Бешеное состояние и торнадо, что раздирало тело, придало решимости. Лишь краем заплаканных глаз она увидела движение со стороны забора, когда рванула с места, набирая скорость. Желая выветрить из головы все, что затягивало во мрак и отчаяние.

— Саша! Стой! — громкий окрик Макара был отброшен ее сознанием, как лишний и ненужный.

Неумелые движения, отсутствие опыта, бесконтрольность ситуации на дороге сделали свое дело. На повороте Саша не справилась с управлением. Не заметила серебристую «Вольво», идущую по главной дороге, и в желании уйти от столкновения, повалилась набок. Благо мотоцикл по инерции прокатился дальше и не придавил ей ногу, хотя под колеса машины угодил. Правый бок Саши был стерт до крови. Особенно на локте, колене и бедре.

ГЛАВА 44

— Офонарела?! — заорал на нее выбежавший из пострадавшего автомобиля водитель. — Дура!

— Ти-и-ихо, тихо, мужик, — раздался голос Дениса.

Парень Насти, по всей видимости, поехал за ней следом, и сейчас, бросив тачку на обочине, спешил к Гориной.

— А кто заплатит за ущерб? — не унимался дядечка.

— Не ки-и-ипятись ты, — успокаивал его качок. — Все возместят.

Вынув из кармана мобильный, Денис набрал нужный номер.

— Шторм, на перекрестке заби-и-ирай свое железо. И разрули тут проблемку, — помолчал. Вздохнул. — Пострадала, но жи-и-ива. Да не ори ты! В сознани-и-и она. Все, отбой.

Подойдя к Саше, Денис осмотрел бегло раны и помог подняться. Не ругал. Не задавал вопросов. Казалось, понимает, что сейчас она не способна вообще отдавать отчет своим действиям. Молча помог ей добраться до своей машины, под неусыпным вниманием мужика. Усадил на заднее сиденье, а сам остался ждать Макара.

Через пять минут с пострадавшим водителем общался Шторм, а Ден вернулся к Саше, сел за руль, направляя машину туда, откуда она бежала.

— Я не хочу возвращаться, — тихо сказала Горина.

— Я понял, Сань, — кивнул молодой человек. — Давай заберем вещи, и я тебя отвезу. Макара не будет еще ми-и-инут три-и-идцать, так что…

— Хорошо, — прервала его девушка и уставилась в окно.

Едва они вошли в ворота, она почувствовала негативную атмосферу, что витала вокруг. Демьянов стоял, опершись задницей на капот своей «инвалидки», Лена сидела на ступенях веранды, а Леры не было в поле зрения.

— Напугала как! — воскликнула Настя и обняла ее. Душевно. Порывисто. Искренне. — Выше нос, девочка, — шепнула она Сашке на ухо. — Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

От потрясения и коктейля эмоций Саша не замечала боли. Сердобольный Денис предложил обработать раны, но она лишь отмахнулась. Сейчас главное покинуть это ужасное место, где разбились все ее мечты и вера в людей.

Только Горина направилась к дому, как на пороге показалась Аня. Злая как тысяча чертей. С сумкой наперевес. Демьянов кинулся к ней навстречу, но она остановила его жестом, добавив:

— Держись от меня подальше.

Они уехали. За рулем Ден, рядом с ним Настя, а на заднем сиденье Аня, прижимающая к себе Сашку.

Подруга внимательного качка хотела начать разговор, но Лютикова покачала головой, давая понять, что сейчас не время. Не тогда, когда Сашку откровенно трясет и лихорадит от мешанины чувств.

По возвращении домой стало чуть легче. Не зря говорят, что родные стены успокаивают. Говорить о случившемся не хотелось. Нет, Саша, конечно, рассказала все подруге, только обсуждать пока была не готова. То, что казалось сбывшейся мечтой, в одночасье стало пеплом с примесью горечи, обиды, слез и душевной мукой. Сидя за столом в кухне, Аня вздыхала и поглядывала на Сашку. Та же смотрела в окно. Доверчивая дура. Наивная идиотка. И та, кто не прислушалась к словам Леры в свое время и попала в капкан своей глупой веры в человека.

Все делалось на автомате, а порой ничего делать не хотелось. Они просто валялись на кровати и перекидывались ничего не значащими фразами, смотрели киношки, общались с родителями, которые как будто чувствовали душевные переживания детей. Видела Горина, что Лютикова сходит с ума без Демьянова. Просматривает бесконечно фотографии, перечитывает переписку, но на все доводы категорично плюет.

—

 Ань, может, хватит Пашу динамить? Хоть из ЧС его вытащи, — Саша присела на диван рядом с подругой и погладила по плечу.

— Не начинай сначала, — махнула рукой девушка.

— Ну Пашка-то тут причем?! Это его друг козлом оказался, а не твой пупсик.

— Они дружат с детства. Они знают о каждом шаге друг друга, Сань. Давай не будем говорить, что Демьянов белый зайка.

— Брось! Думаешь, Шторм побежал докладывать о своих планах Пашке? Ха! Десять раз! Наше приключение для всех оказалось неожиданностью.

— Сань, не уговаривай. Демьянов мог заступиться за тебя, поддержать, в морду треснуть Макару, но сидел и молчал!

— Не молчал. Он возмутился, — вспомнила Горина.

— Ага! Не смеши меня! Пролепетал что-то нечленораздельное. Я по его роже поняла, что он все знает и к тому, что говорил Шторм, был готов! — уже откровенно орала Лютикова, уперев руки в бока. — Ден оказался самым нормальным из них. Я вышла за пару секунд до того, как ты рванула на выход. Паша держал Шторма за руку, словно поддерживал. Ден единственный, кто сказал, что Макар конченный урод. Только Лера радовалась. Крыса крашенная.

— Давай забудем всю эту фигню, а? — устало проговорила Саша, думая, что подруге надо время, чтобы остыть. — Не хочу вспоминать. Если верить словам Леры, то я еще легко отделалась.

— Да уж… — задумчиво согласилась Аня. — Правду говорят, любовь зла….

— Слу-у-у-шай, а давай куда-нибудь сходим? Развеемся! — предложила Горина, решая менять жизнь и не зацикливаться на своих страданиях. Что, по сути, пока невозможно. Просто крик души, не больше.

Не так себе Сашка представляла прогулку. Совсем не так. Но ближайший супермаркет — все, на что согласилась Аня. Порадовало, что брели они туда медленно, вышагивая королевской поступью, но без должной осанки.

— Чувствую себя навьюченным ослом, — усмехнулась Горина, перекладывая тяжёлый пакет с продуктами из одной руки в другую.

Конечно, закупиться надо было. Дома — шаром покати. Постоянные гулянки и разъезды превратили квартиру в забытое жилище. Тут еще поганое настроение Лютиковой сказалось, которая с маниакальным рвением наполняла тележку всем, что ей приглянулось, а может, сильнее всего злило. Ну вот зачем она взяла шпроты, если ни одна из них терпеть их не может? А лука два килограмма к чему? Радовала бутылка мартини, хотя руки оттягивали три пакета сока к нему.

— Ты маленькая пони, — пошутила подруга.

— Цирковая, судя по всему, — хохотнула Сашка.

Все, что произошло, теперь выглядело цирком с поставленными номерами. За свою несдержанность ей было стыдно. Неприятное чувство, когда спустя время, остыв, понимаешь, что могла сделать все иначе. Выйти из ситуации более достойно. Красиво, что ли… Если такое вообще возможно. Но сдаваться на милость хандре Горина не собиралась. Жизнь вдарила? Так и что? Встала, отряхнулась, утерла сопли и пошла дальше. Походкой от бедра.

Легко в своей голове выстраивать идеальный сюжет, проживать любые моменты в угоду уязвленной гордости и самолюбию. Жаль, в реальности чаще бывает иначе.

— И че ты тяжести таскаешь? — недовольный голос Демьянова раздался позади девушек, и сиюсекундно пакет из рук Лютиковой перекочевал в его. — Саня, и ты свой давай. Мне для баланса. Вы кирпичей со стройки наворовали, что ли?

ГЛАВА 45

— Да! — выпалила Аня, строя из себя недотрогу, но Горина видела, каким счастьем зажглись ее глаза. Хоть не плачет — уже прогресс. — Решили заложить дверной проем, чтоб такие бараны как ты не ломились!

Видела Сашка, что Лютик борется с собой. Нутром чувствовала, какие эмоции ту обуревают. И страшно становилось. Что если так же придет Шторм? А если попросит прощения? Если искренне будет сожалеть? Тряхнув головой, она решила не думать о подобном. Гнать такие мысли взашей! Не появился же — значит, нечего грузить мозг пустыми мыслями.