами, она, опираясь ботинком о выщербленную и покрытую лишайником плиту, перемахнула через забор. Приземлившись, вскрикнула. Арвера, обеспокоившись, сиганула через забор почти с места, только подержавшись за верх ограды, как за спортивный снаряд, и огокнула. Асвер проявил большую осторожность и сначала просто подошёл к забору, отодвинул ветку, что торчала сразу за ним, и увидел девушек и антропоморфного волка, что таращились друг на друга. Оборотень, в чьё укромное скрытное место неожиданно ворвались две драконессы — пусть сейчас их выдавали лишь слишком яркие для человека глаза — находился в процессе переодевания из священнической рясы в гражданские брюки.

— Ты что, старче, простого бесёнка испугался? — Марта имела в виду то ли недавно почившего волхва, что всё-таки успел наделать бед в ДК, то ли саму себя. Вера фыркнула в ответ на её гордый тон, поддразнивая:

— Сама-то, сатанистка недоделанная… Только орёшь тарабарщину, а как за дело — крылья быстрее рук.

— А, это вы… — волк успокоился, когда увидел Асвера в просвете листвы. — Постоите на шухере, пока я закончу? Вдруг кроме вас кто-то более законопослушный появится…

Девушки удивлённо переглянулись — они сами этого волка не знали. Асвер тем более не мог его вспомнить — к тому же все православные кинокефалы остались в Нашаре. "Вот бывает месяцами ничего интересного не происходит, а иные дни — за голову хватаешься, сколько всего за раз причудливого и непонятного! Сколько я уже в Москве? Два дня? А за это время я познакомился с целой компанией друзей и даже партнёршу нашёл, собирал акваланг и нырял в аномальное место, а вынырнул уже в другой реальности, сходил в музей, в мумию пострелял, поговорил с Воплощением Тьмы и старым работодателем, чего мне для полного комплекта не хватает? Торта с вишенкой, наверное. Восемь пирогов и одну свечку, как тому пузатому киборгу!"

— Ты с Харадола, из Солитора, да? — предположила Вера, опираясь спиной о ствол дерева.

— С Харадола, но с юга Нашара, так что мы с вами земляки, — правильно оценил подруг иной, превращаясь в патлатого парня, как только переодевание было завершено. — Пётр. Пётр де Лу, если точнее, — усмехнулся парень. — Думал взять фамилию Люпин, да наставник не разрешил, сказал, что и так я себя почти выдал.

— Ты нас знаешь? Откуда? — Марта подняла самый актуальный вопрос, когда все четверо вышли из зарослей на улицу с частными участками по одной стороне и рядом скамеек по другой.

— Вас примерно описала девушка, которую вы сегодня спасли, — Пётр оглянулся на не совсем бывший монастырь. — Идите за мной, сядем в теньке, там и поговорим, — он указал на широкую скамейку с изогнутыми досчатыми спинкой и сидением. — Так получилось, что она будущая мать-одиночка, а я её единственный друг… Вам случайно не требуется ритуал какой провести? Деньгами отплатить не могу, только за вас помолиться, но молитва уже дорогого стоит.

— Что оплатить? — непонятливо прищурилась Марта.