— Макар, — чертова память добавила Сашке картинок и воспоминаний, которые хотелось стереть. Страх вновь быть осмеянной окатил ледяной водой, заставляя ее трястись от неудовлетворенного возбуждения. — Не надо…

— Если бы ты знала, как я хочу тебя, Сашка, — вымученно сквозь зубы прошептал Макар, силясь держать себя в руках. Прижал к себе крепче и поцеловал в край глаза. Уступал.

Оба понимали, что при желании он легко сотрет все возражения. Убедит. Подавит решительной настойчивостью Сашино сопротивление. Как тогда. Соблазнит.

Но нет. Не стал.

Она не ответила. Уткнулась в шею Макара, вдыхая родной запах, и закрыла глаза. Хотела его, но не могла. С этими мыслями, под бережные поглаживания, она провалилась в сон. Спокойный. Сладкий. Без кошмаров.

Поздним утром, когда Горина открыла глаза, Шторма уже не было. Только приятный запах на подушке напоминал о том, что все произошедшее не являлось сном или плодом ее измученного воображения.

Объективно, глядя правде в лицо, Горина оправдала Макара еще в тот день, когда разговаривала с Демьяновым. Прав Пашка. Идеальных людей нет. А еще можно сколько угодно говорить высокопарные фразы, но реальность такова, что из-за близких людей мы готовы идти на разные, даже самые отвратительные поступки.

Саша ловила себя на мысли, что ради благополучия и здоровья родителей не задумываясь поступилась бы и гордостью, и принципами. Конечно, ей хотелось сказочной идиллии, чтобы во имя нее Макар забыл обо всех и обо всем, а еще, чтобы прошелся босиком по битому стеклу… Вот только предавший близких однажды — сделает это снова. Переступив подобную грань, уже не видишь контуров. Стираются. Представлять таким Шторма ей точно не хотелось. Боже, да она такого бы никогда не полюбила.

Обещанная неделя прошла. Саша до сих пор держала Макара во френдзоне. Боялась. Очень. Общаться — не проблема, — хотя и этого было очень мало, — а вот близости с ним страшилась, потому что за ночью приходит день… и вдруг опять боль?

Вокруг них все искрило, а с недавних пор особенно. Стоило оказаться рядом, все волоски на теле электризовались. Макар смотрел с извечным вопросом в глазах, прожигая ее до самой души, обещая взглядом что-то запредельное, и Сашка плавилась как асфальт под палящим солнцем. Знала, одно ее короткое: «Да» — и оба сойдут с орбиты от переполняющих чувств и скопившейся энергии. Но пока… не могла себя пересилить. И, черт возьми, не хотела она спать с ним — в том самом смысле — без чувств. Его чувств к ней. Что хотел — верила. А вот о том, что в его душе — Шторм молчал.

Со стороны спальни послышалась возня и сдавленное хихиканье Лютиковой. Проморгавшись и сбросив остатки сна, Сашка села на диване и потянулась, чувствуя, как мышцы напряглись, а потом приятно завибрировали. Кинув короткий взгляд в сторону закрытой комнаты, она усмехнулась.

«Опять… Как кролики», — подумала и побрела в ванную.

Сегодня подругам предстояло появиться на дне рождения Насти. Отнекивалась Горина со всем усердием, но все бесполезно. Хотя что кривить душой? Выйти из дома и повеселиться хотелось. Существование затворницей, пусть и под присмотром близких людей, удручало. А в последнее время вовсе давило грузом. Закрались мысли, что все действия Шторма вынужденные. Исправляет свою ошибку, и не в отношении Сашки, а в целом. Не хочет, чтобы Лера навредила очередной девочке, запавшей на мажора. И это вовсе не значит, что у него есть что-то большее, чем вожделение к этой самой дурочке, которой на данной момент являлась сама Саша.

— Доброе утро, Шторм звонил с утра, — вошёл в кухню Паша, и она напряглась в ожидании продолжения. — Можешь расслабиться. Вопрос с Лерой решен.

— Я и не напрягалась, — фыркнула Саша, скрывая свое разочарование. В мечтах она вечно преследуемая, и Макар всегда рядом.

— Какие мы смелые, — передразнил Павел, едва сделал глоток воды. — Для тех, кто в бронепоезде и на запасном пути. Рассказываю один раз, а ты впитываешь как губка. Ферштейн?

— Ой, отстань, а? — отмахнулась небрежно.

— Валерия очень непростая девушка. Не так страшно, если она строит свои козни против меня и Макара, потому что мы ей не по зубам, но вот другие… — Демьянов уселся напротив Гориной, — Такие, как ты, например… Тут все сложно. Лерка шагает по трупам в буквальном смысле, а остановить сложно. Ты же знаешь, кто ее папаша? Когда Шторм тебя прилюдно опускал, он не свою задницу спасал и не мою. Даже не своего деда, хотя старика уже надо поберечь. Он защищал тебя, потому что эта недоделанная шантажистка заявила, что сама найдет способ испортить тебе жизнь, если это не сделает Шторм.

— Знаешь, Паш, — приосанилась Саша и уставилась на него, явно собираясь уличить в чем-то. — Вы такие крутые. Родители ваши не последние люди. Умные. Так ведь? Или я ошибаюсь? Так вот… к чему я… Что ж вы, такие сильные, всемогущие и великие не смогли найти управу на какую-то Леру? М? А может, вы и не хотели? Вас все устраивало?

— А ты не задумывалась, что открой рот Лера, пострадали бы не мы, а в первую очередь наши близкие? Может, нам, по-твоему, надо было прикопать ее на опушке леса? Так, извини, это не наш формат. То, что на гонке мы с Макаром сами облажались — ежу понятно. Могли люди серьезно пострадать, пока мы адреналин по венам качали. Так что, Саня, у нас тоже рыло в пушку.

— Ну и что бы она мне сделала, Паш? Ударила? Так пофигу. Пока с вами тусовалась, успела прочувствовать. Компромата на меня у нее не было. Глупо это все.

— Дура ты, Сань. Полтора года назад на учебу приехала девочка. Обычная, скромная. Макар столкнулся с ней в коридоре универа и помог собрать вещи, которые выпали. Через неделю ее нашли у общежития с многочисленными порезами на лице. Другую девочку она накачала наркотой, и знать подробности тебе не стоит. Так что умничать ты можешь сколько угодно, но сути это не меняет. Опасность была.

— Я думала, он мне отомстил… — впервые призналась Горина.

— Ясно. Ты когда на его байке рванула, он готов был разорвать всех вокруг. Испугался за тебя, ненормальную.

— Защищаешь его, — вздохнула Саша. — Я же слышала, как он спросил, довольная ли я, и обозвал сукой…

— Спросил, но не тебя. Леру.

Саша мысленно обматерила себя и непроизвольно заулыбалась.

— Кофе будешь?

В клуб три сожителя, как бы это ни звучало, приехали с опозданием. Если Павел и Саня собрались быстро, по-пацански, то Лютикова копалась долго. То стрелки у нее кривые, то надеть нечего, то туфли по цвету не подходят, то сережки не те…

— Ты бы уже хоть раз платье нацепила, — возмущалась Аня, глядя на нее.

— Хватит гундеть, мамочка, — хмыкнула по привычке Горина. — Не беси нас. Быстрее собирайся.

— Паш, хоть ты ей скажи! — искала Аня защиты у бойфренда.

— Еще три часа ожидания я не выдержу, — признался Демьянов.

Клуб «Лондон» встретил гостей большим количеством народа. Пафосный. Двухъярусный. С VIP-зонами для особых гостей, какими и являлась компания мажоров. Сашка для себя отметила огромный зал, яркие декорации и броские световые решения. Красиво. С размахом. В родном городе Гориной такого не было, потому смотрела сейчас во все глаза, открыв рот.

— Как я рада, что вы приехали! — пищала Настя, обнимая Аню и Сашу. Демьянов удостоился только тычка в плечо.

— С Днюхой, Настюш, — Горина поцеловала девушку в щеку.

Когда именинница повела их на второй этаж, Сашка даже хмыкнула от предсказуемости. Конечно, привычка смотреть на всех сверху вниз этим ребятам привита с рождения. И тут некстати вспомнились ночные поездки в бистро и взгрустнулось.

— Привет, чихуёныш, — голос Макара раздался за спиной, задевая самые чувствительные струны души.

— Привет, Шторм, — ухмыльнулась Сашка, скрывая за небрежностью истинные чувства.

— Потанцуешь сегодня со мной? — раздалось у самого уха и у Гориной чуть ноги не подкосились.

— Посмотрю в своей карточке, вдруг мест не осталось. Желающих много, — стараясь не выдать сбившееся дыхание, ответила она.