— А как насчёт затопленной церкви? Ей-то ведь Святое озеро и знаменито.

Анна повела группу по плиточной дорожке к видневшемуся по ту сторону парка небольшому монастырю:

— Достоверность этой легенды не установлена, но каждый год летом от комплекса Косинских церквей совершается Крестный ход к Святому озеру. По преданию, когда-то при небольшой церкви на её берегу жил священник, который совершал службу. Неподалеку стоял дремучий лес, где подвизался пустынник Букал. Однажды во время сна ему было видение, что на том месте, где ныне находится Кремль, возникнет град Москва и что его ожидает великая слава, хотя город и понесет много испытаний от нашествий врагов и пожаров. Долго размышлял Букал о своем видении, а потом пошел в пустынное село Косино и поведал о своем видении священнику. Тогда оба они вошли в церковь и со слезами молили Бога и Пречистую Матерь за весь православный народ и за будущий град Москву. Священник начал совершать Божественную литургию; во время Херувимской песни над ними явилась Божия Матерь, и церковь стала опускаться в землю, из земли выступила вода, и образовалось озеро. Много лет здесь не было храма, но люди верили, что под волнами озера не умолкает молитва святых старцев за православный народ и за град Москву и что эта молитва угодна Богу… Интересно, что это предание вполне может иметь под собой какую-то реальную основу. Ведь достоверно известно, что Косинское озеро образовалось от провала. Это доказывается тем, что оно имеет совершенно круглую форму, а на дне его встречаются остатки больших деревьев. Кроме того, удивительное озеро имеет подводные пласты. При постройке часовен сваи уходили вниз более чем на пятнадцать метров, причем сперва свая легко шла в илистое дно, потом встречала твердый грунт, а после нескольких ударов снова долго опускалась, не встречая препятствия… В народе верят также, что озеро находится под особым покровительством Николая Чудотворца и Пресвятой Богородицы. Дело в том, что когда-то в давние времена на озере явилась икона святителя Николая. Плывущие на лодке монахи узрели, как икона эта стояла на волнах и смотрела прямо на них. Они хотели забрать её, но икона ожила и ударила их так, что потом шишка долго не могла пройти. Но самому праведному местному священнику Святой явился во сне, и повелел пройти к себе по воде. Проснувшись, так он и сделал, пешком пройдя по ровной водной глади и забрав икону. Чудотворный образ перенесли в церковь. Впоследствии Петр Первый пожертвовал в Косинский храм Моденскую икону Божией Матери. Икона эта также прославилась чудесами. Постепенно сформировался обычай совершать молебен перед иконами Моденской Божией Матери и святителя Николая, а затем купаться на святом озере.

— Да уж… — рассказ Акулину не восхитил. — Как минимум половина выдумка, и ещё процентов двадцать-тридцать — искажение фактов… А остальное могло быть чем угодно. И не похоже что этот Букал был религиозным фанатиком… Мне кажется это тоже могли исказить, дабы веру свою не портить вливаниями иноверцев.

— Почему? Вот у тебя вполне православное имя, — хмыкнула Вера. — Почему бы священнику не иметь языческое?

— Да я даже больше не про это, а про иконы, ударяющие плывущих в лодке и такое всякое… Мне кажется, тут больше магического вмешательства, чем вмешательства какого-то божества.

— Сверхъестественные явления подразделяется на собственно магию и молитвы, — Анна вклинилась в разговор. — И различаются они источником своей силы — от Бога или от чёрта.

— Любопытный рассказ, — кивнул Асвер, — За давностью лет правду от вымысла, конечно, не отличить, но на то и легенда, чтобы красиво рассказать историю. Меня вот другое больше удивляет. Массово акваланги используются уже лет так двадцать-тридцать, неужели никто не рискнул погрузиться под воду и посмотреть, действительно ли там имеется часовня?

— Пытались, ещё в тысяча восемьсот восемьдесят восьмом году, в рамках передвижной зоологической экспедиции биолога Зографа. Озеро достаточно точно лоцировали за исключением одного провала примерно по центру, где находится выход в карстры. От остальных косинских озёр вода Святого отличается даже по составу — в ней очень мало органики. В торфяных отложениях на больших глубинах найдены следы пожаров… И, говорят в народе, если в тихую ночь, каких сейчас почти не бывает в Москве, наклониться к воде, можно услышать тихое пение хора. Небылицы, скажешь? — оглянулась Анна на детскую площадку, — Я прекрасно помню, хотя и была тогда совсем мелкой, из озера выловили целый танк, он сейчас в ходовом состоянии находится в музее Уралвагонзавода. Глубоко в провал аквалангисты боятся залезать — подводные течения.

"Тогда хотелось бы мне знать, как планируется регулярно попадать в этот портал и выбираться из него? — мысленно задал вопрос Асвер, — По идее, если уж на входе вода, то и на выходе должна быть она же, примерно той же глубины — иначе в моменты срабатывания порталов на открытие, а это периодически случается по вполне естественным причинам, тут были бы или фонтаны, или водовороты".

— Да, подводные течения — это аргумент, — кивнул хоррианец, вновь вспоминая собственные приключения в окрестностях отеля "Дом Иресара", — И хорошим страховочным стропом тут не обойдешься, перетрется об какие-нибудь острые камни или банальный мусор. Ну а с хором… интересно выходит. Вполне может быть, что озеро действительно обладает особыми свойствами. Но, пока не послушаешь сам — не проверишь.

Молодой оборотень из Хорриана отличался от собратьев тем, что мог усилием воли делать с собственным организмом многие вещи, которые считались невозможными даже для особо тренированных чистокровных людей — метнуть отвертку на два десятка шагов так, чтобы она воткнулась в дубовую доску, разглядеть строки в газете, что читает прохожий на противоположной стороне улицы… или подслушать, о чем шепчутся соседи через две комнаты. И часть этих способностей вполне могла пригодиться при исследовании портала.

Тем временем группа туристов-исследователей пересекла парк и прошла к объекту своей экспедиции, миновав небольшую церковь за решетчатой оградой. Святое озеро, поросшее чуть заболоченным лесопарком, действительно было почти идеально круглым, и выглядело необычным диким вкраплением в упорядоченное строение города, неестественным включением изначальной природы в разлинованный бетон. "Заливчик" песчаного спуска был пологим и мелким, обрываясь неожиданно резко. Несколько людей, раздевшись до нижнего белья, крестясь, бултыхались с подводного обрыва с головой и быстро всплывали обратно на уступ, явно довольные забавой. На берегу со стороны церковки, немного сбоку от песчаного спуска, стоял бородатый то ли монах, то ли священник в тёмной рясе. Узнав Анну, быстро перевязавшую бандану на фасон платочка бабушки-богомолки, он подошёл к компании иных и придирчиво их осмотрел:

— Тьфу, драконьим духом за километр прёт, — прозвучало страшное обвинение, обидное ещё и тем, что драконы не пахнут. Да и человеческий нос способен уловить совсем малый спектр запахов. — Что кожу натянули, горынычи?

Марта чуть ли не рыкнула на него, но я быстро отвёл её в сторону за руку:

— Чего ещё стоило ожидать от фанатиков? Не переношу их… Ну его…

— Гостеприимство и терпимость есть добродетели, — Анна попрекнула чернобородого мужика смиренным, но твёрдым тоном.

— Известно. Но в чужой монастырь со своим Некрономиконом не ходят, — особенно пристально поп продолжал наблюдать за отошедшими в сторону Тёмными, скрестив пальцы рук. — Вы не первые нелюди, которые решили загрести в свои лапы наследство Вукола. До вас сюда два раза прилетали другие ваши представители, собираясь забрать сокровища, и оба раза пропадали. Впрочем, сам монастырь действительно больше ничего не тревожит, да и люди-ныряльщики в безопасности остаются.

То, что Анна никак не среагировала на фразы о драконах, сразу насторожило Асвера. Мысленно припомнив, куда должен его вернуть перенастроенный сразу по возвращении из Нашара "эвакуатор", хоррианец начал прикидывать, что же местный священник скажет нежданным гостям. С христианами в этом плане было не очень удобно — в одном только Хорриане ветвей христианства было две, и с Нашарской разновидностью связаны обе были слабовато. А на Земле, если верить тем землянам, что состояли в Клане, никак не меньше четырех только основных, и в каждой бывали свои крайности. В какую из них понесёт конкретно этого священника, заранее было не угадать.