Мне снится отец. Он просит уходить, я тяну к нему руки, но Август оттаскивает меня все дальше. И вот я уже стою посреди города, люди бегут от солдат в синем. Повсюду дым и крики, от которых мне хочется спрятаться. Я пытаюсь проснуться, но кошмар будто не хочет меня отпускать.

Я не знаю сколько я проспала, но работорговцы остановились. Люди шепчутся, прибыли ли мы на место или это просто привал.

– Что происходит? – спрашиваю я у женщины.

– Отдых.

Женщина еще ни разу не прикрыла глаза, в то время как остальные успели поспать. Она внимательно наблюдает за работорговцами, слушает их разговоры. И она единственная, кто не испытывает страха. Это остается для меня загадкой.

– Как ваше имя?

– Тасита.

– Приятно познакомиться.

– Не могу сказать того же. – Тасита прикасается к шраму на шее. Мне хочется задать вопрос откуда он, но важно ли это сейчас.

Мы простаиваем на месте какое-то время. Работорговцы поят лошадей и сами успевают поесть. Нам же никто не дает еды.

И снова движемся дальше, за этого время один парень решает испытать удачу. Он хочет расшатать повозку, чтобы завалить ее на бок, его стараний не оценивают и также как Августа ударяют по голове. Он больше не просыпался.

Выезжая из леса, вдалеке вижу большую, каменную, полуразрушенную крепость, обнесенную стеной в несколько метров вверх. Работорговцы держат путь туда. Люди напрягаются, когда видят эту крепость, они припадают к решетке и жадно смотрят. По мере того как мы приближаемся к ней, мне становится не по себе. Я насчитываю по меньшей мере двенадцать человек, которые охраняют входы и выходы.

– Торговый пост. – раздаются голоса.

Вдоль стены, болтаются подвешенные за шею тела. Среди тел есть и те, что висят здесь уже очень долго, под солнцем и летающими рядом падальщиками от них остались только кости.

– Вот что с тобой будет, если попытаешься сбежать. – шепчет Тасита.

Миновав стену, пред нами предстает площадь, на которой располагается длинный эшафот. Кровь стынет в жилах. Я отвожу взгляд. Башня крепости также, как и верхние этажи разрушены. Когда-то она принадлежала кому-то из лордов Сомердона. Сейчас же это место оккупировали работорговцы. Повозка останавливается, что заставляет всех замолкнуть. Работорговцы окружают повозки и начиная с первой по очереди выводят людей. Мне не видно куда их ведут, только слышно, как работорговцы кричат.

– Не делай резких движений, если не хочешь получить. – говорит Тасита.

Закончив с первой повозкой, они приступают ко второй. Людей выстраивают в ряд, а потом группами уводят в крепость.

Приходит наша очередь. Мэг, направив на меня нож заставляет выйти из повозки.

– Возьми себя в руки, принцесса. – кидает мне вслед Тасита.

– Шевели ногами. – шипит Мэг, и я даже не успеваю взглянуть на Таситу, как меня толкают дальше к таким же двоим напуганным девушкам.

Женщина знает, и скорее всего знает с того момента, когда мы постучались в ее двери. Но почему она все еще здесь, если может выменять информацию на свою свободу. Возможно она ждет подходящего момента.

– Вперед! – кричит Мэг на меня. – Не злите меня.

Мы входим в здание, увидев камеры с решетками, в некоторых из которых сидят люди, меня начинает трясти. Они переоборудовали это место в настоящую тюрьму. Меня ведут дальше к лестнице, которая ведет вниз. Я останавливаюсь у спуска и вглядываюсь в темноту внизу, надеясь увидеть ступеньки.

– Что встала?

Я нащупываю опору, чтобы не полететь кубарем вниз и осторожно спускаюсь в сплошной мрак. Окон нет, только один факел, который не может дать достаточного количества света. Мэг ведет меня по длинному коридору по бокам которого находятся камеры. Запах гнили и испражнений бьет прямо в нос. Мэг останавливается у одной из камер.

– Добро пожаловать. – усмехается женщина и резко заталкивает меня внутрь. – Это твой дом на первое время.

Захлопнув дверь камеры перед моим лицом, она разводит остальных, а потом поднимается обратно наверх. Я с трудом могу разглядеть место, в котором нахожусь, грязный пол и такие же стены, по которым разрастается плесень, а в некоторых местах мох. В углу у стены располагается ведро и это единственная вещь, которая есть в этой камере.

Я нащупываю прутья решетки и сползаю на пол. Из глаз рвутся слезы, но я пытаюсь их сдерживать. Я не могу закончить здесь.

– Не трогай меня, старая карга. – слышится знакомы хриплый голос Таситы.

– Откуда у тебя этот уродливый шрам? Такая мерзость.

– На память о себе, я оставлю тебе такой же.

Слова Таситы веселят женщину. Мэг заводит Таситу в камеру, располагающуюся рядом со мной. Я жду, когда шаги Мэг стихнут и только тогда решаюсь заговорить.

– Как вы догадались? – спрашиваю я у Таситы.

– Это было не сложно. Да и прячь вещицу, что болтается у тебя на шее получше.

Я нащупываю фамильное кольцо, которое вылезло из-под рубахи и прячу его обратно.

– Теперь сдадите меня им? – шепчу я.

– Нет.

– Почему же? Сможете выйти на свободу.

– Думаешь меня отпустят? – фыркает она. – А теперь слушай как все действительно будет. Как только они узнают, что поймали принцессу переведут тебя в крыло поуютнее и начнут набивать цену. Пока они это делают успеют поразвлечься с тобой. Потом получат деньги, а я останусь гнить здесь. Им плевать. Я не получу той свободы, о которой ты говоришь.

Тасита замолкает, а Мэг в это время разводит оставшихся по камерам. Это место вызывает истинный ужас. Больше всего я хочу обратно домой.

– Сколько мы будем здесь сидеть?

– Я же сказала, дни, недели.

***

Солнечный свет сюда не проникает, за временем невозможно следить. Все просто смешалось, по моим предположениям сейчас ночь или уже утро следующего дня. Находясь тут я могу или сидеть в камере и думать о том сколько времени прошло, или просто забыться во сне. Я выбираю второй вариант.

Я часто просыпаюсь от странных звуков или от крыс, бегающих по мне. Первый раз, когда почувствовала эти маленькие лапки, которые пытаются взобраться по телу, закричала. Эти ушлые твари, только и норовят цапнуть за палец.

Вниз больше никто не спускался, иногда я слышу приглушенный плачь, доносящий из дальних камер и тихий шепот. Работорговцы точно находятся наверху, но не спешат нас навестить.

Полнейшая тишина, царствующая здесь, пугает меня. Я льну к решетке, чтобы видеть факел в конце длинного коридора. Его свет немного успокаивает. Представляю, что нахожусь дома, где смотрю на уличный факел.

Тонкая рубаха совсем не спасает от холода. Но я могу назвать себя везунчиком, в моей камере нет луж. В дальних по стенам тонкими струйками бежит вода.

Нет, я не могу назвать себя везучей. Будь так, я бы была вместе с Августом по дороге в Хетингер. Август. Он выживет. Он сильный. И это не первое его ранение. Но сможет ли друг найти меня?

Мы разделились и если не сможем найти друг друга, я сама должна отправиться в Хетингер. Выйду замуж за брата короля.

Когда я услышала об этой затее на собрании, думала, что ни за что не соглашусь на это. Ведь отец обещал, что меня и сестер никогда не постигнет участь политического брака. Сейчас же я готова на все лишь бы моя семья была в порядке.

Пытаюсь не думать об отце. Иногда я забываюсь и кажется, что он все еще жив. Они ждут меня дома, а я вместе с Августом попала в очередную передрягу. Но совсем скоро мы вернемся домой и я получу свое наказание. Скорее всего это будет разъяснительная беседа с отцом или запрет на выезд в город.

Сжимаю фамильное кольцо в руке. Ищу все способы себя успокоить и не впадать в истерику.

Факел гаснет. Я не вижу даже собственных рук. Подавляю, рвущиеся наружу, слезы. Все это кажется какой-то ошибкой. Я не могу быть здесь.

– Тасита? – мой голос звучит странно.

Помедлив она отвечает. – Что?

Мне просто нужно знать, что я не одна. Слышать голос, иначе я просто сойду с ума.