Пока мы всё это проделывали, звонил мой телефон, но мне было не до разговоров.

— Ну что же ты плачешь, эступида, — бормотал Серёжка. — Ведь так хорошо…

— Нечего обзываться! — сказала я.

Он повернул голову и глянул мне в глаза.

— Я не обзываюсь.

— Никакая я не тупая! — сообщила я.

Он захохотал снова как ненормальный и ничего не стал отвечать. Понятно, значит, и в самом деле обозвал меня дурой. Я принялась выбираться из-под него, а когда он попытался не отпустить, чувствительно прошлась когтями по его голому боку. Он завопил и скатился с меня. Я глянула на него. Он всё так же рассматривал меня через прищур и улыбался. Удовлетворившись этим мечтательным видом, я отправилась в ванную.

Когда я вернулась, он спал, сладко сложив руки под подбородком, весь такой расслабленный и беззащитный. Я стала неторопливо одеваться. День за окном сделался сиреневым. До темноты оставались считанные минуты. Я не любила ходить в темноте. Оставила ему записку на рабочем столе и ушла домой.

На следующее утро меня и в самом деле ждал автомобиль. Прямо у подъезда. Женька распахнул дверцу и выскочил мне навстречу. За рулём, что интересно, сидел сам его отец. Он вышел тоже, поздоровался за руку с моим папой и предложил подвезти. Папа рассеянно кивнул, мы погрузились и поехали. По дороге папа предупредил меня, чтобы я нигде не зависала после олимпиады, потому что он зайдёт за мной и мамой, и мы отправимся, куда было обещано. Отец Евгена поинтересовался, о чём речь. Папа улыбнулся и рассказал.

— Обожаю наблюдать, как мои женщины выбирают наряды, — сказал папа. — Понимаю, нетипично. Но вот так.

Зашла речь и о том, для чего нам понадобилось покупать новые платья. Отец Евгена сказал, что праздник, на который мы собираемся, ожидается весьма пышный, и искренне позавидовал нашему участию в нём. Потом он сказал нам с Женькой, чтобы мы дождались машину, потому что он, хоть и не сможет приехать сам, но кого-нибудь пришлёт.

Я хватилась своего мобильника, когда нам велели их отключить и сложить на стол к председателю конкурсной комиссии. Я в упор не помнила, где его оставила, и слегка расстроилась. Мне нравилось в течение дня получать Серёжкины смски. Они у него получались забавными. Например, вчера он написал: «В мире нет вечных двигателей, зато полно вечных тормозов», а я забыла спросить — по какому поводу появилось это сообщение.

— Вот она, посмотри, — шепнул Евген, проходя мимо меня.

Я взглянула на девчонку, которая усаживалась как раз там, где сидела вчера. Да, что-то азиатское в ней было: широкие скулы, карие миндалевидные глаза и, пожалуй, волосы — тёмные и прямые, подстриженные в форме каре, а вот носик у неё оказался очень даже греческий. Симпатичная девчонка. Я ей улыбнулась и углубилась в очередное задание. В этот раз меня спрашивали про фотосинтез. Я взялась писать и вдруг представила, как бы это было, если бы и у людей имелись хлорофилловые клетки, например, в волосах. Все бы ходили с зелёными патлами и не думали о хлебе насущном, а только о солнечном свете и углеводородах в газообразном состоянии.

Потом нас отпустили подождать в коридоре, пока конкурсная комиссия совещается. Эта школа, в которой мы оказались, размещалась в старинном здании с толстенными стенами и узкими дверями под потолок. Ещё здесь была масса закоулков и закутков, эркеров и прочих архитектурных извратов. В поисках туалета я набродилась по этим лабиринтам. А потом, когда отправилась обратно в большой центральный холл и вовсе заблудилась. Забрела в какой-то маленький кабинет, заставленный шкафами, и обмерла. Здесь были люди и они, мягко говоря, занимались сексом.

Я увидела процесс в отражении дверцы одного из шкафов. Нет, ну наш Корнеев и в самом деле сексуальный маньяк!

Потом нам объявили результаты. Азиаточка между прочим заняла первое место, я — третье после парня из соседней школы. Нас оставили на эту самую интеллектуальную дуэль. Евген, который в призовую десятку не попал, сказал, что подождёт меня. И началась самая настоящая драка. Мы старались завалить друг друга вопросами посложнее, отбивались ответами, дополняли друг друга. Это и правда было здорово. К концу я почувствовала, что адреналин во мне просто бушует. В итоге мы с дылдой из соседнего района остались один на один. И она побила-таки меня, задав элементарный вопрос по физиологии человека, который я приняла за сложный и прокололась по полной программе. Это получилось так глупо, что захотелось буквально завыть от огорчения. Но ничего исправить уже было нельзя.

Я подняла голову и увидела среди зрителей Жужанну с малявками. Они только что подъехали, но видимо часть действия застали, потому что Жужанна издали изобразила мне аплодисменты. Потом объявили, что теперь начнутся бои в младшей группе, наградили дылду и её учителя кубком и какими-то подарками и проводили нас за порог. Я принялась оглядываться в поисках Евгена, но его нигде не было. Зато в поле зрения нарисовалась азиаточка. Я окликнула её и спросила, не знает ли она, где Женька. Она сказала, что знает и взялась проводить.

Неладное я заподозрила, когда она притащила меня всё к той же укромной комнатушке, дверь которой к тому же оказалась закрытой на ключ. Азиатка открыла её, и мы вошли. Я услышала, как она снова шаркает ключом, но было уже не до этого. То, что я увидела, повергло меня в столбняк. Здесь было примерно пятеро парней и наш Женька. Они распяли его по столу. Рот у него был забит какой-то гигантской тряпкой, которая явно мешала дышать.

— Я предупредила блондина, что придётся платить, и он не возражал, — сказала у меня над ухом азиатка. — А ты красотка. Тебя Полина зовут?

Она схватила меня за шею и впилась поцелуем мне в губы. Я отшвырнула её как ссаную тряпку. В голове у меня загудело. Это меня спасал мой выделившийся раньше адреналин. Что интересно, мне и в голову не пришло орать, стучать и вообще звать на помощь. Теперь-то я понимаю, что это было правильно, но тогда действовала исключительно инстинктивно. Я изо всей силы шарахнула кулаком по стеклу первого же попавшегося шкафа и ухватила здоровый осколок.

Парни оглянулись на звон и начали выпрямляться и торопливо подхватывать штаны.

— Поздно! — злобно сказала я. — Массовая кастрация начинается!

И кинулась! Их было пятеро, но никто не решился приблизиться ко мне. Наоборот, они шарахнулись от меня как стадо баранов от волчицы, причём в сторону двери. Через минуту в комнате уже никого не было, в том числе и этой поганой твари. Женька силился выдернуть изо рта тряпку. Он был сильно избит и зарёван. Я помогла ему справиться с кляпом.

— Полька, — прохрипел он. — Полька, пожалуйста…

— Да не скажу я никому, успокойся, — сказала я. — Вставай ты уже!

Потом заметила, что всё ещё сжимаю стекло, а из руки у меня хлещет со страшной силой. Я отшвырнула своё оружие, зажала рану этой самой тряпкой и ещё раз поторопила его. Нам удалось выскользнуть из школы незамеченными, и нас ждала машина. Женькин отец не обманул. Только увидев нас, водитель, здоровенный качок, со словами «Кто?..» начал выбираться из-за руля. Я затолкала Евгена в салон, а этому дураку сказала:

— Да поехали отсюда! Быстро!

И он меня неожиданно послушался. Мы рванули как на пожар. Евген корчился на заднем сиденье, пытаясь принять наименее болезненную позу. Водитель матерился, даже и не замечая, что делает это. А я наконец-то разревелась.

Они меня начали раздражать. Все эти малышки. Сегодня я вдруг обратила внимание, что их слишком как-то много в кофточках с рукавами, отхваченными на две трети длины. Вообще-то это мой стиль. Это я так ношу рукава и ещё люблю воротники шалькой. Это мода середины прошлого века. Бабушка говорила, что она очень женственная и изысканная. Я так привыкла к своему стилю. А эти девчонки теперь всё опошляли. Они использовали отдельные детали при прочих неизменных.

Ну, вот прямо у входа на этаж встретилась одна. И блузочка-то у неё из батиста, и дракончик заплетён как у меня, зато ниже талии ЭТО — юбка не юбка, пояс не пояс, трусы из-под него торчат, сверкают, а ещё ниже — пудовые гриндеры как кандалы. Тоска меня взяла. Я поспешила спрятаться в классе от всех этих изучающих взглядов. Они же смотрят, они же сравнивают. Они на меня мысленно такие ненастоящие юбчонки напяливают. Их же мой стиль а ля Эвита до середины колена просто смешит.