Советские антропологи провели исследование различных групп татар. Наиболее крупными в этом плане явились полевые исследовательские работы Т. А Трофимовой в 1929–1936 гг., уделившей огромное внимание не только характеристике антропологического типа современных татар, но и впервые предложившей довольно стройную схему происхождения татарского народа по антропологическим данным[27]. В 1929 г. она изучает физический тип 175 татар-мишарей Наровчатского района Пензенской области, а в 1932 г. совместно с Г.Ф. Дебецом проводит широкое антропологическое обследование татарского населения в районах Татарии: Арском — 160 казанских татар, Елабужском — 146 казанских татар и 103 кряшен, Чистопольском — 109 казанских татар, 121 кряшена и 122 мишарей. В эти же годы Г.Ф. Дебец и Т.А. Трофимова исследуют сибирских татар — тюменских, тобольских и барабинских, а в 1935 г. — касимовских татар. В 1950-1960-е годы изучение современного антропологического типа татар практически прекращается, если не считать попутного изучения Т.И. Алексеевой мишар темниковской группы и мишар юго-западных районов Мордовии, обследованных в 1955 г. К. Марк.
В послевоенные годы более интенсивно изучается палеоантропология и краниология древнего населения Среднего Поволжья и Приуралья. Здесь следует отметить работы М, С. Акимовой, М.М. Герасимовой, Н.М. Постниковой, В.П. Алексеева[28] и др.
Антропологические данные показывают, что все исследованные группы татар (казанские, кряшены, мишари) довольно близки между собой и имеют комплекс присущих им признаков. По целому ряду признаков — по выраженной европеоидности, по наличию сублапоноидности татары стоят ближе к народам Поволжья и Приуралья, чем к некоторым тюркоязычным народам. Сибирские татары, имеющие ярко выраженный сублапоноидный (уральский) характер с известной примесью южно-сибирского монголоидного типа, так же как и астраханские татары-карагаши, дагестанские ногаи, хорезмские каракалпаки, крымские татары, происхождение которых в целом увязывается с населением Золотой Орды, отличаются своей более выраженной монголоидностью от татар Поволжья и Приуралья.
Физический рост татар Среднего Поволжья в 1930–1935 гг. колебался между 163–167 см. Самые низкорослые (163 см.) были отмечены у татар Елабужского района, самые высокие (167 см.) у кряшен того же района. В среднем татары по росту близки к представителям других национальностей Поволжья и Приуралья — русским (163–166 см.), мордве (165–166 см.), мари (162–166 см.), башкирам (162–170 см.), но более крупные, чем татары, населяющие Восточную Европу — астраханские карагаши (161 см.), крымские татары (163–164 см.). Крупный рост (165–168 см.) характерен для анатолийских турок, балкар, карачаевцев, туркмен[29].
По внешнему физическому типу татары Поволжья и Приуралья проявляют давнюю метисацию европеоидных и монголоидных признаков, но гораздо более слабую, чем казахи, карагаши, ногаи и др. Рассмотрим это на некоторых типичных признаках.
Для монголоидов, как известно, одним из характерных признаков является своеобразное строение верхнего века глаз, так называемого эпикантуса. Среди тюркоязычных племен наиболее высокий процент эпикантуса (60–65 %) у якутов, киргизов, алтайцев, томских татар. У татар Поволжья и Приуралья этот признак или не выражен совсем или выражен слабо (от 0 % у кряшен и мишарей Чистопольского района до 4 % у арских и 7 % касимовских татар). Другие группы татар, не связанные своим происхождением с поволжскими, имеют значительно больший процент эпикантуса: 12 % — крымские татары, 13 % — астраханские карагаши, 20–28 % — ногаи, 38 % — тобольские татары.
Развитие бороды также один из важных признаков, отличающих европеоидное и монголоидное население. У татар Среднего Поволжья наблюдается относительно больший рост бороды, чем у ногайцев, карагашей, казахов и даже мари и чувашей. Учитывая то, что слабый рост бороды характерен для монголоидов, в том числе и сублапоиоидов Евразии, а также и то, что татары, располагающиеся на севере, имеют значительно больший рост волосяного покрова, чем более южные казахи, киргизы, можно полагать, что в этом проявилось воздействие так называемых понтийских групп населения, обладающих достаточно интенсивным ростом бороды. По росту бороды татары приближаются к узбекам, уйгурам и туркменам. Наибольший рост бороды отмечается у мишар и кряшен, наименьший — у татар Заказанья.
Для татар, особенно для татар Заказанья и наровчатских мишарей, в основном характерна темная пигментация волос. Наряду с этим до 5-10 % встречаются и более светлые оттенки волос, что характерно для чистопольских и касимовских татар и почти всех групп кряшен и мишарей. В этом отношении татары Поволжья тяготеют к местным народам Поволжья — мари, мордве, чувашам, а также к карачаевцам и северо-восточным болгарам Подунавья.
В целом татары Среднего Поволжья и Приуралья имеют в основе европеоидный облик с определенным включением монголоидных черт с признаками давней метисации или смешения. Выделяются следующие антропологические типы: понтийский тип, характеризующийся относительной длинноголовостью, темной или смешанной пигментацией волос и глаз, высоким переносьем, выпуклой спинкой носа, значительным ростом бороды. Рост средний с тенденцией к повышению. В среднем этот тип представлен более чем у трети татар. У сибирских татар этот тип не известен. Не характерен он также и для местных народов края, в том числе и для чувашей. В палеоантропологическом материале он хорошо выражен у домонгольских болгар, в современном — у карачаевцев, западных черкесов и в восточной Болгарии у местного болгарского населения, а также у части венгров. Исторически его следует увязывать с основным населением Волжской Булгарии.
Светлый европеоидный тип с овальной формой головы, со светлой пигментацией волос и глаз, со средним или высоким переносьем, прямой спинкой носа, средне развитой бородой, средним ростом также характерен для почти трети всех исследованных татар. Целым рядом особенностей (морфология носа, абсолютные размеры лица, пигментация) он сближается с понтийским типом. Не исключено, что этот тип проник в Поволжье вместе с так называемыми саклабами (светловолосыми), о которых писали арабские источники VIII–IX вв., помещая саклабов в Нижнем, а позднее (Ибн-Фадлан) в Среднем Поволжье. Но не следует забывать, что и среди местных народов также представлены светлопигментированные европеоиды. Т.А. Трофимова и К. Марк считают, что подобный тип встречается у мордвы-эрзи, русских, проживающих в Поволжье, мари и удмуртов.
Так называемый сублапоноидный (уральский или волго-камский) тип характеризуется овальной формой головы и имеет смешанную пигментацию волос и глаз, широкий нос с невысоким переносьем, слаборазвитую бороду и среднеширокое лицо. Некоторыми особенностями (значительно развитая складка век, изредка встречающийся эпикантус, слабый рост бороды, некоторая уплощенность лица) этот тип сближается с монголоидным, но имеет сильно сглаженные признаки последнего. Советские антропологи рассматривают этот тип как образовавшийся з древности на территории Восточной Европы из смешения евро-азиатских монголоидов и местного европеоидного населения. У татар Поволжья и Приуралья он характерен примерно для четверти населения — меньше всего для мишар — 8-10 % и больше у кряшен — 35–40 %. Наиболее он свойствен для местных финно-угорских народов Волго-Камья — мари, удмуртов, коми, частично мордвы и чувашей. К татарам, очевидно, он проник в результате тюркизации финно-угров еще в булгарское время, ибо в булгарских материалах домонгольского времени уже встречаются сублапоноидные типы.
Монголоидный или так называемый южносибирский тип, характерный для татар Золотой Орды и сохранившийся у их потомков — ногайцев, астраханских карагашей, а также у восточных башкир, частично казахов, киргизов и др. У татар Среднего Поволжья и Приуралья этот тип в чистом виде не встречается. В смешанном с европеоидными компонентами (понтийским типом) состоянии он встречен в среднем у десятой части татарского народа. Этот тип, включающий в себя признаки как южносибирских, так и центральноазиатских монголоидов, начинает отмечаться в антропологических материалах Поволжья и Приуралья еще с гунно-тюркского времени, т. е. с середины I тысячелетия н. э., в частности, он встречен в раннебулгарском Больше-Тарханском могильнике. Поэтому включение его в антропологический состав татар Поволжья и Приуралья отнюдь нельзя увязывать только со временем монгольского нашествия и Золотой Орды, хотя в это время он и усилился.
