Деревенский мальчик начинает колотить Алешу свободной рукой, старается бить в голову, но Алеша словно ничего не чувствует, даже не закрывается от ударов и продолжает вгрызаться. Впрочем, удачный момент для побега он не упускает. Здоровяк как раз пытается уже вырваться сам и теперь, стоит надеяться, уже не будет останавливать, так что Алеша разжимает челюсть, вскакивает и бросается удирать.

Остановить его никто не только не успевает, но даже и не пытается. Второй, который с палкой, бросается к здоровяку, лишь проводив взглядом, а девушки, стоявшие позади, испуганно жмутся друг к другу и только смотрят на проскользнувшего мимо Алешу. Только после, когда уже мальчик отбегает шагов на пять, за ним следом бросается маленькая, визгливая собачка.

— Жучка! — Кричит девушка со звонким голосом, который Алеша уже успевает запомнить. — Жучка, а ну стой! Назад!

Собака яростно тявкает, неудержимо рвется вперед, разбрызгивая слюни, а впрочем, когда почти догоняет Алешу, то останавливается, опасливо дернувшись у пятки, лает еще немного, а после с гордым видом бежит к хозяйке, которую уже обступили деревенские.

Алеша за происходящим не следит. Не успевает он добежать до деревьев, среди которых к реке плетется узкая тропа, как начинает чувствовать жуткую боль. Правда, раны ноют не так сильно, как тогда, в лесу, так что терпеть легко, но все равно неприятно.

Все могло бы быть гораздо хуже, думается Алеше, так что он вздыхает спокойнее, давая сердцу немного утихнуть, осторожно щупает цветок за пазухой, и снова вздыхает, но уже с облегчением. После чего, мальчик немедленно отправляется к дому.

Больше на пути ему не попадается никаких трудностей. Да и мальчик все больше радуется тому, что сумел выполнить поручение старика, он предвкушает похвалу или награду, и даже особенно не задумывается над этим, но чувствует хоть немного радости, в последнее время так редко щекотавшей ласковым чувством его сердце.

Так что в дом Алеша влетает с улыбкой, тут же взглядом отыскивает старика и готовится вытащить из-за пазухи найденный цветок. Но заметив волшебника, склонившегося над колдуньей у печи, мальчик застывает, не спеша ничего предпринять.

Старик аккуратно, не торопясь, не поворачиваясь к Алеше, укрывает женщину покрывалом, разворачивается, идет к соломенной кровати, садится на угол, и только тогда взглядывает на мальчика, хотя не мог не слышать хриплый скрип двери.

— Только не шуми. — Заговаривает старик.

Жестом он подзывает Алешу, а сам достает из-за спины тарелку с парой жареных кроликов, стоявшую прямо на кровати. Тарелку он протягивает мальчику, хлопает ладонью по кровати, и мальчик садится рядом.

Алеша первым делом протягивает старику цветок, а уже потом берет в руки тарелку с кроличьим мясом. Он тоже молчит, ничего не говорит, отдает растение, а сам принимается есть, не пытаясь скрывать удовольствие. Даже раны ненадолго перестают ныть, боль отступает, а голод просыпается от запаха и вида жареного мяса, успевшего остыть, но не стать холодным.

— Значит, ты все же его нашел. — Рассматривает волшебник цветок.

Что мальчика только удивляет.

— А ты разве не за этим посылал? — Изумляется Алеша, хотя выглядит слегка сердито, будто уже что-то подозревает.

Старик усмехается.

— Я и не думал, что ты так просто его отыщешь. — Говорит он. — Всего за день.

Алеша сразу начинает выглядеть спокойней.

— Видать, — шмыгает он, — свезло.

Мальчик начинает улыбаться, отирает нос рукавом и сразу возвращается к трапезе, сильно проголодавшись за день. А старик, просидев еще немного рядом с задумчивым видом, хлопает Алешу ладонью по плечу и встает.

— Как знать. — Говорит волшебник серьезным тоном, когда Алеша уже и забывает, о чем был разговор. — Ты ложись, как доешь, отдыхай. Вид у тебя уставший.

Мальчик тут же опускает глаза, но старик не приглядывается, а его хмурый вид тут же бросается в глаза.

— Тебе главное сейчас силы восстановить. — Говорит старик, оборачивается и вдруг начинает улыбаться. — А я научу кое-чему, как только раны твои затянутся.

Мальчик сразу же оживляется, наскоро проглатывая не разжеванный кусок мяса.

— Да я уж….

— Но только учти, — сразу перебивает волшебник, — я лжецов на дух не переношу.

Он поворачивает голову и смотрит таким холодным и серьезным взглядом, что Алеша не решается спорить, только хмурится слегка и опускает взгляд. А старик продолжает.

— Да и не я один. — Говорит он, взглянув на спящую колдунью и снова обернувшись. — Так что прежде чем врать, подумай хорошо. Даже если твоя ложь безобидна, никто из нас все равно ее не потерпит.

Алеша тоже начинает хмуриться, глядя, как старик неторопливо усаживается рядом на кровать.

— А ты не очень терпеливый, я гляжу? — Улыбается волшебник, хотя на его лице остается тень неприятного чувства, какое-то недовольство, которое начинает разъедать мысли Алеши.

Мальчик ничего не отвечает, не знает, как расценить услышанное, отводит глаза и продолжает есть.

— Но я понимаю. — Оборачивается волшебник к колдунье, застыв на ней ненадолго взглядом. — Я уже привык к такой нетерпеливости.

Пауза виснет совсем ненадолго, лишь на несколько мгновений, нужных мальчику, чтобы понять сказанное. Затем Алеша сразу поднимает голову и смотреть начинает уже с обидой.

— Только вот этого вот не надо. — Говорит мальчик громче.

Старик поворачивает голову, как только замечает, что веки колдуньи вздрогнули, и больше он к женщине не оборачивается.

— Чего не надо?

Алеша хмурится.

— Не такие уж мы с ней похожие.

Кажется, со стороны печи доносится какой-то хрип, но старик даже не оборачивается и продолжает смотреть на мальчика с прежней, спокойной улыбкой и добродушным выражением, а сам Алеша ничего не замечает.

— Неужели? — Говорит волшебник. — Ну, тогда даже лучше. Она бы на твоем месте точно не смогла бы дотерпеть. А ты, значит, сможешь?

— А чего? Если надо, то я умею.

Старик усмехается.

— Достойная награда любит терпеливого. — Улыбается старик. — Травы все готовы, но больше всего работы должно исполнить время, так что нам лишь ждать и остается.

Мальчик не бросается скакать от радости, но становится заметно спокойнее. Он задумывается о чем-то, медленно доедает ужин, и старик, посидев рядом еще немного, убирает цветок в рукав, а сам встает, осторожно хлопнув мальчика по плечу.

Алеша корчится.

— Что, болит? — Хмурится старик. — Ладно, отдохни. Завтра снова мазь приготовлю, но пару дней нужно будет потерпеть. Ты ведь умеешь, если надо?

Старик начинает ухмыляться, но мальчика это не особенно радует, и волшебник тут же заканчивает разговор.

— Ложись. — Говорит он, идя к печи. — Торопиться нам все равно некуда.

И мальчик, вздохнув, идет ставить тарелку на стол, а затем возвращается на кровать, укладывается и долго еще лежит, успокаивая встревоженный ум.

Уже скоро он засыпает. А вот старик ложиться обратно уже не собирается. Проспав весь день, теперь, ночью, он принимается за работу.

Стараясь шуметь по возможности меньше, волшебник разжигает в печи костер, оставив ее открытой, а сам садится рядом на табурет, предварительно расставив вокруг стопку с пестиком, пару кувшинов с водой, корзинку с травами и несколько кастрюль, на которых не нашлось дыр и щелей.

С треском в печи разгораются сухие бревна, на стенах пляшут задорные тени, а со стороны двери и одной из стен пробивается холодный сквозняк, который скользит по коже, но разбудить Алешу не может. Мальчик, укутавшись в дырявое, старое и пыльное, но теплое покрывало, сладко спит, наконец, оставив дневные заботы.

Всю ночь до утра на стенах пляшут тени от костра из открытой печи, потрескивают бревна, и пестик со скрежетом трется о ступку, растирая в кашу и смешивая разнообразные травы и цветы. Когда Алеша просыпается, старик все еще сидит у печи и как раз забрасывает в ослабевшее пламя несколько свежих бревен, после чего садится дальше растирать в ступке кашу из трав.