— Не подходи! — Вскрикивает девушка испуганно. — Не смей! Оставь меня!

Она кричит сердито, тут же разворачивается и убегает, вспомнив лицо мальчика, которое видела в тусклом свете ночи. Только лучше бы Аленушка просто развернулась и ушла, ведь теперь мальчик вспоминает ее звонкий голос, который пытался защитить его еще там, у ведьминого древа.

Толпа сразу напрягается, к Алеше устремляются хмурые взгляды, а мальчик задумчиво опускает глаза и до сих пор ничего не говорит. Кузнец с помощником тоже меняются и глядят недобро, с упреком.

— Это чем же ты девку так обидел, а? — Спрашивает помощник.

И толпа, судя по лицам окружающих, явно хочет тоже знать ответ. Только кузнец, вздохнув, заступается.

— Да чего он? Глянь, сам не свой, видно же. — Вздыхает кузнец. — Небось, сам не хотел. С кем не бывает? Ну, чего сделал-то, малец? Дурное что?

Алеша голову не поднимает, но что-то в нем переменяется. Вдруг, даже кузнец застывает, глядит на мальчика, но больше ничего не спрашивает, и хотя, он не видит, как резко вновь увеличиваются наросты на спине Алеши, но будто чувствует, что что-то не так.

— Эй, малец, — зовет Алешу кузнец, — хорошо все с тобой?

Голос мальчика вдруг изменяется.

— Забирай, что хочешь. — Говорит Алеша. — Мне не надо.

Его голос звучит устало и сердито, необычно грубо и уверено для мальчика, но едва коснувшись плеча Алеши, кузнец тут же убирает руку и отступает на шаг, а вслед за ним, будто повинуясь инстинкту, замирает вся толпа, покачнувшись.

Мальчик поднимает голову. Его лицо так и остается пустым, бесчувственным, холодным, но взгляд кажется мрачным и жутким, хотя ничуть внешне не изменяется. Кузнец всего на миг заглядывает мальчику в глаза и тут же изменяется в голосе.

— Оставь меня. — Велит Алеша.

Затем, мальчик разворачивается и начинает идти прочь, в сторону княжеских хором, что дальше по улице. Кузнец не отвечает, но даже не пытается остановить.

Толпа перед мальчиком расступается, и все кругом только переглядываются недоуменно и преграждать Алеше путь не решаются. Только чуть дальше, когда он отходит от лавки, перед мальчиком встают двое, те самые, которые раньше пытались отобрать у него мечи.

— Хе, — посмеивается один из них, почесав щеку, — ну, здорова, сопляк.

Алеша теперь глядит сердито, каким-то образом выражение злобы проявляется в его взгляде, хотя лицо мальчика совсем не изменяется. Он поднимает глаза медленно и спокойно, без страха глядит на разбойника и отвечает уверенным, повелительным тоном.

— Прочь. — Велит мальчик.

Разбойники усмехаются, но еще ничего не отвечают.

— Я сказал, пошли вон. — Повышает мальчик голос.

И разбойники оба застывают. Вдруг они начинают глядеть с испугом и беспокойством, ухмылки с небритых лиц исчезают, а еще через пару мгновений разбойники с недоумением переглядываются и расступаются, освобождая для Алеши путь.

Мальчик идет дальше с прежним безразличием, словно его вообще ничего не беспокоит, а двое разбойников стоят с потерянными лицами и чешут затылки.

— Ну так… это… чего? Пойдем, что ли, напьемся? — Говорит один, словно ничего не произошло.

Второй, пожав плечами, соглашается, и оба уходят.

Когда волшебник замечает впереди город, наконец одолев путь, то он еще не знает, что уже опоздал. Впрочем, даже и колдунья еще не успевает этого понять. Готовясь воплотить свой хитрый план, она ждет у дома князя, встав неподалеку в переулке и выглядывая из-за жидкого, деревянного забора. Ее планы рушит приезд небольшой дружины, во главе с воеводой из другого города, и ветер колдуньи отправляется снова в хоромы князя вслед за ними, мимо стражников, по палатам, чтобы услышать и принести колдунье государев разговор.

Стража пропускает внутрь незаметный ветер, скользнувший через щель широких дверей и прокравшийся в палаты. Он пролетает по длинному коридору, выложенному из камня, где снова натыкается на стражу, одетую в красные кафтаны, но снова проскальзывает незаметно. Следом за вторыми дверьми уже начинается дом, и здесь ветер подхватывает несколько женских голосов, а колдунья уже через миг слышит происходящий в палатах разговор.

— Ох, что ж делать мне? Может, к ним пойти? А надо ли? А показаться, разве, не надобно? — С беспокойством верещит какая-то девушка, и ее голос Айве кажется знакомым. — Ну чего ты молчишь? Ну скажи уже чего-нибудь?

— Ну чего развопилися-то? — Отвечает голос старый и сухой. — Будет вам, чай, не маленькая. Ничего вам не надобно, сидите, да ждите. Сейчас батюшка ваши сами разберутся, уговорятся о свадьбе, да и всего. Чего тут?

— Ох! — Вздыхает девушка. — Да как же мне сидеть-то? А ежели… а ежели….

— Ладно вам, княжна, уж не девочка, сами все знаете. Да и князь, говорят, что вас в жены просит, статный мужчина, у него вам в доме все лучше будет, чем тут. Там, глядишь, детишек ему нарожаете.

— Ох!

— Ну чего вздыхать?

— А ежели не понравлюсь?

— Да куда там? Кому ж такая красота-то не понравится.

— А ежели он мне не приглянется?

— Ишь, чего удумали? Все стерпится. Князь он, говорят, хороший. Я тут расспросила кое-кого, так мне рассказали, что добрый он, да справедливый, слуг бережет, почти не бьет, а уж казнить, так лет пять никого не казнил. Слюбится еще, тут и думать нечего.

— Ох….

Колдунья быстро теряет интерес и дальше уже не слушает. Да и эти сплетни только подогревают интерес Айвы, а заодно и ее беспокойство. С одной стороны, раз княжескую дочку как раз сватают, то и богатое приданное, наверняка, готово, а значит и отыскать его в княжеских хоромах будет легче, но с другой стороны, вряд ли кто-то вообще сейчас обратит внимание на то, что творится в городе, так что и ждать, чтобы из хором ушла хоть часть стражи, бесполезно.

В княжеские конюшни уже поставили своих коней воины из дружины соседнего княжества, и все они приютились в княжеском доме, всем нашли место, а сейчас усадили за стол потчевать. Ветер успевает облететь чуть ли не все хоромы, и Айва узнает, что князь как раз принимает в зале воеводу с боярином и парой самых верных воинов, так что колдунья решает подслушать уже их разговор, чтобы узнать, когда появится шанс стянуть из дома князя каких-нибудь богатств.

— Ну, — как раз говорит князь, закончив с приветствиями и сев за стол, — какие вести принесли в наш дом?

— Радостные, государь. — Садится боярин вслед за князем, а уже за ним присаживается и воевода, оставив воинов стоять в стороне. — Князь наш, Владимир Милостивый, с честью принимает твое щедрое предложение и готов взять дочку твою, Варвару, в жены.

Князь всасывает через нос воздуха и ударяет по столу рукой. Замирают все, о чем можно догадаться по вдруг повисшему молчанию, и даже Айва с легким недоумением застывает, вся превратившись в слух.

— Довольно! — Вскрикивает князь. — Желаю, чтобы завтра же вы вернулись обратно и передали князю, что на таком радостном празднике я желаю гулять как можно скорее, и уже не могу дождаться, чтобы выпить с будущим зятем!

Айва даже вздыхает. Теперь, может, все и обойдется удачно.

— Меду! — Кричит радостный князь, желая напоить гостей, и колдунья перестает слушать, намереваясь теперь разыскать сокровища или приданное, а потом уже выгадать момент, чтобы незаметно стащить их как-нибудь из дома.

Выдохнув, Айва отпускает ветер и дает себе миг передохнуть. Скорее всего, сейчас князь напьется меда и захмелеет, и пока все будут веселиться и отдыхать, наверняка выдастся миг, чтобы все устроить, но вдруг, обернувшись, колдунья замечает мальчика, тут же бросается к нему, берет за руку и утягивает в проулок.

Алеша не сопротивляется, а колдунья не успевает обратить внимания на черные отростки на его спине, поскольку больше глядит по сторонам. К счастью, поблизости никого не оказывается, и Айва взглядывает на мальчика, тут же замирает, посмотрев на торчащие из-за спины Алеши, черные ростки проклятия, ставшие похожими на звериные лапы.