Я двинул в свою палату.

— Так это был Император! — выдохнул пораженный Корнев, когда я рассказал ему историю о том, что побывал в палате. — Все-таки не ошибся я. Вот что значит старая школа!

Старик был доволен собой и тем, что смог понять, кто именно лежал в палате.

Я рассказал историю про встречу с пухляшом в лифте и о том, как тот видел, как увозят Императора из больницы.

— Так я тоже его видел! — хлопнул себя по лбу Корнев.

— Видели?

— Да, мое окошко входит на внутренний дворик и я успел выглянуть, когда подъезжала машина, черная такая, бронированная. Они подвезли к ней Его Величество на каталке. Он был весь скрыт от посторонних глаз накидкой, но кое-что я все же увидел.

Корнев посмотрел на меня, почти шепотом произнес:

— Железная маска. У него на лице была железная маска.

— Что?! Железная маска?! Зачем?

— Мне то откуда знать? — пожал плечами старик. И весело хохотнул: — Наверное, чтобы не укусил.

Я задумался.

Это было весьма странно. Зачем на него надевать маску? Чтобы никто не узнал Императора? Но зачем железную, массивную? Она напротив, привлекает внимание. Или чтобы Император никого не укусил? Защита от него. Постой...

Я стал догадываться, зачем сектанты нацепили на бессознательного Императора железную маску. Я и сам недавно что-то подобное против своей воли примерял. Это было в храме, куда меня принесли к Распутину. Тогда на меня надели особый ошейник, который гасил все мои силы и Дар.

Маска — это тоже гаситель! Для Императора сделали даже не ошейник, а более мощный вариант, блокирующий любые возможности воспользоваться Даром! Оно и не удивительно — Император гораздо мощней любого из нас. Даже не смотря на то состояние, в котором сейчас находился. А так, пребывая в маске, он превращался в обычного человека.

Меня аж передернуло от этого.

Корнев, видя мою реакцию, спросил:

— Есть догадки?

— Есть, — кивнул я.

И рассказал ему про ошейник и гаситель Дара. Старик выслушал молча, но согласился.

— Да, скорее всего это именно то самое. А я и не подумал сразу — у меня ведь Дара никогда и не было, сам всего своими силами добивался. Так что про все эти штучки особо не ведаю. А твоя версия очень близка к истине.

— Но куда они могли отвезти они его?

— Если надели маску — значит точно не на расстрел. Так бы убили, сразу тут, в больнице. Одна инъекция — и того, к прабабушке, на тот свет. Значит, нужен им Император. Для каких-то своих темных дел. И дела эти не самые быстрые, потому что в противном случае их так же провернули бы здесь, в больнице. Значит, нужно где-то продержать батюшку.

— Тюрьма! — осенило меня.

— Тюрьма? — задумчиво повторил старик, словно пробуя на вкус новое слово. — А что, вполне возможно. Тюрьма вполне подходит. Только не простая, усиленная. Может быть, «Черный лебедь»?

— Что? — ошарашено спросил я, вспоминая оригами. — Лебедь? Какой еще лебедь?

— Ну, так тюрьма называется — «Черный лебедь». Давно уже в нее никого не отправляют. Закрытая. Она в Ермаковке стоит, на самом краю скалы. Прям как замок вампира какого-нибудь из ужастика. Строили на совесть, из особого камня, который, говорят, из Твери везли.

— Из Твери? — переспросил я, невольно вспоминая Мирославу и мои недавние приключения там.

— Ага. Там из какой-то шахты его добывали и строили.

— Чтобы гасила Дар! — вновь осенило меня.

— Возможно. Но от многих людей, кто с этой тюрьмой был связан — охранники там или управляющие, говорили, что место жуткое. В прошлые века самой страшной считалась. Место и в самом деле скверное. Туда самый отмороженный люд свозили — маньяков и детоубийц. Тех, кому уже выхода в свет не было. А оттуда только один путь — в могилу. Защита соответствующая, настоящая крепость. Не подобраться.

— Туда они его и поместили!

— Думаешь?

— Уверен! — я встал, пошел к шкафу, где висела моя одежда.

— Мне нужно выбраться как можно скорей из больницы.

— Это тоже можно организовать, — кивнул Корнев. — Сейчас, только Тамару вызовем.

Он нажал на «тревожную» кнопку. Но никто не пришел. Старик нажал второй раз, третий. Но и на этот раз никто не явился к нам, хотя главврач уверял, что прибудут при первом же зове.

— Что за черт? — удивился Корнев. — Раньше такого не было.

Старик встал, выглянул в коридор. Громко крикнул:

— Тамара! Где ты? Почему не отзываешься?

— Корнев! Смирнов! Немедленно разойдитесь по своим палатам! — рявкнула вдруг Тамара.

В тоне ее голоса слышалась холодная отстраненность, от былой заботливости не осталось и следа.

Мы переглянулись со стариком, разом поняли, что произошло что-то незапланированное.

— Немедленно!

Медсестра вошла к нам в палату, строго глянула на нас.

— Корнев! Почему в чужой палате находитесь?

— Тамара, что с вами? — спросил старик. — Почему вы так взволнованы?

Корнев попал точно в цель. Тамара встрепенулась, словно стряхивая с себя эту непривычную для нее маску, едва слышно напугано произнесла:

— По больнице объявили тревогу! Закрыты все входы и выходы, велели всем разойтись по своим палатам. Сказали, что и корпусы будут закрывать. До прихода охраны...

— До какой еще охраны? — спросил старик. — Что же тут охранять? Сердечники все. Никто нас не украдет, так и передайте им.

— Василий Степанович, не могу вам все рассказать, потому что и сама всего не знаю. Но сказали, что ситуация экстренная. Так прошу вас, пройдите в палату.

— Хорошо, Тамара, — кивнул старик.

Потом коротко глянул на меня, произнес:

— Андрей Егорович, на обеде встретимся в столовой, там и продолжим обсуждать важность образа Бога во флорентийской поэтике конца четырнадцатого века.

— Хорошо, — ответил я.

Старик вышел вместе с Тамарой, оставляя меня наедине с не радостными мыслями. Я понимал, что тревогу объявили именно из-за адептов. Скорее всего, обнаружили этих двоих. А значит нужно валить отсюда как можно скорей.

Я приоткрыл дверь на пару миллиметров, выглянул наружу. Там, в коридоре, уже творилась неразбериха. У входа стояло четверо, все с автоматами. Ага, быстро просекли что к чему. И сейчас начнут охоту. Драться тут опасно — силы не равны, да и много посторонних ни в чем неповинных людей. Будет много жертв, а я этого не хочу.

Я закрыл дверь.

Что же получается? Выход через коридор перекрыт. Что остается? Я задумался. Гляну на окно. Да, оставался еще одни вариант. И его отвергать сразу не стоит, хоть разум и вопить, что это плохая идея. Очень плохая идея.

Но сдаваться в руки адептов еще более скверная идея. Так что...

Я подошел к окну, распахнул его. В лицо ударил свежий порыв ветра, крепкий, едва не сбивающий с ног. Седьмой этаж, высота приличная. Внизу — асфальт. Без шансов на спасение, если упасть вниз.

По коридору раздались шаги. Потом двери палат начали с грохотом раскрываться.

— Что вы делаете?! — возмутилась Тамара, но ее тут же оттолкнули — она охнула, вжалась в стену.

— Где он? Проверить все палаты! Не пропускать ни одну, — рявкнул незнакомый голос. — При обнаружении — стрелять на поражение!

Я сделал глубокий вдох и шагнул вперед, в пустоту.

Нога некоторое время пыталась нащупать в пустоте хоть какую-то опору. Мне показалось, что прошла целая вечность. Там ничего нет! Только пустота. И притяжение, беспощадное и неминуемое, которое с радостью размажет меня об асфальт.

Но носок ботинка вдруг ткнулся во что-то твердое. Карниз!

Я выдохнул и смело перевел точку опоры на него. Вылез из окна.

Ветер, словно веселый щенок, начал тут же трепать мне волосы и одежду, хватать за штанины, прося поиграться с ним. Из-за этого я чуть не потерял равновесие, и только в последний момент успел схватиться за шершавые стены.