В лесу ещё много тварей и они ждут своего часа. Дэн, собирай манатки и дуй к нам — будем делать настоящие деньги. Как созреешь, найди меня на постоялом дворе «Влюблённый оккапури». У тебя три дня. Не придёшь — возьмём другого. Только потом не ной, что навсегда остался без работы».

«Здравствуй Комо,

Хочу сказать, что поступил ты подло. Как я могла поверить такому ничтожеству? У нас на родине тебе бы отчикали причиндалы.

Дорогой, тебе очень повезло, что мы в Ваабисе, но не беспокойся — здесь хватает амбисов. Не думай, что раз к нам плохо относятся, то всё дозволено.

Мне не понятно, зачем так изощряться ради простого секса? Кстати, он был отвратителен. Может так принято у знати? Ах, да я совсем забыла, что маленький у тебя не только причиндал, но и статус дворянства. Семейство Клод такие побирушки.

Знаешь, я тут подумала, что мне плевать на свою честь — я всем расскажу, что было. Пусть каждая собака знает про твою «второсортную связь». Я уезжаю на родину, а тебе здесь гнить, то есть я хотела сказать — жить.

Желаю сдохнуть от всего сердца, твоя "морская принцесса"».

— Какая жаркая рыбка.

— Что там у тебя?

Мужчина за столом потёр небритый подбородок и отложил распечатанное письмо с конвертом по правую сторону к остальным.

— Да так, ничего нужного. Один трёп.

— Тогда не отвлекайся и ищи дальше.

Его собеседник был не в духе, но приказы начальства не обсуждал и своему подчинённому тоже хотел привить эту привычку.

— Я, скорее, был бы удивлён, найди мы хоть что-то.

Человек в засаленной рубашке поправил свет лампы.

— Понимаю, — уже чуть мягче, — но задача квонуна проверить и исключить любую возможность измены.

— Ну, не будут же они официальной почтой вербовать бойцов? Казарм, складов и прочих объектов мы не нашли. В чём причина?

— Не знаю, — старший отложил очередное письмо и двумя пальцами помассировал глаза. — В любом случае, это не наше дело.

— Король бдит.

— Не сотрясай воздух, — человек в рубашке вернулся к работе. — Вокруг хватает ушей.

Младший распаковал очередное письмо и облокотился на стол. Подпёр большими пальцами обеих рук скулы, а остальные запустил в волосы. Нужно работать дальше.

Марк продолжал тренировки с кристаллами, даже когда наступила поздняя осень. Благодарности за спасение купца не было — тот куда-то резко пропал, но главное — это чистая совесть. Потом он не будет себя линчевать, что бездействовал. Не то чтобы он добряк, но никто не заслуживает смерти.

С того момента прошёл месяц. Сейчас на улице ноябрь или по местному — сибуру. Времена года те же. Весной ему исполнится семь лет, и он получит свою прибавку к мане. Пару дней назад стало двадцать шесть. Теперь в день он сливает по двести шестьдесят с кристаллами.

Эксперимент, что он сейчас проводит, нацелен на то, чтобы узнать, сколько нужно потратить маны, чтобы получить плюс один в манапул. Это будет первым кирпичиком в построении стратегии. А чтобы не замёрзнуть, он создавал огненные шары различных размеров.

Также, стала известна ёмкость кристаллов. Маленький — пятьсот, средний — тысяча, большой — две тысячи и огромный — четыре тысячи маны. Как он и предполагал, их запаса хватит на год, если использовать всё одному. Часть из них уже потрачена на бытовуху и подарки, поэтому Марк приостановил раздачу кристаллов. Не совсем популярное решение, но ничего не поделать.

Коррусу камешков хватит только на месяц. Это просто жуть. Как бы он ни хотел помочь, но с этим придётся подождать. Марк выделил ему огромный кристалл и сказал по возможности не тратить и сливать ману без усилителя. Если бездарно всё потратить — усилия пойдут прахом.

Каждый день после шести вечера Марк ходил к реке на своё старое место. Его не сильно грузили работой, но он предпочитал побольше двигаться и заниматься физически. Как и в прошлый раз — оставил четверть маны и отправился домой.

— Тебя Лавия искала, — через плечо сказал ему Кор. Он читал историческую книжку.

Кажется, что-то про период Сансибуру. Война старых рас или как-то так. Оказывается, в этом мире много лет назад существовали не только люди. Голюди прямое тому доказательство — продукт ассимиляции человека и гоблина. Видимо, совместное существование в какой-то момент стало невозможным и, если верить книге, наши предки сумели выжить в этой мясорубке.

На первом этаже никого не было, и он бодренько взбежал наверх по деревянным ступеням, с которых ребята любили скатываться вниз на пятой точке. Особенно зимой, когда делать было совсем нечего.

Он постучался и получил разрешение войти.

— Ты меня искала?

Помещение было небольшим. Лакированный красный комод, простенькое трюмо, письменный стол, пара стульев, кресло и кровать. Шкафов не было, но на стене висело несколько крючков под одежду. Всё довольно старое, но ухоженное. О вещах заботились.

— Где ты пропадал? — она была в своей выходной одежде, что несколько непривычно. — Вот, держи, — не дав ответить, она протянула Марку штаны, жилетку, маленькую белую рубашку и сюртук черного цвета. — Надень это всё. Ах да, и вот это не забудь, — детские туфли на небольшом каблуке.

Он что, идёт на собеседование?

Возникло много вопросов, но Марк не стал вдаваться в подробности и быстренько переоделся. Вещи не были новыми — просто другие дети с них уже выросли. Он посмотрелся в зеркало. Метр с кепкой. Побыстрее бы вырасти.

Русые волосы шапочкой покрывали лоб, длинные ресницы и светло-голубые глаза, молочная кожа — ни одной морщинки, аккуратная верёвочка губ. Ангелочек, блин. Марк не любил смотреться в зеркало. Детская внешность вызывала раздражение.

Позади стояла Лавия в тёмно-зелёном платье, с бордовым поясом, воротничком и тесьмой на подоле. На голове маленькая шляпка с проросшей тканевой флорой. Два кольца серёжек и пара белых перчаток в одной руке.

— Тебе очень идёт, — её полноватое отражение нагнулось к нему и поправило рубашку.

Тишина ненадолго зашла в гости, но Лавия наконец объяснила, что происходит.

— Мы идём проведать моих родственников.

Марк никогда не слышал, что у неё были родные. Никто кроме Кунца, старосты и ещё пары знакомых к ним не заходил. На праздники тоже никого не приглашали.

— Найша, ты за главного. Мы вернёмся завтра. Накорми их и проследи, чтобы спать легли. Бефу скажи, что я ему голову оторву, если услышу, что он опять обижал Мика.

— Хорошо, матушка.

— Я его не обижаю, — приглушённо донёсся обиженный голос из другой комнаты.

Она сделала вид, что ничего не услышала.

Их довезли лошадью на повозке до ворот. Тётя Лав поблагодарила извозчика, и они зашагали по людным улицам Ваабиса. В деревне ложились рано, но городская жизнь другая. Семейные парочки, кареты, шумные компании друзей, лавочки и лоточники со щекочущей нос выпечкой. Где-то прошли два голюдя, неся большой рулон ковра, а за ними семенил толстый и вспотевший наниматель, вытирающийся в спешке платком. Стражник, доедая яблоко, проводил эту компанию взглядом.

Они направлялись в богатый район, где дома заметно прибавлялись в этажах и ширине, а некоторые обзаводились симпатичными двориками с заборчиками.

— Гург, что ты думаешь о школе?

Так вот оно что.

— Я не против, но не думаю, что в этом есть смысл.

— Ты маленький, но так складно и чудно иногда говоришь. Не знаю, откуда ты этого набрался.

Стало немного потише и движение на улице успокоилось. Нищих или представителей мессаллы и вовсе не попадалось.

— Как я и думала. Четыре класса для тебя слишком мало, но я имела ввиду другое — дворянскую школу.

— Серьёзно? — Марк знал, что это дорого и их семья не могла позволить себе оплату такого заведения. — Тёть Лав. То есть, ма, ты не обязана так хлопотать за меня.

— Столько времени уже прошло, — она слегка кашлянула, прикрыв рот перчаткой. — А ты всё называешь меня тётей. Иногда жалею, что редко берусь за розги. Бефальт всегда много болтал.