Шагая к входной двери отдела заказов этой базы, краем глаза он увидел, как Кира с Инной, побивая рекорды в спринте, помчались в сторону столь вожделенного сейчас для них деревянного домика. Впрочем, скорее всего, что-то похожее испытывал и механик, который тоже излишне проворно выскочил из кабины, и замер в ожидании возвращения своих попутчиц, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

Минут десять пообсуждав с сотрудниками базы, которые уже собирались отправляться по домам, грядущие цены на те или иные химикаты, Андрей, и в самом деле, решил заказать барабан карболки. По словам заведующего базой, в будущем году она имела все шансы подорожать раз в пять или шесть. Поэтому, даже будучи невостребованной по своему прямому назначению, карболка, в любом случае, могла бы стать неплохим «бонусом» для процветающих в глубинке натурально-бартерных расчётов. Когда Березинцев вернулся, в кабине уазика шёл весёлый разговор, все были оживлённы, жизнерадостны и счастливы.

– Ну, как, что-нибудь удалось? – поинтересовался Карпушин.

– Да, всё как надо, – сдержанно ответил Андрей, сразу же отметив разительную перемену в настроении своих попутчиков – Инна и Кира, обсуждая какие-то свои дела, даже не говорили, а щебетали весенними пташками. – Можно сказать, успел запрыгнуть в последний вагон.

Домой они вернулись поздним вечером. Выгрузив в аптеке на МТФ свои медикаментозные приобретения, Березинцев домой отправился пешком – из-за цельнодневной езды, сидеть в машине надоело до тошноты. В кромешной темени он вошёл к себе во двор и, постучав в окно, известил:

– Это я!

Из дома тут же донёсся дружный вопль «трио корсаров», которые уже давно должны были бы спать:

– Папка приеха-а-а-а-л!!!

* * *

Теперь всякая, чуть вылезшая козявка, уже думает, что он – аристократ! (Н.В.Гоголь)

Утром, зайдя на колхозную планёрку, Березинцев рассказал Пупырнину о сделанных минувшим днём покупках. Сообщил и о том, что заказал барабан карболки, хотя вчера, в предоставленном преду списке заказов, она не значилась.

– …Деньги за дезосредство нужно перечислить на базу в течение трёх дней, иначе заказ будет аннулирован, – добавил Андрей.

– Вот, бляха-муха, транжиры! – насупился Пупырин. – Хозяйство по миру пустите! Вот, на кой бы она сдалась эта карболка?

– Да, можно прожить и без карболки. Но тогда медикаментов придётся тратить втрое больше. Там, где грязь, где нет дезинфекции, скотина болеет и чаще, и тяжелее… – невозмутимо парировал Березинцев.

– Ладно уж, оплатим! – недовольно пробурчал председатель. – Но только на дальнейшее имей в виду: чтобы без таких, вот, фокусов с незапланированными покупками! Кстати, вчера я был в Кипарове, говорили, что прокуратура уже возбуждает уголовное дело по статье о халатности в связи с сибиркой. И, что самое главное, именно от нашей ветстанции будет зависеть, что именно на тебя повесят. Тут, Андрей Васильевич, надо бы тебе быть тише воды, ниже травы. А ты постоянно лезешь в бутылку, постоянно напрягаешь отношения с главврачом района. На днях, вон, рассказывали, наорал на него. Ну и накрутят тебе реальный срок с взысканием всех убытков…

– Ничего, ничего… Уже на днях я точно буду знать, кто именно, где и как развёл сибирку, – всё с той же невозмутимостью уведомил Андрей. – Нашёл я одного своего коллегу, который обещал предоставить абсолютно точную информацию о том, откуда Хахарнов припёр заразу. И мы ещё посмотрим, кто именно будет сушить сухари, и кто именно будет оплачивать убытки…

Заметив, как сразу же поскучнел Пупырин, он тут же сделал вывод: этот разговор о его грубости и несдержанности пред начал по просьбе не кого-нибудь, а Свербилова. Именно Хрупкий может пострадать больше всех, случись найти истинных виновников этого сибиреязвенного микро-апокалипсиса. Именно он рискует слететь со своего кресла, и этого обстоятельства Геринг очень боится. Ещё бы! Потерять такую кормушку…

Прямо с планёрки Березинцев отправился в ЖКХ. Штырякина его сообщению о результатах вчерашней поездки очень обрадовалась. Пообещала сегодня же заменить замок на аптеке подсобного хозяйства, поскольку Андрей без обиняков заявил о том, что хранить медикаменты в помещении, используемом для групповых любовных утех, всё равно, что бросить их на дороге.

Выйдя из «офиса» коммунальщиков во двор, он чуть не носом к носу столкнулся с Катей. Радостно улыбнувшись, та поздоровалась и негромко произнесла:

– Прекрасно выглядите, Андрей Васильевич!

Судя по всему, эта, ещё не искушённая жизнью девочка, взялась копировать излишне «раскрепощённую» Римму. Андрею Катя была очень симпатична, но развивать с ней какие-то отношения для него было бы большой глупостью. Во-первых, у него семья, во вторых, он старше её лет на восемнадцать… О чём тут вообще можно было бы вести речь? Так-то он и раньше замечал к себе её повышенный интерес. Как-то раз, пойдя в магазин за хлебом, Березинцев захватил с собой Юлю. Просто, прогуляться. Народу в очереди было мало, Юля вприпрыжку бегала по магазину взад-вперёд. И тут вошла Катя. Увидев девочку, она радостно улыбнулась, подняла её на руки и прижала к себе, с какой-то непонятной нежностью повторяя:

– Юленька! Юленька! Ну, какая же ты красавица! Какая же ты хорошая! Юленька!..

Уже тогда, Андрей почувствовал, что всё это неспроста, однако особого значения придавать не стал. Как говорится, мало ли чего кажется и на ум приходит? Но, похоже, настал момент, когда на знаки внимания нужно было как-то реагировать. Тщательно подбирая слова, чтобы не обидеть девушку, Березинцев с «дежурной» улыбкой столь же негромко ответил:

– Спасибо, Катя, ты тоже выглядишь великолепно. Но, может быть, свой комплимент тебе стоило бы подарить кому-нибудь другому, помоложе меня? Ну-у, ты молодая, красивая, и есть ли резон обращать своё внимание на человека в годах, ровесника твоего отца? Извини, конечно, если чем-то вдруг тебя обидел…

Покраснев до корней волос, с глазами, наполнившимися влагой, Катя круто развернулась, и быстро пошла куда-то прочь. Глядя ей вслед, Андрей испытал запредельную неловкость, как если бы и в самом деле сказал что-то очень обидное. Чувствуя, как на душе остервенело скребут кошки, он зашагал к воротам, заметив невдалеке Краснощёкова, который таращился в его сторону.

«Ну, всё-о-о… – мысленно отметил Березинцев, выходя с территории ЖКХ. – Теперь по деревне слушки загуляют, один другого краше. Петька не будет Петькой, если не приукрасит свои сплетни, как Брюллов последний день Помпеи…»

Переодевшись дома в свою обыденную «робу», Андрей направился на СТФ. Сегодня день был посвящён прививкам и обработкам молодняка. Тем, что постарше, нужно было допривить рожу (пока лето, пока жара, с этой заразой ухо держи востро!), тем, что поменьше – паратиф, совсем маленьким предстояло проколоть препараты от анемии и авитаминоза… Не заскучаешь! А ещё, сегодня надо выбрать время, чтобы сгонять на мотоцикле в «Урожайный», и встретиться там со своим коллегой, Юрием Павловичем Сушко – вдруг, он поможет уточнить информацию о том, у кого конкретно Хахарнов мог купить непривитых овец? В «Труженике» или где-то ещё? Да и по поводу Самилина с ним было бы не лишне поговорить – что он думает о Романе, как о ветспециалисте.

Неожиданно Андрей заметил бегущую ему наперерез Инну Вязанцеву. Категорично помахав рукой, та, даже не попросила, а потребовала:

– Андрей Васильевич, а ну-ка, стойте-ка!

– Что там у вас стряслось? – неспешно повернувшись в её сторону, поинтересовался Березинцев.

– Андрей Васильевич, признайтесь, – подойдя к нему, Инна выжидающе прищурилась, – ведь вы же вчера специально, именно ради нас с Кирой надумали заехать на ту ветеринарскую базу? Так, да?

Андрей неопределённо пожал плечами.

– Ну-у, возможно… А почему вас это вдруг заинтересовало? Что случилось-то? Кто-то где-то по деревне начал сочинять про вас с Кирой всякие глупости? Так, о том казусе я даже жене ничего не рассказывал. Поэтому, по поводу каких-то слухов и сплетен претензии – не ко мне.