Что я, собственно, и проделал, и уже буквально через минуту выпростался из кабины, небрежно откинув блистер. Да-да, глайдер у меня крошечный двухместный, а из всех удобств лишь кресло на амортизаторах да гравикомпенсатор, не позволявший «насладиться» перегрузками при маневрировании. Зато багажник довольно просторный: хочешь, палатку грузи, а хочешь — бухло. А можно и то, и другое сразу. Плюс снарягу для погружений, например.
Посадочная площадка располагалась непосредственно перед жилым комплексом — больше на вершине утеса просто негде, так что миновать главный вход в сихэюань я не мог физически. Равно как и избежать встречи с дворецким, которого диспетчерская служба предупредила о моём скором появлении заранее. Что поделать, работа у них такая. А мне теперь страдай… хотя, надо отдать должное Генриху Карловичу, он обычно не слишком навязывался. Особенно когда я являлся один, без батюшки. Перед Елагиным-старшим да, приходилось выслуживаться по полной, а со мной можно и по лайтовому варианту, чему я лично только рад. Ну вот нет у меня желания выслушивать по возвращении как минимум получасовой доклад о житье-бытье поместья в отсутствии главы семьи. Как там, у классика? Всё хорошо, прекрасная маркиза. В любом случае, раз уж наведался к родным пенатам, нужно идти. Не ночевать же в глайдере, в конце-то концов? Тесно и неудобно. И перед слугами в том числе.
Ладно, сколько ни тяни время, всё равно в дом пройти придётся. Благо шагать всего ничего: от центральных ворот через вайюань, мимо щита, отгоняющего духов, во внутренний двор-нэйюань, а там уже и чжэнфан — обиталище главы семьи с супругой.
Вот в нэйане меня Генрих Карлович и перехватил:
— Рад приветствовать, Иван Ильич. Удачно ли добрались, сударь?
— Более чем, Генрих Карлович, более чем, — не стал я разочаровывать старого служаку.
Старого больше в фигуральном смысле, нежели характеристики возраста. В наше время для получающего нормальное медицинское обслуживание мужчины полтинник вообще ни о чём. А наш дворецкий ещё и следил за собой, как никто другой в доме. Вот по покойному мастеру Лю было видно, что тот действительно в годах. Хотя я его всегда помнил одним и тем же — сухим и седым, как лунь. Впрочем, в седине Генрих Карлович ему не уступал, но у него она была какая-то… благородная, что ли. Как и весь остальной облик, присущий вышколенному слуге старой школы. И не просто школы, а хорошей европейской. Протектората Бритт или Кельтского союза. И да, это маман настояла, чтобы его приняли на службу. И надо сказать, её ожидания Генрих Карлович оправдал целиком и полностью: и свои обязанности выполнял на пять с плюсом, и остальных слуг — исключительно выходцев из Протектората Чжунго — держал в ежовых рукавицах.
— Желаете выслушать отчёт, сударь?
А, ну да, я же сегодня первый заявился, батюшка прямиком в столицу свалил. Значит, мне и страдать. С другой стороны, а кто мне в данный конкретный момент указ? Вот именно, никто!
— Вот уж нет! — помотал я с усмешкой головой. — Увольте, Генрих Карлович. Дождитесь батюшку, вот с ним и отведёте душеньку.
— А Илья Фаддеевич надолго задержатся-с?
— Это уж как пьянка сложится, — вздохнул я.
Признаться, с облегчением. Бывал я как-то раз на данном мероприятии, и больше почему-то не хочется.
— К следующим выходным, стало быть, — прикинул вслух дворецкий. — Желаете отобедать, Иван Ильич?
— Не, к демонам! — отмахнулся я. — Мать дома?
— Никак нет-с, изволят задержаться на приёме у Авериных-Концевых, сударь.
— А Лидка?
— Лидия Ильинична сопровождают маменьку, сударь.
Ага, всё понятно. Не только мы с отцом по всяким сомнительным местам периодически мотаемся, женская половина семьи тоже иной раз под замес попадает. Разве что Гессиону им покидать не приходится, потому что мать с сестрой уже традиционно заменяют нас с батюшкой на неофициальных сборищах местных аристо, сиречь приёмах, званых обедах и так называемых ассамблеях с фестивалями. Оно и понятно, не разорваться же нам с Ильей Фаддеевичем! Но Лидке можно только посочувствовать. Маман-то привычная уже, а моей младшей сестричке приходится несладко. Потому что помимо всего прочего каждый такой выезд ещё и нечто вроде смотрин. Зреет девушка. Я бы даже сказал, слегонца переспевает — большинство её ровесниц уже на выданье, а многие и замуж выскочили. Только наша всё как-то умудряется от женихов отбиваться. Я так подозреваю, что за счёт не самой лучшей семейной репутации.
— Распорядиться о перекусе, сударь? — отвлёк меня от размышлений о нелёгкой девичьей доле дворецкий.
— Да, пусть чего-нибудь закинут ко мне в покои, — смирился я с неизбежным. Всё лучше, чем минимум часовые посиделки с пятикратной сменой блюд. Я уж как-нибудь в приватной обстановке закину в топку то, что бог при посредничестве шефа Ма пошлёт. — И пусть джакузи океанской водой наполнят.
— Всенепременно, сударь. Ещё что-нибудь?
— Позаботьтесь о моём транспорте, Генрих Карлович.
— Уже, сударь.
— Тогда всё.
— Приятного отдыха, сударь.
О, да! Отдых — это то, что мне совсем не помешает. Казалось бы, полторы недели на яхте, по факту в четырёх стенах. Но вымотался, блин! А всё из-за проклятой бюрократии. И папенькиной въедливости. Но хорошо всё, что хорошо кончается. В том числе и дорога до моего холостяцкого флигеля-сянфана, расположенного, как водится, с восточной стороны жилого комплекса. Прошёл через приёмную залу чжэнфана, пересёк очередной дворик, и здравствуй, родная берлога! Единственное помещение во всём сихэюане, обставленное по моему собственному вкусу, то бишь в усредненно-европейском стиле: никаких тебе традиционных китайских орнаментов, никаких циновок с ширмами, никакого шёлка и никаких декоративных решёток. Предельный минимализм и функциональность во всём: шкаф это шкаф, кровать — именно что кровать, ну и так далее. А ещё у меня есть гардероб, личный санузел с персональным душем, капсула «виртуалки», здоровенный дисплей во всю стену, а на особый случай ещё и голографический проектор. Немыслимое богатство по меркам Гессионы. И, самое главное, можно содрать с себя всю эту ненавистную сбрую, начиная с чанфу и заканчивая шапкой-гуань, да распустить косу. Затылок стягивает, сил нет! Хотя насчёт косы я погорячился, так, косичка. Вот у батюшки да, косища! Но он её с ранней юности отращивал, так что не мне с ним тягаться. Да и желания нет абсолютно. Будь моя воля, я бы вообще под расчёску стригся. Ну или какой-нибудь ёжик. Но нельзя! Ты ведь будущий глава дипломатической службы клана, его лицо в Протекторате Чжунго, так что будь добр соответствовать, Иван Ильич. Ибо сказано, что бянь-фа — суть одно из достоинств приличного человека. И плевать, что коса у меня сивая, а не иссиня-чёрная, как положено. Уж лучше такая, чем вообще никакой. Опять же, мне ли ныть по поводу? В старину, как известно, ещё и полголовы выбривали, не то, что сейчас. Да и заплетаться только в заграничных вояжах нужно, всё остальное время можно обходиться «конским хвостом». М-мать, ненавижу эти патлы! Намывай их ещё, литры шампуня трать! Всё, в душ, бегом в душ! А там, глядишь, и джакузи подготовят… главное, «нейр» не забыть снять. И дело не в том, что я боюсь промочить дефицитный гаджет, а в том, что ну его на фиг, во время водных процедур на звонки отвечать. Той же Лидке всё равно, в душе я, или вовсе в сортире. Наберёт, когда сочтёт нужным. Так что лучше подстраховаться.
Всё-таки что ни говори, но ни один корабельный душ не сравнится с обычным домашним, особенно когда проблем с водой нет. А уж нам, на нашем островке, вообще грех жаловаться — хоть весь океан через электроподогреватель пропусти. Ну и опреснитель ещё заодно, потому что мало радости потом со слоем соли на шкуре ходить. А если ещё и в джакузи понежиться… да-да, я прекрасно понимаю, что опять в душ придётся наведаться, после океанской-то водички, но пара минут меня не устроит. Такая мелочь, в сущности, в качестве расплаты за нечеловеческое блаженство! Чёрт, каждый раз после инопланетного вояжа убеждаюсь, что не космическая я тварь. Мне подавай открытые пространства, свежий ветер и прочие радости нашего океанического бытия. Чтобы раскачивающаяся палуба под ногами, гул турбопаруса и солёные брызги в лицо. Или, на худой конец, вид на безбрежный океан из гондолы грузового дирижабля. Вот это да, это моё. И я вам так скажу: невесомость космическая и невесомость в глубине моря это две большие разницы. Ни на что не променяю медленное парение в зеленоватой толще, пусть и приходится зачастую заморачиваться с декомпрессионными процедурами. Дыхательный аппарат, маска и ласты — всё, что для счастья нужно. Впрочем, джакузи с подогретой океанской водой тоже неплохо. Главное, не вырубиться с устатку. Оно, конечно, ничего страшного, но мало радости «лимонной коркой» на всём теле светить. Так что всё хорошо в меру, дорогой Иван Ильич. Понежился, и будет. Опять же, перекус уже по-любому притащили, а шеф Ма халтурить не привык — если продукт, то свежайший, если блюдо, то непременно замороченное. И употреблять его дары следует как можно быстрее, дабы те не потеряли во вкусе. А если попросишь обычных бутеров с копчёной рыбой или какой-нибудь колбасой, насмерть обижается. Так что бегом в душ, и за стол. Заодно можно будет новости местные посмотреть — в командировке у нас других дел полно, а быть в курсе событий дома всё же следует. Иначе какой я дипломат? Правильно, хреновый.
