— Ай-яй, Дарья. Напилась на глазах. — Ржет Макар.

— Даше больше не наливать. — Ник усаживает меня на свои колени.

Ничего я не напилась. В меня еще много влезет.

Стараюсь ухватить стакан Никиты, что стоит прямо перед моими глазами, но Ник перехватывает его раньше и выпивает содержимое.

— Больше никакого алкоголя, Дарья.

— Уже и пошутить нельзя? — Ерзаю на коленях Ника.

— Сиди ровно. — Шлепок по ягодице.

— Кто-нибудь пойдёт танцевать? — Вика дошла до нужного состояния.

— Да кто ходит в клуб танцевать?! — Возмущенно спрашивает Влад. Но его все игнорируют.

— Я пойду. — Стараюсь подняться с колен Ника.

— Сидеть! — Новый шлепок.

— Отмена, девчонки, я никуда не иду. — В отместку ерзаю еще усерднее.

— Прекрати ерзать! — Шипит Ник в самое ухо.

— Может наоборот? Еще немного поерзаю, а потом ты побежишь снимать трусы.

Ник резко скидывает меня с колен:

— Знаешь, что…

— Что?

— Ротик прикрой, а то я найду ему другое применение.

— Фу, Ник, как пошло…

Пытаюсь подняться с пола, но задеваю стоящий на краю стакан. Содержимое льется на мои руки.

— Черт! Какая липкая гадость! Чье это?

— Кого-то из девчонок.

— Придется идти и мыть руки. Уборная далеко?

— Где-то рядом с чёрным залом.

Поднимаюсь, и пошатываясь, покидаю красный зал.

Музыка сразу ударяет по пьяному мозгу. Играет какой-то глупый популярный трек.

Иду прямо по коридору, стараясь не касаться стен. Руки липкие, хочется быстрее все смыть.

Уборная находится за очередным поворотом, толкаю дверь и вваливаюсь в помещение. Полумрак. Провожу ладонью под краном, вода потекла холодная, вздрагиваю. Намыливаю руки и старательно тру, пытаясь смыть мерзкий сладкий коктейль. Еще и воняет каким-то противным сиропом. Как это можно пить?

Поднимаю голову и вижу в зеркале, что я в уборной не одна.

Ловлю пристальный взгляд чёрных бездонных глаз.

Мое дыхание ускоряется.

Не смею отвести взгляд.

Даже моргаю через силу.

Чувствую себя маленьким загнанным зверьком на которого смотрит огромный хищник.

Ледяная вода течет на пальцы, пальцы уже немеют, а я продолжаю следить за владельцем чёрных глаз.

Он делает шаг ко мне.

Сердце бьется сильнее. Быстрее.

Еще шаг.

Удары собственного сердца оглушают меня.

Даже в полумраке помещения вижу насколько он потрясающий.

Насколько он идеальный.

Никогда не думала, что можно встретить кого-то настолько идеального.

Совершенного.

Он нависает надо мной, утыкаясь носом куда-то в волосы.

— Какая ты горячая, малышка…

Сердце уже готово вырваться из груди.

Если это единственный шанс на миллион, переспать с тем, кто выглядит как идеал, то я готова…

Даже в этом чертовом туалете!

Горячие ладони ложатся на мою талию и сжимают.

— Ты же хочешь меня, малышка…

Не могу вымолвить ни слова в ответ. Лишь ловлю воздух губами.

Рваные вздохи.

И не менее рваные выдохи…

Руки спускаются ниже, к самому подолу платья и тянут его вверх.

Платье задирается, оголяя кружевные резинки чулок.

Его глаза горят. Следят за моей реакцией.

Резко разворачивает меня к себе. И впивается в губы.

Поцелуй рваный и дикий.

Не могу сделать даже крохотный вдох.

Голова кружится. Приоткрываю губы и чувствую его язык.

Горячо.

Хочу еще.

Запускаю свои ледяные пальцы в его короткие черные волосы.

Глухой стон. Похоже мой.

Сердце долбит набатом.

Он что-то говорил?

Или мне показалось?

Пей меня. Ешь меня. Возьми меня.

Чувствую горячие пальцы на своем клиторе.

Да, еще.

Хочу вздохнуть, но придется разорвать поцелуй.

Оторваться от губ, что сводят с ума.

Голова кружится…

Еще.

Пальцы двигаются более беспорядочно и даже немного грубо.

Хочу еще.

Мне надо.

ЕЩЕ!

Звонок чужого телефона отрезвляет.

Он отрывается от меня. Кидает взгляд на экран.

— Прости, малышка, дела.

Он покидает уборную, громко хлопая дверью.

А я остаюсь одна.

С гулом в голове.

Неудовлетворенная.

Поправляю платье, натянув тонкую ткань на бедра. И опираюсь на раковину.

— Что ты творишь, Даша? Что ты, мать его, творишь?!

Смотрю на свое лицо. Глаза блестят. Губы опухли. Щеки горят.

А я даже не могу умыться. Испорчу макияж.

Готова была дать первому попавшемуся мужику… и где? В уборной клуба! Даже не в приватной комнате!

Вспоминаю его черные глаза. И ведь дала бы, вот как такому и не дать. Для первого сексуального опыта… это было бы отвратительно. Мечталось и думалось всегда о чем-то приятном и романтичном. Но с таким мужиком… как миленькая бы нагнулась, вот прям над этой раковиной.

— Твою же мать, Даша! Где твои мозги?! Что бы о тебе подумала мама?! — «Если бы была жива» — добавляю мысленно.

Ничего не подумала, так как о таком позорном эпизоде, просто бы не узнала.

Сердце медленно успокаивается.

Шум в ушах ослабевает.

Делаю глубокий вдох.

И выдыхаю.

Кто-то входит в уборную, перевожу взгляд на дверь. Макар.

— Я уже начал волноваться. Вдруг ты помираешь в клубе моего отца, а мне потом отчитываться!

Шутит, но я то знаю, что он реально волнуется. Макар с виду весь такой мажор-мажор: брендовые шмотки, дорогие часы, тачки, но сам он парень неплохой, даже больше чем неплохой.

Смотрю на его светлые волосы, обрамляющие красивое лицо. Ровный нос, потрясающие скулы, идеальный подбородок. А в голубых глазах бьется: скажи, что все в порядке, прошу!

— Со мной все в порядке. Пойдем назад. Хочу еще выпить. И в этот раз чего-нибудь покрепче.

— Что-то произошло, пока ты была здесь?

— Нет, не произошло. — Быстро отвечаю. Не хочу, чтобы Макар начал сильнее волноваться, и что-то себе придумывать.

Именно, ведь ничего и не произошло. А могло. Мы еще и дверь не закрыли. Если бы ОН не ушел, то нас бы застал Макар.

Открывает дверь, а тут какой-то взрослый мужик ебет его подругу. Прям вот у этой потрясающей черной раковины с мраморной столешницей.

Красота.

Цепляюсь за накаченную мужскую руку:

— Веди меня!

— Все-таки что-то произошло! — уже не спрашивает, а утверждает Макар. — И из-за этого что-то ты хочешь еще сильнее напиться.

Смотрит выжидающе, сверкая своими красивыми голубыми глазками.

Начинаю намекать на произошедшее:

— Сейчас оценим твою эмпатию к чужому горю. Вот представь… ты встречаешь ее — девушку своей мечты. И у тебя наклевывается с ней секс. Она опускается перед тобой на колени, начинает расстегивать ремень, приспускает брюки, трусы. И все так быстро, нетерпеливо. Твой член стоит. В голове бьется лишь одна мысль: да твою мать, возьми ты его уже в рот. И она уже тянется, вот сейчас дотронется, а потом у нее звонит телефон, она поднимается, кидает, что у нее дела и уходит. Просто уходит.

— Виски. Или коньяк.

— Виски, — соглашаюсь. — И как минимум двойной.

Всегда знала, что Макар хороший парень.

— Я даже сам спущусь к бару и принесу тебе напиток. Только доведу твое тело до зала и усажу на диван.

Отличный парень. Просто потрясающий. А какой понимающий.

— А где Ник?

— Он уже хотел идти тебя искать, но ему позвонил отец, поэтому я вызвался вместо него. Цени, Грозовая, как я о тебе забочусь!

— Ценю, Громов! Только на колени встать и поклониться не могу, в платье неудобно. Давай в следующий раз.

— Мешает платье? Можешь снять! — ржет Макар.

Бью его локтем в бок:

— Мечтать не вредно. Я еще не настолько пьяна для стриптиза.

Зато, чтобы не задумываясь потрахаться с неизвестным мужиком… достаточно. Если он прям в эту секунду вернется, готова сама снять трусики.

Если существует загробная жизнь, то… мама, не смотри! Ты меня, возможно, осудишь и не поймёшь. Но он такой… как тут устоять. Эти его глаза мне теперь снится буду.