Всем этим феодалам противостояло зависимое крестьянство — непосредственные производители материальных благ-«кара халык» или «кешелэр». Крестьянство было обременено тяжелейшими поборами. Кроме обязательного ханского ясака, выплачивалась рента феодалу, нередко доходившая до половины и более урожая, так называемый «уртак». Много было также и единовременных поборов — за любое собрание, за мосты, за дорогу, за соль и т. п. Крестьянский двор должен был поставлять в ханское войско воинов и коней, а также провиант и фураж.

Классовое угнетение приводило к вооруженным выступлениям крестьян и горожан. Особенно частыми были такие выступления в конце XV и первой половине XVI вв. (в 1496, 1531, 1545–1546, 1549, 1551 гг.), когда на казанском престоле сидели ставленники турецкого султана — крымские ханы. Особенно серьезными и массовыми были волнения казанских низов в 1545–1546 гг., когда восставшие горожане и крестьяне свергли с престола царя Сахфа-Гирея «и выгнаша ис Казани со царицами его». В 1549 г. вновь вспыхивает волнение, опять «не хотят бо казанцы меншие болших слушати и покорится им». Эти стихийные, но массовые выступления, обычно собиравшие воедино людей из разных мест, как городских, так и сельских, также в известной мере являлись стимуляторами этнических процессов.

В административно-территориальном отношении Казанское ханство было разделено на несколько областей — даруг: Галицкую, Алацкую, Арскую, Зюрейскую и Ногайскую в Предкамье. Волжское правобережье выделялось в отдельную горную (Тау як) сторону. Кроме того, имелись также подчиненные ханству области — Сыплинская, (Ципьинская), Беловолжская (по р. Белой), Камская (возможно, Бартымская), Вотяцкая и Башкирская. Основные даруги делились на сотни, которые затем механически перешли в волости русских писцовых книг XVI–XVII вв. Этими административными областями управляли назначенные ханом. феодалы — Карачи, старшины, сборщики податей. Довольно строгая административная система, свидетельствующая о ликвидации каких-либо автономных или удельных княжеств и владений, способствовала централизации государственной власти, а, следовательно, служила еще одним благоприятным условием этнической консолидации. Кроме административного деления, преследовавшего прежде всего цель сбора налога, ясака и исправного несения населением других повинностей, в деревнях сохранялось и общинно-территориальное деление, а также подразделения на джиенные округа. Последние до конца XIX в. носили название селений, которые существовали еще в период Казанского ханства, например, Березэ джиены, Кушит джиены, Ашит-Мукшы джиены, Айша джиены, Наласа джиены, Сэрдэ джиены, Муй джиены и т. п. Административное (даружно-волостное) и общинно-джиенное членение играло в известной мере и роль тормоза в процессах этнической консолидации. Оно способствовало сохранению этнических групп и, очевидно, отдельных говоров.

В период Казанского ханства определенное развитие получает духовная культура и мусульманская религия, также выступающие в качестве стимуляторов этнического процесса. Источники сообщают о существовании в городах и селах мектебов и медресе, в которых учили письменности, основанной на арабской графике, а также канонам мусульманской религии. Ш. Марджани упоминает о наличии в Казани при соборной (Джамие) мечети большого медресе, которым руководил мулла Кульшериф. Здесь же размещалась обширная библиотека, так называемая библиотека Сююмбике, сожженная при взятии города. О существовании школы переписчиков свидетельствует каллиграфически исполненная рукопись тафсира (приложение к Корану. — А.Х.) 1508 г. Великолепные образцы письменности сохранились на каменных надгробиях XV–XVI вв., ювелирных изделиях, штампах и т. п.

Развивается литература, сохраняющая лучшие традиции булгарской литературы. Недаром один из крупнейших казанских поэтов Мухаммедьяр в своих поэмах обращается к именам булгарских поэтов домонгольского времени Саксини, Кол-Гали и др. Кроме великого Мухаммедьяра, оставившего такие поэмы, как «Тухваи Мардан» («Дар Мужам», 1539) и «Нури содур» («Свет сердец», 1542), известны имена и других казанских поэтов XV–XVI веков — Эммикамала, Мухаммед-Эмина, Гарифбека и др.

Развивается и традиционное народное искусство — фольклор, музыка, декоративно-прикладное искусство и т. п. Наряду с многочисленными легендами и преданиями об основании Казани, об озере Кабан и др., в которых, как правило, фигурируют булгары и Булгарское царство, распространяются и другие фольклорные жанры — песни, сказки, байты и эпические произведения (дастаны, эпосы и т. п.). Народу близка была и инструментальная музыка. Кроме кураев, свирелей, свистулек и кубызов имелись, очевидно, и более сложные инструменты — гусли, прегудники (лютны), барабаны и т. п. Источники сообщают, что казанцы в последний день осады Казани, думая, что осада снята, «радоватися и веселитися почаща, лики творяше, и прелестные песни поющи, и плешущи руками, и скачущи, и пляшущи, и играющи в гусли своя, и в прегудница ударяющим, и шум и грохотание велико творяще…»[80]

Великолепные образцы народного изобразительного творчества сохранились в отдельных ювелирных изделиях, ныне хранящихся в Оружейной палате в Москве — массивные золотые застежки, выполненные в технике плоской скани и инкрустированные самоцветами, бронзовые и серебряные кувшины и чаши с гравированным и чеканным орнаментом, знаменитая «казанская шапка» Ивана Грозного из чеканного золота с самоцветами и опушкой из драгоценного меха. Во многих деревнях Заказанья до сих пор сохранились надгробия XV–XVI веков, покрытые затейливыми узорами. Многие изображения на этих предметах выполнены в традициях булгарского растительно-зооморфного орнамента, но в дальнейшем развитии. В частности, для орнамента периода Казанского ханства характерна большая пышность и разнообразие.

Культура этого периода продолжала дальнейшее развитие традиций, выработанных населением Волжской Булгарии еще в домонгольское время и обогащенных в период Золотой Орды новыми культурными веяниями со стороны Средней Азии, Ближнего Востока, Египта.

Таковы были те условия, которые способствовали формированию в период Казанского ханства казанско-татарской народности. В период XV–XVI веков в Казанском ханстве, очевидно, насчитывалось около 500 000 коренного тюркоязычного населения. Об этом говорят следующие данные: в центральных районах ханства было до 700 сел и несколько крупных городов — Казань, Арск, Алаты, Тятеш, Зюри и др. В Казани проживало до 50 тысяч человек, да и другие города, очевидно, были многолюдными. Известно, что в Арске в 1552 г. во время осады собиралось до 15 тысяч воинов.

Можно предполагать, что в городах Казанского ханства в среднем проживало около 100000 человек. Села также были многолюдными. В среднем они состояли из 40–50 дворов. Если в одном дворе проживала одна семья, а обычно в двор включалось несколько семей, иногда до десяти, то следует полагать, что в среднем на двор приходилось до 10 человек. Средняя деревня могла насчитывать до 400–500 человек. Такая численность была характерна и для более позднего времени. В частности, в 1851 г. на 724 татарские деревни приходилось около 360 000, т. е. в среднем по 500 человек на село. В таком случае мы можем предполагать, что в селах Казанского ханства проживало около 350–400 тысяч человек, а всего с городскими жителями тюркоязычное население центральных районов ханства, вероятно, составляло до 0,5 миллиона человек. Может быть, это и несколько приуменьшенная цифра, так как известно, например, что в 1488 г. Иван III сражался с казанским войском в 115 тысяч человек. Такое войско могло выставить население примерно в 1 миллион человек (из расчета 1 воин на 10 человек).

Вся эта масса, в своей основе являвшаяся потомками булгарской народности, оформлялась в условиях Казанского ханства в новую народность — казанцев или казанских татар. В XV–XVI веках завершается формирование языка казанских татар. Как считают языковеды, «в период Казанского ханства окончательно оформляются лексические, фонетические и грамматические нормы татарского литературного языка, отделяющие его от других тюркских языков. В этот же период окончательно складываются основные виды функциональных стилей речей: общественно-публицистический, научный, эпистолярный, стиль деловых бумаг»[81]. Сохранившиеся отдельные письменные памятники этого периода — произведения казанских поэтов Мухаммедьяра, Гарифбека, Мухамед-Эмина и др., ханские ярлыки (Ибрагима и Сахиб-Гирея), эпиграфические надписи и отдельные фольклорные произведения (Науруз-баите, Сак-Сок байте) — показывают общность литературного, общественно-политического и народно-разговорного языка. Нормы литературного языка XV–XVI веков очень ярко отражены в поэмах Мухамедьяра «Нурисодур» (Свет сердец) и «Тухваи-Мардан» (Дар Мужей). В этих произведениях поэт широко привлекает общенародный разговорный язык и украшает свои поэмы образцами народного фольклора.