Генрих Станкевич вежливо обозначил тень улыбки. Алиса, сделав паузу после рассказанного практически на одном дыхании анекдота, спросила уже деловым тоном:

– Так что случилось, папа? Что такое произошло, что для тебя так кардинально поменялось отношение к делу?

– Максим Царев очень непростой парень.

– Прямо очень непростой?

– Да.

– У него обнаружились капиталы и подходящая генеалогия?

– Практически.

– Это как?

– Это не так важно, дочь. Потом сама, если интересно будет, узнаешь. Сейчас важно другое: в самое ближайшее время я буду вынужден тебя бросить. Так это будет выглядеть со всех сторон. Тебе даже может показаться, что это будет предательством с моей стороны. Но я очень надеюсь, что позже ты поймешь: у меня просто не оставалось выбора. Вот здесь телефон, это номер Родионова. Позвони ему сегодня, пожалуйста. Только не тяни с этим, у нас с тобой действительно назревают очень большие проблемы.

Алиса наклонилась, взяла небольшой прямоугольник бумаги с написанным от руки телефоном, убрала в сумочку. Девушка смотрела на отца и не знала, что сказать. Они всегда были почти чужими людьми – Алиса знала, почему он от нее отказался, оставив бабушке в Саранске. И до сих пор не совсем понимала, как относится к этому, по сути чужому ей человеку, который последние несколько лет просто деньгами покупал все, что она пожелает.

Испытывает благодарность за то, что отец все же забрал ее к себе и оплачивал образование и любые прихоти? Да. Тщательно скрываемые злость и презрение за то, что отказался от нее и вызвал к себе лишь относительно недавно по непонятной прихоти? Тоже да. И последнее все еще перевешивало, особенно сейчас, на фоне слов о том, что ему снова предстоит ее «бросить».

– Я могу идти?

– Алиса. Дочь. Я тебя люблю.

– Мы же оба знаем, что это неправда. Папа, – сверкнула глазами Алиса, не справившись с эмоциями. – Теперь все? – спросила она, поднимаясь.

– Ты ошибаешься. Но да, теперь все.

Алиса кивнула и направилась к выходу.

– Спасибо за то, что сломал челюсть этому ублюдку, – обернулась она у самой двери.

– Будь осторожна с этой семейкой. Они не отступятся.

– Учту, спасибо.

Не прощаясь, Алиса вышла из кабинета. Быстро сбежала по лестнице, хлопнула дверью, садясь за руль. Открыла ворота брелоком, включила переднюю передачу, чуть более резко чем следовало топнула на педаль газа. Громко запищали датчики парковки, почти сразу сзади раздались удар и скрежет – задним бампером Алиса въехала в вазон с растением, совсем его свернув.

– Бл… ба-а-алин, – с большим трудом в этот раз удержалась девушка от ругательства.

Посмотрела вниз, поняла что перепутала и включила совсем не переднюю передачу. Вышла из машины, посмотрела на помятый бампер. Села за руль, отъехала немного вперед. Снова вышла, подняла за собой заваленную кадку с растением.

– Ты, мать, удивляешь, – сообщила самой себе Алиса, аккуратно ставя вазон с растением на место. Еще раз посмотрела на заднее крыло, потом на задний бампер.

– Все равно менять, – резюмировала она, в тщетной попытке уговорить себя не расстраиваться.

Вырулив с территории дачи и чуть погодя выехав на шоссе, задумалась. Время близилось к вечеру, встречный поток машин становился все больше – а в плотном трафике ездить по городу ей было ну очень некомфортно. Странная беседа с отцом так выбила ее из колеи, что она даже совсем забыла об этом. Так что увидев вывеску ресторана, Алиса в последний момент приняла решение и довольно резко зарулила на стоянку, так что аж резина взвизгнула.

Присела на летней террасе, заказала легкий ужин. Пока ждала заказ, размышляла о произошедшем разговоре. Родионову Алиса звонить не собиралась. Пока не собиралась. Алиса была умной девушкой и понимала, что в сложной системе произошедшей челночной дипломатии она зачем-то Родионову нужна, его интерес совершенно не результат врожденного альтруизма. И обдумывая ситуацию Алиса хотела, чтобы ее саму нашли. Нашли, и в ходе переговоров и предложений сообщили причину, почему ее необходимость так меняет отношение Родионова к ее делу.

Поужинав, погруженная в мысли Алиса долго пила чай, высиживая время, когда закончится плотный вечерний поток машин. Мыслей было так много, что даже новости не смотрела. Вдруг рядом раздались мужские голоса, послышалось упоминание принцесс и красавиц. Не сразу Алиса поняла, что речь идет о ней – компания мужчин задержалась у ее стола. Двое уже прошли чуть дальше, провожаемые администратором, а вот третий все еще оставался рядом, выразительно глядя на Алису. Она догадалась, что именно он только что задал ей краем услышанный вопрос с предложением познакомиться.

Оглянувшись по сторонам, девушка с деланным недоумением воззрилась на ожидающего ответа кавалера.

– Это мне? – поинтересовалась она, взметнув брови.

– Других принцесс здесь я не наблюдаю, – широко улыбнулся мужчина, и начал говорить что-то еще, явно используя заученные шаблоны.

– Я сегодня настолько плохо выгляжу? – прервала его Алиса на полуслове.

– Что, прости?

– Я сегодня настолько плохо выгляжу, что вы так смело решили попробовать со мной познакомиться?

Широкая улыбка погасла, но Алиса на кавалера уже не смотрела. Он еще что-то сказал, но девушка даже не обратила внимания.

– Счет принесите пожалуйста, – подняв руку, окликнула она проходящего мимо официанта.

– Да-да конечно, сейчас принесу. Оплата наличными или через терминал?

– Терминал.

Наличными девушка давным-давно не пользовалась, не утруждаясь. Предупредительный официант счет принес быстро, видя отстраненное состояние гостьи. Алиса поднесла телефон к терминалу, дождалась оповещения звукового сигнала и сразу поднялась с места, подхватывая курточку.

– Уважаемая, постойте! Девушка! Девушка! – услышала она в спину.

– Да?

– Прошу прощения, но оплата не прошла.

– Как не прошла? Да не может быть.

– Может сбой какой-то, попробуйте еще раз, – показал официант терминал, в окошке читалась надпись: «Недостаточно средств».

Алиса приложила к терминалу телефон еще раз, с таким же результатом. Открыла приложение личного кабинета и увидела сообщение, что все ее счета заблокированы.

– Бл… блин, – снова с трудом сдержала ругательство Алиса.

С тяжелым вздохом она отстраненно посмотрела перед собой и оперлась на стол, задумавшись что делать.

– Прошу прощения, но…

– Попозже чуть-чуть, я сейчас решу вопрос и позову вас, – вспомнив, обратилась она к привлекшему ее внимание официанту, и уже не слушая ответа начала набирать номер отца. Слушала длинные гудки довольно долго, хотя уже после третьего поняла, что отец трубку не возьмет.

«Тебе даже может показаться, что это будет предательством с моей стороны».

– Да уж действительно может показаться, – едко прошептала, почти прошипела Алиса. И крепко задумалась, кому сейчас может позвонить и решить вопрос с деньгами. Так, чтобы и не стать сильно обязанной потом, и чтобы о ее просьбе не пошли лишние толки. Или же чтобы это не послужило предлогом к попытке ухаживаний – отшивать поклонников ей за последнее время приходилось довольно часто.

– Да никому, – неожиданно для себя сделала вывод Алиса.

В этот момент раздался звуковой сигнал оповещения о входящем сообщении. Второй, третий. Алиса взяла телефон и начала читать сообщения с соболезнованиями и заверениями поддержки. Уже понимая, что прошло что-то страшное и неотвратимое, Алиса быстро набрала ответ на одно из сообщений, пришедшей от еще школьной подружки Катерины, спрашивая ее в чем дело. В ответ получила несколько недоуменных и плачущих пиктограмм и ссылку на новость-молнию в «Московском комсомольце»:

Срочно! Генрих Станкевич покончил с собой на своей подмосковной даче

Алиса ощутила, как у нее уходит земля из-под ног. Почувствовав накатывающую слабость, она упала на кресло и долго, очень долго смотрела в экран телефона. Она понимала теперь, как ошибалась.