Археологическая культура этих новых образований характеризуется для западных племен распространением обряда трупосожжения, а для восточных — трупоположения с северной ориентировкой погребенных, обычаем поперечной деформации черепа и нередким помещением в могилу шкуры лошади вместе с черепом и конечностями. Несмотря на различие в погребальном обряде, в остальной культуре наблюдаются общие элементы — это преимущественно округлодонные глиняные сосуды с цилиндрическим горлом, ювелирные изделия с инкрустацией, сходные формы железного инвентаря, антропоморфные фигурки и т. п. Ближайшие параллели погребальному обряду (трупосожжению и трупоположению) и инвентарю (кроме керамики кушнаренковского типа) эти культуры имеют в так называемых гунно-сарматских памятниках Нижнего Поволжья и степей Прикаспия, оставленных, по мнению большинства исследователей, гуннскими и связанными с ними племенами в IV–V вв. н. э. Они считают, что основную массу этих племен составляли древнейшие тюркоязычные племена — западная ветвь огурских (протобулгарских) племен, продвинувшихся из северных районов Срединной Азии через степи Южной Сибири до Южного Приуралья и северо-восточного Причерноморья, а также тесно связанные с ними протомадьярские племена. Позднее здесь они возглавили огуро-булгарские и огуро-хазарские союзы. В связи с этим весьма любопытно, что погребальный обряд в виде трупосожжения именьковского типа (сожжение трупа на стороне, помещение праха в небольших ямах с глиняными сосудами и жертвенной пищей) зафиксирован в северо-восточной Болгарии (могильник Девня 1, раскопки Д. Димитрова) в могильниках протоболгар VII–VIII вв. С раннетюркскими (огурскими) племенами следует увязывать этнос основной массы племен именьковской и турбаслинской культур. Кушнаренковская группа, не имеющая прямых аналогий в южных памятниках, но проявляющая известные параллели с угорскими памятниками Западной Сибири, была оставлена угроязычными племенами[35].

Новые пришельцы вступили в достаточно активные контакты с местным населением, что нашло свое отражение не только в археологических материалах этого времени, но зафиксировалось и в языке некоторых местных финно-угорских народов, а также в древнейших топонимических пластах. Пришлые племена в IV–V вв. вытесняют из Среднего Прикамья в более северные и восточные районы финно-угорские племена, связанные с позднегляденовской культурой. Тогда, очевидно, была нарушена древняя пермская общность, объединяющая предков удмуртов и коми.

С этого времени формирующиеся коми-зыряне уже никогда не контактировали с тюркоязычным населением. Поэтому особенно интересно сохранение в коми-зырянском языке древнетюркских заимствований, уходящих своими корнями в эпоху III–IV вв. н. э. Наличие их в языке коми заставляет полагать, что это остатки языка наиболее ранних тюркоязычных племен, появившихся в Прикамье в III–IV вв. н. э.

Но наиболее тесными были контакты пришлых (именьковских) и местных (азелинских) племен в Нижнем Прикамье и Среднем Поволжье. В результате этих контактов в азелинскую среду внедрились такие новые явления экономики, как плужное земледелие, коневодство. В идеологии широкое распространение получил культ коня — изображение лошадей на украшениях, помещение в некоторых могилах шкуры коня с черепом и конечностями (Рождественский, Нарманский, М. Луговской могильники). Были заимствованы отдельные типы оружия (мечи, шлемы, кольчуги), украшения (халцедоновые диски) и, что особенно важно, ряд этнографических деталей женской одежды — расшитые бисером и бусами, окаймленные медными накладками полусферические шапочки типа такьи, нагрудники, широкие пояса и т. п. Многие из них имеют определенные древнетюркские и угорские параллели. Любопытно, что некоторые из этих особенностей — нагрудники, шапочки-такьи и др. — сохранились в татарской, башкирской и чувашской этнографии.

Азелинские племена вошли составной частью в этнос древнемарийских племен. Возможно, что они и принесли в марийский язык те древнейшие тюркоязычные заимствования, которые отмечают в марийском языке лингвисты.

VI–VII вв. — время становления и расцвета Тюркских каганатов — являются «важным этапом в консолидации тюркоязычных племен и в их этнической истории, когда возникали и развивались широкие этнические общности тюркоязычных племен… Многие современные тюркоязычные племена и народности СССР в этнических образованиях того времени имеют своих дальних предков»[36].

В середине VI в. на историческую арену выступают собственно тюркские племена Срединной Азии (тюкю, или тюркюты), считающие своими легендарными предками гуннов. В 540–550 гг. они совместно с другими, в основном также тюркоязычными, племенами Центральной Азии, Алтая и Южной Сибири образовали кочевническое государство, известное под именем Тюркского каганата. Вскоре в состав каганата вошли значительные районы Сибири и Средней Азии. Около 558 г. один из предводителей тюркютских войск Истеми-каган, разгромив племенные союзы псевдоавар в Приаралье и угров з Западной Сибири и на Южном Урале, вышел к низовьям Волги. Отсюда он вместе со своим сыном Кара-Чуриным е 561–571 гг. провел несколько успешных военных походов против эфталитов и согдийцев Средней Азии, а после покорения последних успешно воевал в 569–571 гг. с Сасанидским Ираном. В 576 г. Византия уступила тюркютам ряд своих владений на Боспоре, и тогда же Кара-Чурин объявил себя каганом тюркютского удела на Волге и Урале. Власть тюркютов удерживалась над степями юго-востока Европы до 629 г. Все это время наложило свой отпечаток на развитие этнической истории народов Среднего Поволжья и Приуралья.

Состав населения западного удела Тюркского каганата был достаточно пестрым. Наряду с тюркоязычными племенами в него входили угры (известно, что Истеми-каган был угром), ираноязычные аланы. Многочисленность всех этих племен отмечает Сирийская хроника конца VI в., помещавшая к северу от Кавказа, в так называемых «пределах гуннских…, авгар, сибир, булгар, алан, картагар, авар, хасар, дирмир, сиригур, баграсик, пулас, аюдель, эфталит», которые «живут в палатках, существуют мясом скота и рыб, дикими зверьми и оружием». Это были в основном тюрко-угорские и аланские племена, жившие в Предкавказье еще до тюркютов. Восточнее их, в степях Южного Урала и Западной Сибири, в VI–VIII вв. кочевали огузо-кипчацкие племена. Так, в районе Приаралья и севернее находилась земля кангаров (кенгерес), или канглов — предков печенегов, а севернее и северо-восточнее их обитали кипчаки и «народ собак», не покорившиеся тюркютам «гузы». Все эти племена в культурном и особенно в антропологическом отношении несколько отличались от собственно тюркютов и остальных восточных тюркоязычных племен. В частности, среди них преобладал европеоидный антропологический тип, а культурные традиции продолжали культуру, характерную для народов Западной Сибири и Южного Урала. Но эти племена, очевидно, впитали культурные особенности, характерные для тюркютов — подкурганные захоронения вместе с конем или его шкуры и головы, положение вместе с умершим конской сбруи, колчана со стрелами с железными трехперыми наконечниками, сабли, кожаного ремня с поясным набором, деревянной и глиняной, преимущественно слабо орнаментированной посуды. Эти особенности, наиболее четко выступающие в собственно тюркских памятниках (могильник Кудыргэ на Алтае), проявляются в памятниках рубежа VI–VII вв. Приуралья и Среднего Поволжья.