Отодвигаю край черного белья и дотрагиваюсь до ее клитора. Начинает дрожать еще сильнее. И как же стучит ее сердце. Блядь, хочу быстрее оказаться в этой малышке. Заполнить эту дырку до конца.

…

Но все портит блядский телефонный звонок.

Достаю телефон.

Сука!

Хочется заорать матом.

— Прости, малышка, дела.

И выхожу из уборной.

— Слушаю, — стараюсь не скрипеть зубами. — Да, скоро подъеду.

Сбрасываю информацию Серому. И покидаю клуб. Возбуждение немного спадает. Вызываю такси, пьяным за руль не сяду. Помощнику кидаю задание отогнать утром машину.

Такси подъезжает, сажусь на заднее сиденье, и набираю сыну:

— Мне надо срочно уехать.

— Случилось что-то серьезное?

— Нет, ничего серьезного. Но 31 числа меня не будет в городе.

— Хорошо. Удачной поездки, пап.

— Удачного Нового года, сын.

Закрываю глаза… Шикарная задница, тонкая талия, фиолетовые волосы и огромные глазища. Они оказались серыми.

Блядь!

Вечером 31 декабря я уже свободен. И стоило ради этого меня дергать? Мое присутствие разве что вселяло панику в работников. Они бегали по офису ошалелые, а от одного моего приближения дрожали.

Новый год встречаю один с бутылкой виски в номере отеля. Получаю поздравления от детей и друзей. И уже в час ночи заваливаюсь спать. Рано утром самолёт.

Дом встречает тишиной. В столовой грязная посуда, а на полу валяются женские туфли.

Поднимаюсь на второй этаж и заглядываю в гостевые комнаты. Пусто.

Открываю дверь в комнату сына, на кровати развалился Никита, а с ним кто-то еще. Из-под одеяла торчит лишь одна макушка. Это и есть таинственная Даша?

Закрываю за собой дверь. Ну, проснутся, и посмотрим, что это за Даша такая.

Захожу в спальню и скидываю с себя надоевший костюм. Принимаю прохладный душ и надеваю домашнюю одежду.

Спускаюсь на кухню, делаю себе кофе, сажусь за стойку и выдыхаю.

Нихрена я в эти праздники делать не буду, хватит с меня. Как и сказал Илья — не молодею.

Мне уже сорок пять. Куда бежит это блядское время?

— О, пап, ты уже дома. Даша, познакомься с моим отцом Русланом Александровичем.

Так с ним и правда была она. Настал момент, когда я наконец-то узнаю, кто же такая таинственная Даша. Перевожу взгляд на вход и вижу… кого же я вижу. Малышку из клуба. Или все-таки маленькую шлюшку из клуба.

— Пап, это моя подруга Даша.

Познакомился я уже с твоей подругой на днях, к тому же достаточно близко. Чуть не трахнул ее в туалете, а она была и не против.

— Приятно познакомиться, Руслан Александрович.

Вижу я, как ей приятно. Побледнела вся, еле губами шевелит. Узнала значит. Узнала и теперь боится.

— Приятно познакомиться, Даша. — А мне то как приятно с тобой познакомиться, маленькая сучка.

Рассматриваю ее при дневном свете. На лице нет косметики, волосы собраны в хвост. Шорты еле прикрывают задницу, майка не достаёт и до пупка. Хороша. Чертовски хороша. Жаль, что немного блядь.

— Даш? — подает голос сын.

— Что?

— Ты мой телефон не видела?

Что же они ночью творили, что теперь сын не может найти телефон.

— Может в столовой. Я даже не помню, где находится мой.

— Пойду гляну.

Смотрю в спину уходящего сына. И перевожу взгляд на Дашу.

— А…

— Даша, значит. — И вот даже не знаю, что хочу с ней сделать, придушить маленькую сучку или трахнуть. Нагнуть прям здесь и войти в ее дырку. Коль в клубе не получилось. Интересно, насколько она узкая?

— А мы можем сделать вид, что в клубе ничего не произошло? — Спрашивает тихо, видимо, чтобы Никита не услышал.

— О том, что я чуть не трахнул тебя? — уточняю насмешливо. Видела бы она себя сейчас со стороны.

— Чуть не считается.

Она это реально произнесла вслух? Мне не послышалось?

— Мелкая с…

— Не нужно говорить вслух того, о чем можно пожалеть.

Эта мелкая сучка вообще за языком не следит, ничего, она еще за это ответит.

Сын возвращается на кухню:

— В столовой валяются твои туфли. И с ними даже все хорошо. А вот твоего телефона там нет, наверное, у меня в комнате.

Спасибо, что напомнил сын. Что эта шлюшка спит в его кровати, а дрожит и течет от прикосновений незнакомых мужиков.

— Мне надо уехать.

Расплываюсь в улыбке. А вот и наклевывается отличная возможность проучить маленькую сучку.

— Можно мне с тобой? — Сколько же надежды в этих серых глазах. Которая так быстро разбивается.

— Нет, лучше оставайся здесь, я скоро вернусь…

Ты попала, малышка. Никита сейчас уедет, а ты останешься со мной. И в доме больше никого нет. Как удачно сын дал прислуге выходные.

— Пара часов и я вернусь.

Стоит бледная, трясется. Боится. И правильно, что боится.

Слежу за ее попыткой побега:

— Вернись и сядь! — приказываю.

Застывает, как загнанная в угол мышь.

— Чего застыла? Быстро вернулась и села!

Медленно идет в мою сторону и садится на соседний стул.

Как подставлять дырку первому встречному в клубе, так мы готовы, а как встречаться с последствиями, то пытаемся сбежать?

— Дрожишь? Боишься меня? А в клубе ты дрожала по-другой причине. Твое сердце так бешено стучало, когда я прикасался к тебе… Тебе понравились мои прикосновения?

Понравились, мне даже можно не ждать ответа. В клубе она была готова ко всему.

— Ну же, малышка, ответь, — дотрагиваюсь до ее бедра ладонью и веду вверх. Давай, отвечай маленькая шлюшка. Тебе же понравилось. Но кто-то от страха даже слово вымолвить не может.

— Я уехал.

— Удачи, сын! — хищно улыбаюсь Даше, как же она дрожит. — Вот мы и остались одни, малышка…

Цепляю ее белье и тяну вниз.

— Поднимись! — приказываю.

Какая хорошая девочка, сразу поднимается. Боится, трясется, но выполняет. Стягиваю с нее белье вместе с шортами. Веселье начинается.

— А теперь повернись, обопрись руками на стул и прогнись!

— Но…

— Никаких но, выполняй!

Опирается руками на стул и прогибает спину, но мне этого мало. Хочу себе получше обзор.

— Прогнись сильнее! — и шлепаю ее по заднице. Прогибается сильнее. И мне открывается чудесный вид.

— Прекрасно.

Опускаю ладонь на Дашину задницу. Вздрагивает, но молчит. Шлепаю еще раз, затем еще раз. Все равно молчит. Так дело не пойдет.

— Не молчи! — и шлепаю еще сильнее.

Вскрикивает. А вот это уже лучше. Шлепаю еще раз.

— Мне больно. — И начинает скулить.

— Скули погромче, малышка. — Вот это мне уже нравится. Ее задница красная. Но она даже не пытается меня остановить, скулит, сжимает пальцами обивку стула, но не останавливает. Маленькая похотливая сучка…

На первый раз хватит. Осторожно глажу ладонью красную кожу и медленно перемещаюсь к дырке.

— Какая прелестная дырка и так течет… — так бы и трахнул.

Провожу пальца около входа, не проникая вовнутрь. Насколько этично ебать с сыном одну девчонку?

— Хорошая, малышка, послушная. Можешь одеваться.

Выхожу из кухни и иду в тренажерный зал. Надо сбросить скопившееся напряжение.

Не хотелось бы сорваться и выебать эту девчонку.

Интересно, надолго ли она у нас… в гостях?

Я не против развлекать таких гостей, хоть все праздники.

— Прости, сын, но рассказывать я тебе ничего не собираюсь. Хочу, чтобы она оставалась в поле моего зрения подольше.

Ник возвращается через несколько часов. Выглядит уставшим и немного ошалелым.

— Ты ела?

— Нет. — Как я поем, меня твой отец нагнул на кухне и отшлепал. По голой заднице, предварительно раздев. Как вспомню, так стыдно становится. И никому же не расскажешь.

Я даже не могу представлять, что обо мне думает сам Руслан Александрович. Но вот отшлепал меня точно не Александрович.

Как земля носит таких внешне идеальных людей? Характер уравновешивает? Он у него муд… властный.